Майя Бэнкс - Аромат страсти
Эван под столом коснулся руки Селии и сжал ее. Она не поняла, то ли это жест поддержки, то ли сочувствия, то ли благодарности.
Повернувшись, она улыбнулась ему. На миг их взгляды встретились, и он улыбнулся в ответ.
— Скажи мне, Селия, чем ты занимаешься? Эван говорит, что ты живешь в Сан‑Франциско. Ты поменяешь место жительства, когда вы поженитесь?
Молодая женщина удивленно повернулась к Люси. Подобный вопрос обычен для матери жениха, но Селия оказалась не готова к нему.
— Селия первоклассный исполнительный директор рекламного агентства, — спокойно заметил Эван. — Мы не обсуждали, где будем жить после свадьбы. Для нее очень важна карьера. Я не хочу, чтобы она оставляла работу.
Хорошо сказано! Если Селия соберется выйти замуж, пусть ее муж рассуждает так же.
Беттина фыркнула:
— Разве ты не считаешь, что место женщины дома, с детьми? Вы планируете завести детей?
Селия уставилась на Беттину, нахмурившись. Невесте было чуть больше двадцати лет. О чем думал Эван, когда связался с ней? Она почти вдвое моложе его.
— Не думаю, что тебя касается, хочу я детей или нет и где именно я буду себя чувствовать лучше всего, — сказала Селия. — Не могу представить, как мне удастся стать отличной женой и матерью, если я буду сидеть дома и сохнуть от тоски.
Беттина выглядела искренне озадаченной.
— Я полагаю, женщина должна держаться в тени своего мужа. Мужу надлежит содержать семью. Я никогда не отобрала бы у него это право.
Селия рассмеялась:
— Продолжай рассуждать в том же духе, милая. Позвони мне, когда твой добытчик муж решит оставить работу, бросить тебя с детьми и найти свое место в жизни. Потом расскажешь, каково тебе было полагаться только на него, а затем быть вынужденной зарабатывать самостоятельно, чтобы прокормить себя и детей. При этом твой трудовой стаж будет исчисляться количеством смененных подгузников и приготовленных ужинов.
Эван подавил смешок, а Люси округлила глаза от ужаса. Митчелл немного побледнел, а у Беттины отвисла челюсть. Маршалл откашлялся и взглянул на Селию вроде бы с уважением.
— Хорошо сказано, юная леди, — произнес Рис‑старший. — Женщина никогда не должна отдавать собственное благополучие и благополучие своих детей в руки мужа, при этом не важно, крепок ли их союз.
— Маршалл! — Люси была явно шокирована.
Откинувшись на спинку стула, Эван посмотрел на отца:
— Теперь понимаешь, почему я решил жениться на Селии? Если моя компания обанкротится, я буду сидеть дома на ее попечении.
Мужчины расхохотались, Эван сильнее сжал под столом руку Селии.
— Вы уже назначили дату свадьбы? — поинтересовался Митчелл, впервые вмешиваясь в разговор.
Ему ответила Селия:
— Эван совсем недавно убедил меня выйти за него замуж. Я заставила его помучиться, он делал мне предложение несколько раз.
Эван снова сжал ее руку, на этот раз приказывая молчать. Усмехнувшись, она продолжила:
— Наконец я согласилась. Он хочет устроить скромную свадьбу, даже предложил пожениться в Лас‑Вегасе, но я не желаю торопиться. Нам нужно хорошенько узнать друг друга, прежде чем связать себя узами брака.
Эван издал приглушенный смешок и быстро сделал большой глоток вина. Селия с непроницаемым видом ждала реакции членов его семьи.
Люси выглядела настороженной. Беттина, судя по всему, была готова убить соперницу. Митчелл то ли сожалел, то ли печалился. Маршалл одобрительно кивнул. Протянув руку, он похлопал Эвана по спине:
— Ты выиграл, сынок. Я от души одобряю. Эта девочка не позволит тебе расслабиться до самой старости. Она мне нравится.
Отлично! Селия получила одобрение свекра. Хотя какой он свекор? Чувствуя вину, она покосилась на Эвана. Ее занесло, она не удержалась. Селии стало не по себе, поскольку все зашло слишком далеко.
С удивлением она заметила, что Эван задумчиво смотрит на нее.
— Совершенно с тобой согласен, папа, — тихо сказал он. — Мне очень повезло.
Эван собственнически обнимал Селию за талию, пока они прокладывали себе путь в танцевальном зале, где после репетиции свадьбы собрались немногочисленные приглашенные.
Заиграл оркестр. Уже танцевали несколько пар, включая мать и отца Эвана.
Он понимал, что его близость с Селией фальшивая, но ничего не мог поделать со своими чувствами к этой женщине. Всякий раз, глядя на Беттину, Эван испытывал такую благодарность судьбе и облегчение, что диву давался. Он едва не совершил роковую ошибку.
Все, чего Эван хотел прежде, казалось ему смехотворным. Жена вроде Беттины не сможет долго удерживать его внимание.
Ему нужна умная, энергичная, как и он, женщина‑партнер.
Женщина вроде Селии.
Эван поджал губы. Из‑за его готовности вести дела с «Меддокс» отношения с Селией не представлялись возможными.
— Если ты еще крепче прижмешь меня к себе, придется вызвать полицию, — пробормотала Селия.
Эван ослабил захват и тихо извинился.
— Давай потанцуем, — предложила она. — Ты слишком напряжен. Видя твое хмурое лицо, никто не поверит, что мы помолвлены и безумно влюблены друг в друга.
— Ты права. Извини. Нужно отвлечься.
— Надеюсь, не от меня, — поддразнила она.
Эван мгновенно успокоился и позволил Селии вывести его на танцпол. Играла неторопливая и соблазнительная мелодия, позволяющая ему делать то, о чем он мечтал весь этот проклятый день, — обнимать Селию. В танце Эван ощущал каждый изгиб ее нежного, изящного тела.
Они отлично подходили друг другу. Он привлек женщину к себе, касался щекой ее виска, пока они медленно кружились в танце. Рука Эвана скользнула по ее спине и изгибу бедра.
На миг Селия напряглась, и он задался вопросом, не повторит ли она требование держаться от нее подальше. Однако молодая женщина мгновенно успокоилась.
— Сегодня за обедом ты была неповторима, — прошептал он ей на ухо. — Никогда не думал, что мой отец тебя полюбит. Он типичный неисправимый консерватор‑шовинист.
Ее плечи подрагивали от смеха.
— Тогда он отлично поладит с членами моей семьи, — заметила она. — Мой отец и братья считают, что я обязана лишь красиво выглядеть и позволять им заботиться обо мне.
— Я должен кое в чем признаться, — серьезно сказал Эван.
Подняв голову, Селия удивленно взглянула на него:
— О, говори. Неужели ты обнародуешь свои самые страшные тайны?
— Могла бы с большим уважением отнестись к моей откровенности, — разозлился он.
— Очень хорошо. Тогда я с обожанием посмотрю на тебя, хлопая ресницами. Поторопись, иначе с них осыплется тушь.
