Кэтрин Дженсен - Солнечная девушка
– Что это, черт возьми? – спросил он.
Она моргнула.
– Я ходила по магазинам сегодня. Ты считаешь, что это не годится для сегодняшнего вечера?
Возможно, и годится, подумал он. Она выглядела нарядной, элегантной и очень красивой. Но его волновал намеренный выбор такого наряда. Трудно придумать, как еще можно прикрыть тело, разве что надеть спортивный свитер и брюки. Было ясно без слов, что она намеренно изменила свой облик.
Однако ее уловка привела к обратному результату. Высокий воротник и прямой черный силуэт показались ему возбуждающими, вызывая желание сорвать с нее всю одежду до последней нитки, прикоснуться к ней, вдохнуть аромат ее тела, растрепать ее волосы.
– Сними это, – прорычал он.
– Извини? – Ее глаза блестели от ярости, но в них проскальзывала и тревога.
– Надень ту ярко-красную вещицу, что была на тебе вчера, – проворчал Мэтт и направился в бар выпить мартини, от которого прежде отказался.
– Платье для коктейля? Днем?
– Что-нибудь еще… только не это.
Он не слышал, как она вышла. Внезапная тишина заставила его оглянуться. Повернувшись, он застал ее на прежнем месте бесстрастно смотрящей на него.
– В чем дело? – спросил он, потягивая прозрачную жгучую жидкость, обжигающую горло.
– Я знаю, почему тебе не нравится мой костюм и почему тебя невозможно найти в последнее время, – сказала она.
Он рассматривал бокал с коктейлем. Для его приготовления, должно быть, используют мелкие белые луковицы с жемчужным отливом. Он изо всех сил пытался сконцентрироваться на бокале, лишь бы избежать встречи с глазами Эбби.
– Ты слышишь меня, Мэтт?
Он вздохнул.
– Просвети меня. Так почему же мне не нравится твой костюм?
– Потому что ты хочешь провести со мной ночь, но можешь в этом признаться.
Его смех был слишком громким и натянутым.
– Ну, у вас, леди, и фантазия.
– Я так не считаю, – медленно произнесла она и подошла ближе. – Думаю, нас влечет друг к другу. Но нам надо работать. Я не могу выполнять свои обязанности, если ты скрываешься и не общаешься со мной.
Он кивнул.
– Понятно. – Он признал только, что старался попадаться ей на глаза эти дни, и осторожно продолжил: – Что бы там ни было между нами, наряжаться как матрона из женского пансиона – не выход из положения.
– Я всего лишь оделась консервативно.
Он уже не мог сдерживаться. Она вела себя слишком самоуверенно, слишком хладнокровно… он совсем терял голову.
– Будь все проклято, Эбби, хватит вести себя по-детски. Да войди ты хоть в бикини – я не притронусь к тебе!
Она склонила набок голову и посмотрела на Мэтта.
– Остаюсь при своем мнении.
На другой день Эбби смогла выкроить время, чтобы вкратце расспросить Мэтта о предстоящей встрече, которая должна была состояться после обеда. Все утро она была занята с юристом, составлявшим документ с новым экспортером. Мэтт попросил ее прочитать контракт и засвидетельствовать его подпись. Она была польщена, что он по-прежнему позволяет ей знакомиться с внутренними механизмами ведения дел, несмотря на то что отношения босса со служащей дали опасный крен. Загруженные до предела работой, Мэтт и Эбби тем не менее постоянно испытывали влечение друг к другу. К моменту, когда они ехали в машине, у Эбби словно иголки бегали по телу от шейного позвонка до пяток. Она пыталась полностью отдаться делам, помогая Мэтту быть в курсе всех новостей, полученных по электронной почте и по телефону.
– Что-то не пойму, – сказала она, проверяя страницу, которую отпечатала, перед тем как уехать из отеля. – Взгляни. Это из Шотландии. Что-то о рыцаре замка Донан.
Он со смехом взял листок.
– Это от моего брата Кристофера. В детстве мы писали друг другу шифрованные письма, чтобы никто, а главное отец, не узнал, что мы замышляем. Кристофер подписывался как рыцарь замка Донан, одного из наших родовых владений, которое должно было отойти ему по наследству. Он и его жена теперь живут там.
Мэтт пробегал глазами страницу, продолжая рассказывать, но улыбка постепенно сходила с его лица.
– Что-то случилось? – спросила Эбби.
Мэтт откинулся на сиденье. Она заметила, что его красивое лицо застыло от волнения.
– Ничего нового.
Эбби погладила его руку, в которой он зажал листок.
– Я могу чем-нибудь помочь? – В ее голосе он услышал сострадание.
– Разве что отговорить моего брата от совершаемой им страшной ошибки.
– А что он собирается сделать?
Устроить воссоединение семьи в поместье отца.
Эбби покачала головой в недоумении.
– А что в этом плохого?
– Моему отцу и дела нет, увидится он с кем-нибудь из нас или нет.
Эбби с сочувствием посмотрела на босса. Как страшно, подумала она и замолчала, терпеливо ожидая, что будет дальше. Наконец Мэтт успокоился.
– Извини, тебе, наверное, трудно понять. Отношения в семьях бывают очень сложными, – он взглянул на нее. – Ты выросла в атмосфере любви на своей ферме в Иллинойсе, и никто не исчезал из твоей жизни, когда ты больше всего нуждалась в нем.
Она неотрывно смотрела на Мэтта, поняв, что пи невольно проговорился.
– Отец бросил тебя и братьев? – мягко спросила она.
– Нет, – с трудом произнес он, – мама. Она бросилa нас с отцом без всяких объяснений. Граф не знал, что делать с нами. Спихнул нас в закрытую школу, как только нам исполнилось шесть лет. Мы редко виделись с ним. Эбби от жалости прикусила нижнюю губу. Какое безрадостное детство!
– Значит, Кристофер живет в Шотландии?
– Да, он младший. Только что женился на американке. Они восстанавливают замок. Старший брат, Томас, сказал, что это потрясающая женщина, и оказался прав. И она хорошо относится к дочери Кристофера. Я уже больше года не виделся с братьями.
– А с отцом?
– С тех пор как уехал в Америку, едва мне исполнился двадцать один год.
Эбби поразилась.
– Больше десяти лет! – Она посмотрела на него с упреком.
Мэтт сжал зубы.
– Не надо на меня так смотреть. Он всю жизнь игнорирует меня. Так зачем теперь разыгрывать роль преданного сына? Да если бы он хотел повидаться, ему ничего не стоило бы заказать самолет и прилететь. У отца столько денег, что он не знает, куда их девать, и отменное здоровье.
Несмотря на то что Мэтт старался ничем себя не выдать, Эбби понимала, как ему больно.
– Порой мы не можем искренне выражать свои чувства из гордости.
– Что это значит? – резко бросил он.
– Может, твой отец и хочет сказать, что любит тебя и гордится тобой, да не знает как.
Мэтт вновь гневно нахмурился. Но быстро смягчился, стоило ему только посмотреть туда, где ее рука грела его руку.
– Хотелось бы надеяться. Трудно поверить, что спустя все эти годы… – Он замолк, не в силах говорить от переполнивших его переживаний. – Я все еще помню ее.
