Сара Сэйл - Жертва азарта
— Боюсь, София, наше перемирие окончено, — сказал он весело.
— О, дорогой! — ответила она беспомощно. — А ведь все было так хорошо…
Джеймс вывел свой «бентли» и неторопливо поехал в деревню. «Скайлак» был приятной старомодной гостиницей, стоящей в конце деревенской улицы. За ней круто поднимались холмы, отбрасывающие густую тень на Херонсгилл. Джеймс припарковал машину около маленькой спортивной машины Сары и вошел в бар.
Низкая комната была наполнена дымом и запахом пива. Шла игра, и в углу на скамье сидела Сара, нелепо выделяясь из толпы своим длинным зеленым платьем. Она поставила локти на стол и положила подбородок на сплетенные пальцы, слушая с выражением всепоглощающего внимания, знакомым и Джеймсу, стоящего рядом мужчину. «Это, — подумал Джеймс, — и есть неуловимый де Пинто». Он являл собой эффектное зрелище: ржавого цвета брюки, зелено-голубая рубашка и красиво посаженная голова с короткой золотистой бородкой. Он громко разговаривал, энергично жестикулируя красивыми, но грязными руками, и, похоже, был слегка пьян.
После мгновенной паузы, возникшей с появлением Джеймса, Сара подняла глаза и увидела его. Джеймс заметил, что она слегка побледнела и что-то быстро сказала де Пинто, который повернулся и с интересом стал разглядывать его. Джеймс подошел к ним.
— Привет, Сара, — сказал он. — Ты готова ехать домой?
Она закусила губу.
— Нет! — резко ответила она. — Я разговариваю с Пинто!
— Здравствуйте, — сказал Джеймс художнику. — Я давно хотел встретиться с вами. Что вы пили?
Де Пинто подмигнул:
— Пиво.
— А Сара?
— Джин и лимонад, — ответила она коротко.
Джеймс подошел к стойке сделать заказ, чувствуя, что окружающие смотрят на него с любопытством, подталкивая друг друга локтями. Он увидел старого Джимми Ноакса, хозяина гостиницы, который работал здесь, когда Джеймс был еще мальчиком. Ноакс, широко улыбаясь, подошел к нему.
— Добрый вечер, сэр. Как приятно снова видеть вас дома!
— Добрый вечер, Джимми, — ответил Джеймс и сделал заказ.
На него перестали обращать внимание, и разговоры снова возобновились. Джеймс кивнул в сторону Сары и художника.
— Такого рода встречи часто тут происходят? — спросил он.
Хозяин перегнулся через стойку и понизил голос.
— Ну, коли вы спрашиваете, то слишком часто, чтобы мне это понравилось, — ответил он. — И дело не в том, что мисс Сара много пьет. Она приезжает ради мистера де Пинто. Он отличный парень, но он не знает меры, когда пьет, и не стоит молодой леди находиться в его компании без соответствующего присмотра. Мы полагаем, что вы не знали об этом, иначе бы давно прекратили их встречи. Может бить, вы поговорите с мисс Сарой, сэр? Я сам пробовал ей намекнуть, но она такая своевольная молодая леди… А мистер де Пинто… ну, он временами ведет себя очень бесцеремонно…
Джеймс отнес напитки для Пинто и Сары и вернулся за своим.
— Сделай мне одолжение, Джимми, — шепнул он хозяину отеля. — Если это снова случится — откажись ее обслуживать. Скажи, что получил приказ от меня, и отправь ее домой.
— А если она не поедет?
— Тогда позвони мне, я приеду и заберу ее.
— Правильно, сэр, — ухмыльнулся Ноакс. — Я очень рад, что вы приехали. Это прекратит всякие разговоры.
Джеймс пододвинул стул и сел напротив Сары и Пинто.
— Ну, за удачу, — сказал он, поднимая свой стакан.
Де Пинто сделал глубокий глоток и осторожно поставил свой наполовину опорожненный стакан на залитый пивом стол.
— Я старался объяснить этому прелестному ребенку, что такое подавление, — сказал он торжественно.
— Подавление? — спросил Джеймс. — Это слово имеет много значений.
— Напротив, — сказал де Пинто, с трудом выговаривая слова. — Все сводится к одному — к сексу. Секс, мой дорогой Фэйн, — это основа всякого подавления. Отвращение к контролю, как у Сары, отвращение к условностям, как в моем случае, отвращение к сплетням, как в вашем, мой дорогой сэр. Секс является главной пружиной наших эмоций и большинства наших действий!
Джеймс вздохнул — художник был просто глуп.
— Зачем мне отрицать такую очевидную истину, если мир поделен на мужчин и женщин? — этот вопрос прозвучал как утверждение.
— Вот видишь, моя прелестная Сара! — вскричал Пинто. — Это как раз то, о чем я тебе говорил весь вечер.
— Не говорили, — сказала Сара смущенно. — Вы говорили мне, что, пока я не пересплю с мужчиной, я не смогу по-настоящему понять своего отношения к нему. И вы говорили о Джи. Би.
— Прелестное дитя! — снисходительно заметил Пинто, проводя грязным указательным пальцем по ее руке. — В мире, где с людьми обходятся именно так, как они того заслуживают, все возможно.
— Я не думаю, что это решит ваши проблемы, — заметил Джеймс, и Сара увидела, что он смеется.
Пинто допил пиво и взмахнул пустым стаканом в сторону Джеймса.
— Я завидую вам, мой дорогой Фэйн, — сказал он громко. — Нести ответственность за юный неопытный разум, формировать желания, опыт — что может быть восхитительнее? А это наивное, впечатлительное дитя, находящееся на пороге познания, — о каком лучшем материале можно мечтать? Как художник творит картину, так и вы сотворите женщину.
— Становится поздно, — сказал Джеймс, взглянув на часы. — Пойдем, Сара.
Она заколебалась. Пинто явно оконфузился в этот вечер, а душная атмосфера бара вызвала у нее головную боль, но признать это — значит потерпеть поражение.
— Я вернусь с Пинто через полчаса, когда они закроются, — сказала она и посмотрела вызывающе.
— Только не сегодня, моя дорогая, не сегодня, — забормотал Пинто. — В студии я за себя не отвечаю. Заберите ее, Фэйн, вы лучше контролируете себя, чем я.
— Но, Пинто… — Сара запнулась, поймав устремленный на нее взгляд Джеймса, и неожиданно для себя вскочила на ноги. — Хорошо, — сказала она и последовала за ним.
— Ты лучше поезжай первой, а я за тобой, — были единственные слова Джеймса.
Она села в машину и, резко дав задний ход, выехала на дорогу.
Она ехала домой на полной скорости, все время чувствуя, что «бентли» сидит у нее на хвосте.
— Как овца, — бормотала она вслух. — Как глупая маленькая овца, которую пасут.
В гараже Джеймс поставил свою машину рядом с ее и выключил фары. В темноте она нечаянно коснулась его и вдруг почувствовала, как его руки крепко сжали ей плечи.
— Сара!
Она высвободилась и выбежала во двор. Подходя к дому, она в нерешительности остановилась, когда услышала, что он окликнул ее.
— Он всегда ведет себя так, как сегодня? — спросил Джеймс жестко.
