Маргарет Роум - Райская птичка
В мертвой тишине, которая последовала за этой пламенной речью, Линетт осознала, что в своем рвении урезонить Пирата она зашла слишком далеко. Веселая улыбка на смуглом лице сменилась надменной гримасой. Он встал, рывком поставил девушку на ноги и грозно посмотрел на нее, будто ища в ее глазах подтверждение тому, что только что услышал. Линетт с вызовом встретила его пристальный взгляд. Она увидела, как напряглись мускулы под загорелой кожей, как сжались кулаки… Внушающие ужас мысли пронеслись в ее мозгу. Что, если она выбрала неверную тактику, что, если горячая кровь безрассудных и безжалостных пиратов Эстевасов ударит ему в голову? Луис вполне способен ударить ее, сбить с ног и потащить за собой в хижину, как его предки тащили сундуки с награбленным добром…
Девушка часто-часто заморгала от страха. Как будто пружину внезапно отпустили, Луис выдохнул, мускулы его расслабились, сжатые губы дрогнули в холодной усмешке. Линетт смотрела на него как загипнотизированная и дрожала в ожидании ответа. А когда он открыл, наконец, рот, слова посыпались, как ледяные градины на ее, теперь склоненную, голову. И хотя именно этих слов девушка и добивалась, они не принесли ей утешения.
— Если бы вы раньше дали мне знать о своем отвращении ко мне, мадемуазель, вы не стали бы объектом моих ненавистных ухаживаний. Мы немедленно отправляемся на Парадиз, и, надеюсь, оба вычеркнем из памяти этот… гмм… неудачный эпизод. — Луис небрежно пожал плечами, но взгляд его по-прежнему пронзал копьем, когда он продолжил: — Надеюсь также, что вы примете мои извинения, мадемуазель Саутерн, за то, что я привез вас сюда. Я думал, мы с вами во многом похожи, но… Вы вполне ясно выразили свои мысли, и я вынужден признать, что ошибся. Пожалуйста, простите мне эту оплошность. — Он шутливо поклонился и зашагал к хижине.
Линетт осталась стоять как вкопанная, глядя ему вслед и впервые в своей жизни ощущая такое чувство утраты и потерянности, что была почти готова окликнуть его и умолять вернуть изводящую усмешку и беспечные манеры пирата. Почти, но не совсем. Здравый смысл приказал ей держаться подальше от беды, взяв под свой решительный контроль изменчивые эмоции и уберегая ее от желания последовать за велениями сердца. Линетт удрученно вздохнула, подобрала свой халатик и закуталась в него. Она не сможет быть для Луиса игрушкой, которую не жалко выбросить, как только надоест. И «товарищем по детским играм», «единомышленницей» — тоже. Она ничем не отличается от остальных женщин, желающих связать его обязательствами и заковать в свадебные кандалы… Радовало одно — Луис никогда не узнает, как сильно она его любит. Линетт слегка поморщилась, представив себе, как он отреагирует, обнаружив, насколько она далека от его представлений о ней, как строга в вопросах морали и что сейчас для нее верхом блаженства было бы его кольцо на пальце — символ вечной преданности… И он никогда не узнает, что она даже осмелилась мечтать о доме, полном счастливых смеющихся детей, синеглазых черноволосых мальчишек и девчушек с кудряшками на макушках, наделенных тем же бесшабашным нравом, что и их отец-пират…
Линетт взглянула вверх и увидела его, нетерпеливо ожидавшего на склоне, когда она соизволит пойти в хижину переодеться. Челюсти маркиза были крепко сжаты, глаза сердито прищурены, и ее грезы мгновенно рассеялись как дым.
Глава 5
Они позавтракали рыбой, которую Луис поймал в тихой бухте и поджарил на угольках костра. Вскоре катер вновь заскользил по мерцающей поверхности океана, оставляя за собой яростную струю, опадавшую каскадом сверкающей белой пены. Линетт сидела на корме и наблюдала, как исчезает из вида атолл, пока он не стал всего лишь расплывчатым пятнышком на горизонте. В течение часа между ними не было сказано ни слова, и это молчание отдаляло их друг от друга, делало путешествие томительно долгим. Луис казался бесчувственным автоматом, механически выполняющим необходимые действия, а Линетт — частью багажа, сваленного в кучу на палубе.
Но девушка не возражала против этой тишины — ей о многом нужно было подумать, воскресить в памяти обрывки фраз, хранившиеся в глубинах ее памяти, и вновь поразмышлять над ними. «Ты как наркотик в моих венах. Ты заставляешь мое сердце биться быстрее каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой…» Было ли это сказано искренне или же Луис всего лишь бросил наживку для ее впечатлительной натуры? Наверное, маркиз говорил такие слова любой красавице, с которой ему случалось оказаться наедине… Первое впечатление о Луисе Эстевасе оказалось ошибочным. Линетт ожидала, что он будет шокирован высказанным ею пренебрежением к условностям, но они поменялись ролями — Пират совершенно сбил ее с толку, продемонстрировав вольнодумство, которое превосходило даже вседозволенность, исповедуемую Мерли и ее приятелями. Линетт вздохнула, вспомнив обет, который она дала себе позавчера, когда бродила по Папеэту. Теперь она уже никогда не сможет быть самой собой и обречена до конца жизни играть чуждую ей роль. Она останется для Луиса Эстеваса холодной, искушенной в житейских делах дамой из светского общества, не позволяющей эмоциям управлять своими поступками. Если Пират случайно обнаружит, насколько хрупок барьер, за которым она прячется от него, он тотчас возобновит атаки и разоблачит ее жалкий обман. Пусть уж лучше думает, будто она равнодушна к нему как к мужчине. Догадавшись о том, что ему удалось пробудить в ней страсть, он не преминет воспользоваться этим в своих интересах. Она задела тщеславие Пирата, но его рана была царапиной по сравнению с глубокими шрамами, которые ей придется носить на своем сердце вечно…
Тусклыми, ничего не выражающими глазами Линетт смотрела на стремительно приближавшееся пятно, которое постепенно принимало форму острова. Когда катер подошел ближе, она увидела признаки жизни на маленькой пристани и на берегу — рабочие деловито сваливали в кучу мешки и коробки, готовя к отправке груз.
— Добро пожаловать на Парадиз! — мрачно усмехнулся Луис. — Надеюсь, тот факт, что это мой дом, не умалит удовольствия от вашего пребывания здесь.
Линетт не соизволила ответить на вызов и собиралась уже самостоятельно сойти на причал, но маркиз опередил ее, быстро перепрыгнув через борт катера и протянув к ней руки в готовности подхватить. Линетт, увидев, что у нее нет выбора, попыталась рассчитать свой прыжок так, чтобы приземлиться подальше от Луиса. Но за долю секунды до ее прыжка катер внезапно ударился бортом о деревянную опору пристани, девушка потеряла равновесие и полетела прямо в объятия маркиза, да с такой силой, что он пошатнулся. На секунду они прильнули друг к другу, чтобы удержаться на ногах, но, если совсем недавно Луис с радостью воспользовался бы такой возможностью подразнить ее, в данный момент он первый отстранился и спросил с ледяной вежливостью:
