Кэтрин Дженсен - Солнечная девушка
– Может, твой отец и хочет сказать, что любит тебя и гордится тобой, да не знает как.
Мэтт вновь гневно нахмурился. Но быстро смягчился, стоило ему только посмотреть туда, где ее рука грела его руку.
– Хотелось бы надеяться. Трудно поверить, что спустя все эти годы… – Он замолк, не в силах говорить от переполнивших его переживаний. – Я все еще помню ее.
– Маму?
Он кивнул.
– Я был совсем маленьким, но помню, какой красивой и нежной она была. Как сияло ее лицо, когда она наклонялась, чтобы обнять меня. В ней было все то, чего недоставало отцу. Нежность, любовь, живость.
Тем временем они проехали мимо афиш Бродвея и добрались до 58-й улицы. Эбби могла бы всю ночь проговорить так. Между ними возникла близость, готовая сломать все препоны, и она чувствовала, что это поможет понять, кто же скрывается под непроницаемой оболочкой главы международной компании.
Ей пришло в голову, как, наверное, не раз приходило Мэтту, почему леди Смайт, так любившая своих детей, покинула их? Он, должно быть, прочел вопрос в ее глазах.
– Очень долго я думал, что она уехала отдыхать. Просто забыла сообщить, что уезжает в Канны или Биарриц. Но месяцы сменялись годами, а отец не желал произносить ее имя или объяснять, почему она уехала и где может находиться.
– Я искренне сочувствую, Мэтт, – прошептала она, ощутив, как к горлу подступил комок. Едва ли можно представить себе всю глубину его переживаний.
– Я решил: как только вырасту, уеду из Англии больше не вернусь. Здесь я обрел душевный покой. Я постоянно занят делами. Я… – Он прервался и выглянул в окно. Было ясно, что он пытается охранить самообладание.
– Ты искал ее? – спросила она.
Он покачал головой, не в силах говорить. Ему хотелось вежливо попросить ее помолчать. Не было желания рассказывать о самом мрачном периоде своей жизни. Но он не мог произнести ни слова.
Многие годы он всеми средствами пытался заглушить свое страдание. Но не было такой удачной сделки или столь близкого ему человека, которые помогли бы навсегда забыть жгучую боль воспоминаний.
Но появилась Эбби, терпеливо сидевшая рядом. Он чувствовал ее тепло, а легкое касание ладони, лежащей на его руке, умиротворяло саднящую душу. Прошлое не отступало, но воспринималось не так болезненно.
Придвинувшись к нему ближе, она погладила его по щеке. Он повернулся к ней. Она ангел.
Мэтт почувствовал, что бессознательно тянется к ней. Расстояние между ними все уменьшалось. Он смотрел прямо в ее красивые глаза, и они становились все ближе и ближе, как это бывает только между влюбленными.
– Не знаю, почему люди так поступают, – прошептала Эбби. – Но так бывает. Даже когда они любят нас или нам кажется, что любят… они уходят.
Что она хочет сказать? – пронеслось у него в голове. Что и ее бросили? Но не родители. Она говорила, что они все еще живут недалеко от Чикаго. Мужчина, догадался он. Тот, в кого она была влюблена, нанес ей глубокую рану.
Он и сам не помнил, как случилось, что их губы слились в поцелуе, а по жилам словно пробежал огонь. Он забыл о шофере, о городе, встречах, сделках и коэффициенте прибыли. Мир за окнами лимузина больше не существовал.
Он притянул Эбби к себе. Она, не возражая, привилась к его груди и отвечала на поцелуи с пылом и нежностью. У ее губ был вкус меда и невыплаканных слез – одновременно сладкий и соленый.
Он поцеловал ее в шею, она глухо застонала, он ощутил трепет наслаждения, растекшийся по всему телу.
– Я бы… я бы… – задыхаясь, говорил он между поцелуями.
– Что? – мечтательно пробормотала она.
– А нельзя ли нам отменить встречу с… Не могу даже вспомнить его имя, – рассмеялся он, досадуя на полную свою беспомощность.
– Поздно.
Слишком поздно, подумала она, подразумевая, Что сейчас необходимо утихомирить всплеск чувств, охвативших их. Ведь нужно идти на прием. Их ждет работа.
Он, едва касаясь, поцеловал ее в губы раз, другой, третий, лаская ее запястья, шею, откинул пряди волос с ее затуманенных глаз.
– Сегодня. Когда все закончится. Мы продолжим это.
Она собиралась открыть рот, но не для того, чтобы возразить, а чтобы узнать, действительно ли ему этого хочется, потому что не знала, что нужно ей. Его поцелуй не дал ей произнести ни слова.
– Мне никто никогда не был нужен, – серьезно проговорил он. – Понимаешь, Эбби? Никогда. А теперь я чувствую, что ты нужна мне, если, конечно, сама пожелаешь. Наши отношения никак не повлияют на работу, даю слово. Я позабочусь об этом. Не волнуйся.
– Я не волнуюсь, – искренне призналась Эбби. Она обхватила его лицо ладонями, привлекла к себе и поцеловала прямо в губы. И внезапно ей все стало ясно. – Меня тоже влечет к тебе.
Эбби казалось, что приему не будет конца. Женщине, возглавлявшей отдел маркетинга большого виноградника во Франции, нравились долгие неторопливые обеды, и ей хотелось обсудить со всех сторон бизнес Мэтта. Ускорить процесс переговоров было невозможно…
По пути в отель Мэтт с Эбби сидели далеко друг от друга, словно договорившись. Эбби знала, что стоит ей только дотронуться до него, как оба тут же вспыхнут. К тому же надо было обдумать, как признаться ему, что она девственница, прежде чем они окажутся в постели. Но все слова, которые приходили ей в голову, казались несуразными.
Мэтт открыл дверь апартаментов и отступил, пропуская ее. Она повернулась к нему, полная отчаяния. Что, если признание заставит его отвернуться? Он бросил портфель и пиджак на кресло, обнял ее и крепко поцеловал.
– Я ни слова не расслышал из того, что эта дама болтала весь вечер.
– Мэтт, погоди, – она задыхалась от волнения. Перед глазами все плыло. – Нам надо кое о чем поговорить. – Но он уже расстегивал ее платье. Его руки скользнули под одеждой и легли на ее талию.
– Я не хочу, чтобы ты волновалась. Я всегда был осторожен. А ты?
– Нет, ах, нет, – поспешно проговорила она. – Конечно, у меня были парни, но мы были просто… Не прерви он ее, она бы добавила: «друзьями».
– Ни к чему оправдываться, – прошептал Мэтт, целуя ее в щеку, подбородок, шею. – Я и так знаю, ты из тех, кто отличается неразборчивостью и беспечностью.
– Я имела в виду не это! – Она была в отчаянии. – Я была обручена, но мы… он не…
Он так чудесно ласкал ее. Мысли путались.
– Ничто и никто для нас больше не существует, – пробормотал он ей в ухо, легко коснувшись его губами. Руки умело скинули с нее платье. И оно упало к ногам. – Я заставлю тебя забыть обо всех мужчинах.
Она сама стремилась к этому. Вытравить из памяти Ричарда означало бы навсегда забыть самый тяжелый эпизод в ее жизни.
Эбби смотрела на Мэтта, трепеща от прикосновения его горячих рук, пытаясь подыскать слова, о ничего не получилось, потому что голову все больше окутывал приятный туман. Мэтт расстегнул застежку бюстгальтера, и тот упал на пол. Он торопливо развязал галстук и расстегнул рубашку, ставшись только в кружевных трусиках, она все же выдавила несколько слов:
