Кэтрин Джордж - Кровные узы
Наконец он отстранился и заглянул в ее глаза, тоже потемневшие, с расширившимися от желания зрачками. Он прокомментировал свое открытие с извечным мужским удовлетворением, заставившим ее ресницы опуститься, чтобы скрыть предательское замешательство.
— Тебе никто не говорил раньше, какие у тебя глаза в минуты любви? — хриплым голосом спросил он.
— Нет. И прошу тебя, прекрати обсуждать мой предыдущий любовный опыт. Я же у тебя о твоем не спрашиваю.
— Ты можешь узнать обо мне все, что пожелаешь, — и о любовном опыте в том числе, amada, — смеясь, заверил он ее. — Клянусь, у меня его куда меньше, чем ты предполагаешь.
— Не думаю, что хочу об этом знать, — медленно протянула она, вглядываясь в глубину темных глаз, сияющих так близко от нее. Она поправила выбившуюся прядь волос. — И кроме того…
— Продолжай, — потребовал он.
— Это ничего не изменит, Эдуардо. Когда я на следующей неделе улечу домой…
— Почему ты должна улететь?
— Потому что мой билет…
— Купи другой билет.
— Нет, я не могу.
— Почему не можешь?
— Самая обычная экономия. Деньги, Эдуардо, деньги!
— Я заплачу, — тут же сказал он.
— Нет! — Она провела ладонью по его щеке. — Послушай. Как только Ана выйдет замуж, у меня не останется причин для того, чтобы медлить с отъездом. Твоим родным будет невдомек…
— Невдомек? — Он нахмурился.
— Я хочу сказать, они будут удивлены, и вполне понятно…
— Если я приглашу тебя побыть еще у меня в гостях, моим родным в голову не придет задавать вопросы, — надменно вскинулся он. — Они не посмеют.
— Возможно. Но это ничего не меняет. Его лицо стало каменным.
— Ты имеешь в виду, что у тебя нет желания остаться.
Кэтрин в отчаянии вздохнула.
— Я хочу, хочу. Но не могу. Поэтому лучше оставим этот разговор.
— Тебя нельзя убедить? — мягко спросил он, и от нежного блеска в его глазах сердце ее глухо застучало.
— Очень даже можно. — Она вскочила. — Тем не менее отношения между нами впредь будут только дружескими.
— Это твое последнее слово? — Он медленно поднялся на ноги, грацией — и намерением! — напоминая тигра, приготовившегося к прыжку.
Кэтрин отпрянула.
— Скажи мне, что я тебе безразличен, — и я оставлю тебя в покое. — Он схватил ее за запястье. — Ну? A verdade, Кэтрин. Правду.
Лгать, когда ее пульс бешено бился под его пальцами, было совершенно бесполезно.
— Ладно! Правду так правду. Ты мне не безразличен! Но это дела не меняет. Неужели ты не понимаешь, Эдуардо! Я никогда не соглашусь…
Не дав ей договорить, он крепко прижал ее к себе одной рукой, а другой вынул шпильки из пучка на затылке и зарылся лицом в рассыпавшиеся по плечам густые волосы.
— Я даже и не начал еще заниматься с тобой любовью, Кэтрин. Поцелуи, ласки — это всего лишь ideia, предвкушение того удовольствия, которое мы можем получить вместе.
По спине у нее пробежал холодок.
— Эдуардо, не нужно! Еще два дня тому назад мы даже не знали друг друга. У меня никого после Дэна не было. Я пообещала себе, что должна быть уверена на сто процентов, прежде чем…
— Кэтрин, я не собираюсь стать твоим любовником. — Его руки сжали ее еще сильнее. — Хотя, Deus me livre, как бы этого хотелось! Все бы отдал, чтобы заполучить тебя сейчас в свою бывшую комнату в башне и любить тебя до самого рассвета, но это невозможно по многим причинам. Ты подруга Аны и наша гостья, ты находишься под моей защитой. — Он коротко рассмеялся. — Deus, мог ли я предвидеть, что мне придется защищать тебя от себя самого! Но только не отрицай этой волшебной связи между нами. Я чувствую, что она шелковой нитью соединила нас. И неважно, давно ли мы знакомы, Кэтрин. Ведь можем же мы быть любящими друзьями?
Она мягко отстранилась, стараясь избегать его обезоруживающего взгляда.
— Хочешь сказать, что пара поцелуев и объятия не принесут вреда? Это соблазн, Эдуардо, а я боюсь повторения прошлой боли.
— Я никогда не обижу тебя, querida, — сказал он с такой верой, что она печально улыбнулась.
— Намеренно — нет. Все получится как бы само по себе. Поэтому никаких повторений сегодняшнего, пожалуйста.
Он застыл в смятении, не сводя с нее глаз, а в углу рта снова забилась жилка.
— Что ж, хорошо, Кэтрин. У меня нет выбора, как только повиноваться.
— Спасибо. — Усилием воли она заставила себя улыбнуться. — Спокойной ночи, Эдуардо.
— Останься еще ненадолго, — отрывисто сказал он. — Не покидай меня сейчас, рог favor. Обещаю, что не трону тебя, если ты чуть-чуть задержишься и мы поговорим. — Он вдруг обрадованно встрепенулся:
— Может быть, хочешь чаю?
Глава 5
Кэтрин прыснула от неожиданной обыденности его вопроса; и это сразу же разрядило обстановку.
— Ну, от такого предложения я не откажусь! Где его можно приготовить?
Он облегченно вздохнул.
— Пойдем на кухню. Большинство наших гостей англичане, и Фернанда привыкла оставлять наготове все, что нужно для чая.
Они потихоньку, как заговорщики, спустились вниз, Эдуардо показал ей чайник и банку с чаем, но сам процесс приготовления доверил ей.
— Ты когда-нибудь заваривал чай? — спросила она, наливая кипяток в чайник. — И вообще, если уж на то пошло, готовил что-нибудь?
— Когда я был студентом, то иногда стряпал что-то очень простенькое, но, увы, обходился без чая. Это лишает меня твоего уважения?
Кэтрин покачала головой, когда он взял у нее поднос, чтобы отнести его наверх.
— Трудно было бы ожидать, что граф де Понталегре будет заниматься домашним хозяйством!
— Титул перешел ко мне совсем недавно, — напомнил он ей, когда они добрались до sola. — Большую часть своей жизни я был простым Эдуардо Барросо.
— Ну уж не простым — это точно! — Присев на диван, она испытующе взглянула на него. — Ты, должно быть, скучаешь по прошлой жизни?
Эдуардо неожиданно разоткровенничался. Если бы у него был выбор, он бы предпочел свою юридическую карьеру заботам о семейной недвижимости. Трагическая гибель брата в дорожной аварии внезапно превратила Эдуардо Барросо в главу семьи, и тяжесть этой ноши еще больше увеличилась после скоропостижной смерти матери. Когда графиня, узнав о смерти Педро, скончалась от сердечного приступа, Эдуардо перенес эту двойную трагедию в заботах о доме и родных — поддерживал сестер, взял на себя все хлопоты по наследству.
— Я любил Педро, — горько сказал он. — Но определенные события сильно изменили его жизнь и подавили в нем интерес к делам, связанным с семейным состоянием. К счастью, у меня оказались деловые способности. Субсидии правительства и доход от туристов и rendeiros спасли наши дома, graqas a Dsas.
Кэтрин, наливая себе вторую чашку чая, сочувственно спросила:
