Энн Вулф - Женские шуточки
– Чем магу памочь? – любезно поинтересовался он на ломаном английском. – Американа?
– Американа, американа, – обрадованно кивнула Джейн. – У меня украли сумку, а в ней – все мои вещи. Телефон, деньги, документы – все! Если бы вы помогли мне позвонить… Нашли бы телефон… Вы бы мне очень помогли!
– Телефона… – задумчиво повторил араб. – Падажди, красавиц, будет телефона…
После этой обнадеживающей фразы он отошел от Джейн и направился к группе арабов, которые стояли неподалеку и заколачивали какие-то доски. Джейн искренне надеялась на порядочность этих людей, но в голове то и дело всплывала недавно услышанная история о какой-то женщине, которая была похищена и стала пятьдесят пятой женой какого-то местного сластолюбца.
А ведь у меня даже нет документов! – продолжала накручивать себя Джейн. И никто, кроме Лиси, не знает, что я уехала в Марокко! Джеймсу я ничего не сказала. А Лиси… Если Лиси поверила во всю эту сказку с амнезией, то и она, можно сказать, ничегошеньки обо мне не знает! Господи, да никому даже не придет в голову искать меня здесь!
Джейн до того перепугалась, что уже готова была вскочить с деревянного ящика и бежать, куда глядят глаза. Но бежать было поздно – араб уже возвращался.
– На, красавиц, – он протянул ей пластиковую карту, – друг сказал, на пазванить будет. Удача тебе. Телефона там, – ткнул он пальцем в переулок, из которого Джейн вынырнула на площадь.
Пробормотав слова благодарности, Джейн побежала разыскивать автомат. Обнаружив его, она испытала такую радость, какой не чувствовала даже тогда, когда закончила очередной труд об олеандровом бражнике.
Но радость ее оказалась короткой и преждевременной. Денег хватило лишь на то, чтобы дозвониться до Джеймса и услышать вежливый голос, записанный на автоответчик.
– Черт! – прорычала Джейн и изо всех сил стукнула кулаком по автомату. – Черт, черт, черт!
Проходящие мимо арабы неодобрительно покачали головами. А что еще взять с белых женщин, которые бродят по улице с непокрытой головой?
О том, чтобы вернуться к арабу, который дал ей карточку, Джейн даже не думала. Не стоит испытывать судьбу дважды – вдруг он решит, что Джейн – одна из легкомысленных девиц, которым все равно, как зарабатывать деньги? Иначе говоря, шлюха, которую можно запросто продать в бордель.
Что же делать? Плакать Джейн уже расхотелось. Что толку от слез? Ими проблем не решить. Закусив губу, Джейн продолжила свое бездумное странствие по Джемаа-эль-Фнаа, терпеливо снося любопытные взгляды местных жителей, которые пялились на нее, как на заморскую диковинку, какой она, в сущности, здесь и была.
Мгла окутала небо бархатным палантином, которое кто-то очень терпеливый и аккуратный обшил крупными стразами звезд. Джейн сидела на деревянной скамеечке и разглядывала звезды. Отчаяние давно уже сменилось усталостью, а голод – безразличием. Джейн понимала, что звезды не укажут ей путь, но, глядя на них, она сознавала, что является всего лишь песчинкой, нет, даже не песчинкой, а молекулой в сравнении с бесконечной Вселенной. А стоит ли молекуле так убиваться из-за своих мелких, молекульных проблем?
Джемаа-эль-Фнаа на закате казалась какой-то сказочной площадью. Факиры, танцовщицы, множество людей, готовящих ароматное мясо на жаровнях, казались персонажами «Тысяча и одной ночи». Джейн не удивилась бы, увидев на площади гадалку или настоящего колдуна. Как будто площадь в одно мгновение преобразилась и вместила в себя все волшебство Востока.
Марокканцы оказались не такими уж страшными людьми, и страх стать пятьдесят пятой женой в гареме или шлюхой в местном борделе уже не беспокоил Джейн. Она могла сидеть, где угодно, и никто не гнал ее, хоть она ничего не заказывала и не покупала. Кое-кто даже предлагал ей угоститься снедью, приготовленной тут же, на площади, и Джейн заставила себя съесть пару ложек тажина – мяса, запеченного с овощами.
Надо было что-то делать, но она по-прежнему не понимала, что именно. Жизнь как будто остановилась, сконцентрировалась в этом сказочном месте. Сидя здесь, в центре этого почти мистического действа, Джейн впервые задумалась над тем, для чего она живет, чего хочет от этой жизни. В надежных стенах дома все казалось простым и понятным: наука, работы, может быть, даже амбиции. А здесь… Здесь эти статьи, диссертации, студенты и декан Смизи – все казалось каким-то призрачным и нереальным. И, уж тем более, никак не могло претендовать на цель всей жизни Джейн. И, подавно, не могло скрасить ее одиночества…
– Нет, это просто поразительно! – услышала Джейн удивительно знакомый голос. – Я перерыл все отели в городе, а она сидит на лавчонке и любуется звездами! Кого они мне подсунули, хотел бы я знать?!
Джейн оглянулась и увидела своего незнакомца. Того самого, кому она была обязана приездом в Марокко, краденой сумкой и долгим блужданием по Джемаа-эль-Фнаа. Ей не хотелось даже возмущаться в ответ на его невнятную тираду, до того она была рада видеть хоть какое-то знакомое лицо.
– Это вы! – Джейн вскочила с лавочки – усталость как рукой сняло. – Я ждала вас в «Сирокко», но вы так и не появились! У меня украли сумку, и я почти весь день бродила по Марракешу!
Незнакомец и не думал разделять ее радости. Напротив, он был чертовски зол. Его мохнатые брови сдвинулись, образовав на лбу вертикальную складку, глаза потемнели, а губы сжались так, что их словно и не было вовсе. Джейн заметила, что от него так же, как и в первую их встречу, несет перегаром. Представить Лиси рядом с таким типом было просто невозможно.
– Черт вас дери, мадмуазель! – звучно выругался он. – Вы профессионалка – или где?! Мне сказали, вы знаете Марокко как свои пять пальцев! Вы превосходно владеете французским и отлично разбираетесь в психологии людей! А еще вы знаете все о человеке, которого мне, черт возьми… Ладно, без подробностей…
У Джейн округлились глаза. Неужели Лиси такого о ней понарассказала? Французский? Психология? Да еще какой-то человек, о котором она должна знать все? Что за бред несет этот тип?
– Мне кажется, вы что-то путаете, – постаралась как можно мягче возразить Джейн. Этот тип – каким бы он там ни был – единственное ее спасение. И этим «спасательным кругом» она намеревалась воспользоваться. – Не знаю, что Лиси наговорила обо мне, но ко всему, что вы перечислили, я не имею ни малейшего отношения. Я преподаю энтомологию в университете Мидлтауна. Специализируюсь по бабочкам.
Глаза незнакомца округлились и стали похожи на два цента.
– Чего-кого?! – спросил он, опешив.
– Я – энтомолог. Занимаюсь насекомыми. Специализируюсь по бабочкам. Ну, по тем, что с крылышками, – разжевала Джейн.
