Фредерика Грэхем - Возвращенная к жизни
— Что случилось?
— Мари была пациенткой госпиталя. Сегодня ночью я вытащил ее оттуда. Ее собирались переправить в федеральную больницу. Это безосновательно и жестоко. Она так же разумна, как и мы с тобой. Тебя-то, пожалуй, даже разумнее.
Диген улыбнулся, и уголки его рта утонули в обширных усах.
— И ты спас ее.
Джизус кивнул.
— Может ли она остаться здесь на несколько дней? Я думаю, что смогу оформить все это официально, когда шеф вернется в город. А до той поры ей нужно скрываться.
— Лучшего места тебе не найти. Ни один более-менее здравомыслящий человек не станет искать ее здесь, — согласился Диген. — Конечно, она может остаться. — Он окинул взглядом фигуру спящей Мари. — Мне даже будет приятно побыть и се обществе.
— Но ведь и я в этом тоже замешан, — сказал Джизус. — В госпитале обязательно догадаются, каким образом она исчезла. Мне тоже придется скрываться. И учти, Бен, Мари — запретная зона. Понятно?
— Очень жаль. Теперь мне понятно, почему ты оказался замешан в это дело. Она — это что-то вроде… У меня есть лишняя комната. Вы оба можете ее занять. — Диген ухмыльнулся. — Не волнуйся, там есть две отдельные кровати.
Вдвоем они вошли в спальню и, не сговариваясь, передвинули обе кровати в противоположные концы комнаты. Бенни достал чистые простыни, и через минуту комната была готова к заселению.
— Я сам устрою здесь Мари, — сказал Джис. — Ты, если хочешь, иди досыпай.
Бенни мельком взглянул на часы, стоявшие, наряду со множеством разных вещей, на полке одного из кухонных шкафов.
— Эх, мне нужно идти. Сегодня вечером у меня выставка портретов в холле одного из отелей. Там еще кое-что нужно доделать.
— Только, пожалуйста, не нарушай законов, пока я здесь. Это все, что мне от тебя требуется.
— Мои прегрешения настолько незначительны, что вряд ли кого-нибудь заинтересуют. Я никого в последнее время не похищал — в отличие от тебя, дружище.
Джис устало улыбнулся и пошел за Мари. Он осторожно подсунул руки под безвольное тело и перенес спящую девушку в спальню. Расстегнув на ней плащ, он высвободил из него руки и осторожно вытянул его из-под крепко спящей беглянки. Затем стянул тяжелые казенные туфли. Ее скудное больничное одеяние оставляло мало простора для его фантазии. Он быстро прикрыл Мари простыней и одеялом, выключил свет и закрыл за собой дверь.
Бенни был облачен в какие-то несуразные, непонятного цвета вызывающие джинсы и красную в разноцветный горох кофту с блестками.
— В холодильнике, наверное, есть что-нибудь съедобное, — сообщил он Бертону. — Я вернусь завтра утром или что-то около того.
Когда машина Дигена отъехала от дома, Джис запер дверь и обшарил холодильник в поисках банки холодного пива. Отпив полбанки, он позвонил в госпиталь.
Старшая сиделка восьмого этажа была разгневана и имела на это полное право.
— Вас нужно расстрелять, — заявила она.
— Я знаю.
Последовало долгое молчание. Наконец она произнесла:
— Если прямо сейчас вы привезете ее назад, все останется между нами.
Джизус был тронут.
— Спасибо, но я сделал то, что было необходимо. И не переменю решения. Просто передайте, что я буду говорить с доктором Томпсоном, когда тот вернется. — Он повесил трубку.
Теперь, когда все пути к отступлению отрезаны, Бертон понял, что готов пойти почти на все, чтобы помочь девушке. Его собственные интересы были в этой истории на последнем месте. Все, что он натворил, он сделал для нее.
Долго потом он сидел на диване, забыв о своем пиве и уставясь ничего не видящими глазами на потрескавшуюся штукатурку противоположной стены.
— Нет. Нет… пожалуйста!
Бертон подскочил с дивана и одним огромным прыжком преодолел расстояние до двери в спальню. Щелкнув выключателем верхнего света в холле, он распахнул дверь и в три шага оказался около Мари. Та металась из стороны в сторону и стонала, мучимая ночным кошмаром.
— Мари!
Она села на кровати, выставив вперед руки.
— Уходите! Пожалуйста, не троньте меня!
— Это я, Джизус, дорогая. Я здесь, с тобой. — Он склонился над ней, пытаясь успокоить.
Но девушка оставалась во власти видений. Она откинулась на подушку и закрыла лицо руками.
— Не надо. Пожалуйста!
Бертон боялся дотронуться до нее. Он понимал, что она может увидеть в нем новую, более страшную опасность.
— Мари, проспись. Проснись, моя дорогая. Это Джис. Тебе ничего не угрожает. — Он нежно накрыл се ладони своими и отвел их от лица. — Открой глаза, Мари. Ну же, моя дорогая.
Наконец она подчинилась; даже в полутьме комнаты было видно, что глаза ее наполнены страхом, который, однако, она всеми силами старалась преодолеть. Джизус понимал, что она опасалась не его.
— Кого вы рассчитывали увидеть? — мягко спросил он у нее.
— Моего преследователя.
Он кивнул.
— Расскажите мне об этом.
При свете ночное видение быстро исчезало.
— Это было так же, как и всегда. Только на этот раз он держал в руках подушку. Может быть… может быть, это вовсе и не кошмары. Может быть, я действительно сумасшедшая.
Джис прижал ее к себе, не позволяя отодвинуться. Неожиданно она сама обвила его руками и склонила голову ему на грудь. Бертон обнимал ее и раньше, но еще никогда она не делала это сама. Впервые она ощутила его тело. Джизус был крупным и физически сильным мужчиной. Мари ощущала ладонями его упругие мышцы. Ей было очень хорошо, как будто она находилась под надежной защитой скалы, способной противостоять всему хаосу этого сумасшедшего мира.
Джизус гладил ее волосы, нежно перебирая короткие вьющиеся пряди. Ни один из них не мог вымолвить ни слова. Ни один не решался нарушить опасную близость. Они сидели на кровати, обнимая друг друга и стараясь не думать о том, как невероятно то, что происходит.
— Мне кажется, что мы знакомы тысячу лет, — сказала девушка.
Джис улыбнулся и, прежде чем встать, поцеловал ее в лоб.
— Пока еще нет. Теперь сможете заснуть?
— А вы уходите?
— Бенни не располагает слишком роскошными апартаментами. Я могу лечь вот там, — Джизус указал на вторую кровать, — или в гостиной, чтобы не беспокоить.
— Останьтесь, пожалуйста. — Слова вылетели слишком быстро. Она попыталась их объяснить. — Я имею в виду, что здесь вам, наверное, будет удобнее.
— И вам не будет так страшно, если кто-то будет рядом.
— Не кто-то, а Джис. Да.
— Не надо стыдиться этого. Я буду здесь.
Он вышел в холл и, выключив свет, вернулся в спальню на свою кровать. Сидя на краю кровати, он стал раздеваться. Лунный свет проникал через полузанавешенные окна, Мари отвернулась к стене, чтобы не стеснять его.
