Лавиния Уайтфорд - Волны святого волшебства
— Вы имеете в виду то, что я вытащил вас из миссии, которая должна была вот-вот уйти под воду, в то время как ваш морально безупречный отец бросил вас на произвол судьбы?
Это был, несомненно, сильный удар. Анжела вызывающе вздернула подбородок, не желая обнаруживать, как ее задело упоминание о равнодушии Уинстона.
— Я, скорее, имела в виду то, как вы хулиганили и запугивали меня по пути сюда, — сказала она. — А еще вашу невыразимую наглость. Вашу грубость. Особенно прошлым вечером.
— Ага. — Фил Боргес мягко усмехнулся. — Вот как. Так в чем же дело, милочка? — ядовито спросил он. — Вы в гневе от того, что я поцеловал вас прошлым вечером? Или от того, что я не пошел дальше?
У Анжелы перехватило дыхание. Впервые в жизни она почувствовала такой приступ ярости, что несколько секунд буквально не видела ничего перед собой из-за кровавого тумана, застлавшего ей глаза.
— Как вы смеете!
— О, я смею, — холодно ответил он. — А что, разве есть другие причины? Я почему-то так не думаю.
— Что?!
Он взял ее за предплечье, и довольно крепко.
— Послушайте меня, Анжела, — мрачно сказал он. — Последние пять лет вы жили неестественной жизнью. Конечно, на это надо сделать скидку. Но вы не ребенок, что бы там ни говорил вам Уинстон Крей. Вы больше не имеете права вести себя как маленькая девочка.
Анжела свирепо глядела на него. Она была вне себя.
— Что вы имеете в виду? — с ненавистью огрызнулась она.
— А то, что мне совершенно не нужна в доме ломака, действующая на нервы себе и другим, — грубо сказал он.
Она лишилась слов.
— Усвойте это. Я не святой, а в вас полно сексуальных эмоций, ожидающих своего часа. И объекта страсти, я бы сказал, — добавил он небрежным тоном, после чего у Анжелы вспыхнуло такое дикое желание ударить его, какого она в жизни еще не испытывала. Она незаметно сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Вам поздновато начинать эксперименты, дорогая, — продолжал он. — Сочувствую, только вот вам совет: не экспериментируйте со мной.
Анжела резко шагнула вперед. Она пылала от стыда, но негодование было сильнее.
— Уж не хотите ли вы сказать, что это я вас поцеловала прошлым вечером?! — крикнула она срывающимся от гнева голосом.
На мгновение Фил опешил. Он опустил руки.
— Нет, — спокойно ответил он. — Но это входило в предупреждение, которое вам было сделано. Как я сказал, я не святой. И между нами есть определенного свойства притяжение. Подозреваю, что довольно сильное.
Анжела была потрясена. Она издала слабый, нечленораздельный звук.
Фил Боргес между тем продолжал: — Не смотрите на меня так. В этом нет ничего особенного. Если бы вы жили в реальном мире, то знали бы, что так случается сплошь и рядом. Вот почему на самом деле вам нужно экспериментировать, чтобы научиться отделять хорошие флюиды от плохих. Только сделайте милость, не начинайте, пока не уедете отсюда, — закончил он усталым голосом. Анжеле хотелось завыть.
— Я ничего не начинала! — закричала она. Он отступил от нее с кривой улыбкой на лице.
— Не нарочно, согласен. Но начали.
— Как?!
— Можно одеться мальчиком, можно спрятать волосы и надеть одежду, которая вам велика, но все это не изменит манеры двигаться. — Анжела уставилась на него. — И реакции мужчины на эту манеру, — нарочно добавил Фил Боргес.
Она снова вспыхнула и опустила глаза под его спокойным взглядом. На глазах выступили слезы, и она сердито смахнула их.
Он шагнул было к ней, но резко остановился. Ей послышалось, что он тихонько выругался.
Анжела проглотила слезы и надменно вздернула подбородок.
— Если у вас ко мне такие чувства, почему же вы мне не позволили улететь с синьориной Мартинес? — осведомилась она дрожащим голосом.
Фил вздохнул.
— Вертолет и так был опасно перегружен.
— Но Регина Вернер не хотела уезжать, — настаивала Анжела. — Я могла бы занять ее место.
После короткой заминки он быстро сказал:
— Это особый случай. Сильвия хотела, чтобы Регина была под рукой в больнице на случай каких-нибудь осложнений.
В его тоне было что-то, внушавшее Анжеле недоверие. Но, сказала она себе, если не верить ему, то какие другие причины могли заставить его удерживать ее на фазенде? Из всего, что он наговорил, было ясно, что ей лучше всего как можно скорее убраться с его дороги.
Однако прежде чем она собралась бросить ему вызов, он мрачно сказал:
— Но если бы здесь возникла критическая ситуация, вы были бы первым пассажиром вертолета на Санта-Круз, поверьте мне.
Кто-то позвал его из дома. Он повернул голову и ладонью пригладил мокрую шевелюру.
К своему ужасу и изумлению, Анжела почувствовала, как от этого жеста дрогнуло ее сердце. Волна желания вдруг затопила ее. Она задрожала и опустила глаза. Наверное, Фил Боргес знал, что говорил, когда упоминал о сильном влечении, со страхом подумала она. Это было унизительно.
Хриплым, неузнаваемым голосом она произнесла:
— А пока что я постараюсь пореже попадаться вам на глаза.
Он оглянулся на нее. В его глазах мелькнули искорки веселья. Она ненавидела этот его циничный взгляд.
— Что ж, попробуйте.
Но прежде чем она успела потребовать объяснений, он убежал. Его башмаки торопливо простучали по каменному полу. Анжела осталась, глядя ему вслед со смешанным чувством гнева и трепета. Затем медленно последовала за ним в дом.
В этот день она его больше не видела. Ей не было нужды стараться не попадаться ему на глаза. Как сказала Анна, сеньор уехал на плантацию оценивать ущерб и искать людей, изгнанных наводнением из своих домов.
В течение всего дня они стекались на фазенду, грязные, несчастные, напуганные и истощенные. Анна поддерживала кухню в постоянной готовности, и Анжела предложила ей свою помощь, видя, что та буквально валится с ног от усталости. Поток беженцев не иссякал.
— Сегодня ночью будет еще хуже, — сказала Анна, глянув в окно на серо-стальные тучи.
Сердце у Анжелы упало.
— Откуда вы знаете?
— Я не знаю, — честно сказала Анна. — Но так написано в последней записке сеньора.
Она показала на пару вновь прибывших, съежившихся в своих одеялах над мисками с фейжоадой.
— Ее принесли братья Монтейро. Сеньор собирается отправиться в бухту Галисия посмотреть, не осталось ли там пострадавших. Он вряд ли сегодня вернется.
Анжела вздрогнула. Сама она ни за что не отправилась бы снова в эту штормовую пустыню. Безусловно, Фил Боргес — храбрый человек. В эту жуткую погоду он находится где-то вне дома, пытается спасти жизни людей, которых едва ли знает. Так же, как спас и ее. Это сильно мешало ненавидеть его, как следовало бы. Она снова вздрогнула.
