Фиона Харпер - Мелодия для двоих
Он развалился в пластиковом кресле и едва смотрел в сторону Джейка. Девушка решила отыскать его анкету.
Это был Макс Блэк. Четырнадцати лет.
Зачем он здесь, если ему неинтересно? Ах, да. Его привел социальный работник, чтобы парень нашел себе хобби и не слонялся без дела.
Сирена снова взглянула на него. Может быть и глупо, но она порадовалась, что тут есть кто-то, на кого не действуют чары Чарлза Джейкобса. Ей очень хотелось пожать Максу руку. Вдруг эта способность передастся и ей?
Прошло десять минут, и началось форменное безобразие. Максу, видно, надоело сидеть и скучать, и он присоединился к бренчанию остальных. У него ничего не получалось.
Сирена видела, как он стиснул зубы и покраснел. Кажется, назревает скандал. Как она и ожидала, он бросил гитару на пол, пнул стул и выскочил из зала.
Группа замерла. Все посмотрели на Джейка, ожидая от него указаний.
Но не дождались. Он спокойно поставил стул на место, положил на него гитару и продолжал как ни в чем не бывало.
Со своего места Сирена могла видеть Макса. Он слонялся возле одной из башен. Выражение его лица рассмотреть было нельзя, но даже на расстоянии чувствовались злость и ненависть.
Девушка позабыла свои благие намерения и оглянулась на Джейка. Как он умеет себя контролировать! Ох, как бы ей хотелось хоть разок полюбоваться, когда он потеряет контроль. Увидеть настоящую страсть, пылающую в его глазах.
Не успела она убедить себя, что все это глупости, как Джейк закончил урок и распустил детишек. Наверное, надо бы угостить его кофе… Но Джейк ушел.
Однако через пять минут дверь открылась, и он появился снова, таща за собой Макса.
— Макс, ущерб, причиненный гитаре, легко исправить, но ты должен отработать ремонт. Будешь помогать убирать помещение в течение целой недели.
Макс хмыкнул:
— Даже не пытайся! Я не должен оставаться тут дольше положенного времени. Можешь взять свою гитару и…
— Отлично. Но я слышал, что тебя взяли на поруки последний раз. Если хочешь, я позвоню в полицию и доложу об этом инциденте. Они будут мне очень обязаны.
Макс грязно выругался. Его плечи опустились. Словно бы его приговорили к пятнадцати годам тяжелых работ, а не к уборке. Джейк указал на середину комнаты.
— Нужно расставить стулья в четыре ряда, по пять штук, для следующих занятий. Кроме того, у тебя осталось время, чтобы приготовить чай. Поставь чайник, и можешь заняться стульями.
Макс поплелся на кухню.
— Не боишься, что он отравит воду? — шепотом проговорила Сирена.
Джейк рассмеялся.
— Дам сначала ему на пробу.
— А ты добрый, как я погляжу.
Они улыбнулись друг другу. Сирена решительно напомнила себе, что он был ее врагом. Человеком, который разбил ей сердце.
Но не улыбаться Джейку она не могла…
Автобус проехал по Лондонскому мосту, и только сейчас Джейк смог расслабиться. На протяжении многих лет Темза была неким символом его прошлого, своеобразным Рубиконом. Автобус наполнялся людьми, но это Джейку никак не мешало. Теперь ему было все нипочем, потому что автобус успел перебраться на другую сторону реки.
Удивительно, как легко вспоминается прошлое, стоит только человеку побывать в краю своего детства. С другой стороны, безусловно, ему проще, чем многим, понять Макса. Паренек смотрел на его машину жадными глазами, буквально пожирая ее. Как это было знакомо Джейку! Ведь когда-то давно он с такой же тоской смотрел на взрослых и состоятельных джентльменов, мечтая о лучшем будущем. Его мечта сбылась. Сбудется ли мечта Макса?..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дверь хлопнула, и послышался голос:
— Не напоишь старика чаем, сынок?
Джейк, раскрыв рот, таращился на вошедшего. Прошло более десяти лет с тех пор, как он в последний раз видел его. Для него эта встреча была настоящим шоком.
— Мне не о чем с тобой говорить.
Он скорее отрубил бы себе руку, чем назвал этого мужчину своим отцом. Он подошел к двери и хотел было открыть ее.
— У меня есть пара слов для тебя: Сирендипити Дав.
Джейк замер, неконтролируемый гнев овладел им. Он развернулся:
— Что ты о ней знаешь?
Скользкая улыбка отца напомнила Джейку, почему он всегда ненавидел его. Ух, сколько он натерпелся от этого хмыря в отрочестве!
— Сорока на хвосте принесла известие, что у вас роман.
— Твоя сорока опоздала. Это старая история.
— Какой ужас! Но у меня в запасе есть еще новость.
Джейк едва не набросился на отца, так что тот даже отшатнулся. Однако через пару секунд Джейк уже полностью овладел собой.
— Потерпи, Чарли…
— Не называй меня так, пожалуйста. Можно Джейк или Чарлз, но никогда Чарли! Запомни! — Джейк стоял так близко к отцу, что чувствовал запах табака. — Давай все выясним до конца. Если ты что-то о ней знаешь, то скажи мне. Я не хочу, чтобы ты шантажировал ее!
Хладнокровие снова стало покидать его.
— Ладно, ладно. Это всего лишь мои догадки!
Отец отошел подальше от разъяренного сынка и поднял руки, сдаваясь.
Джейк покачал головой. Он слишком хорошо знал своего отца. Сейчас папочка будет пытаться смягчить ситуацию, используя свой шарм. Ну ничего, он отлично с этим справится.
— Да ладно, Чарли. Мы с тобой похожи. Мне всегда нравились хорошенькие девочки, ты же знаешь.
— Насколько я помню, женитьба тебя от этого не отучила.
— Отношения с твоей матерью — особое дело.
Джейк хрипло рассмеялся. В смехе послышалась угроза.
— Что? Ты имеешь в виду те слезы, которые она проливала в твое отсутствие, когда ты проигрывал наши деньги?
— У мужчины должно быть право купить пиво и сыграть в картишки.
Неужели он всерьез так считает?
— Но это были мамины деньги! Деньги, которые она заработала тяжким трудом! Мыла полы! Потому что ты не приносил ни черта! Мы с Мэл вынуждены были убирать бардак, который ты оставлял после себя. А мама старалась, как могла, свести концы с концами.
Отец иронично посмотрел на золотые буквы на двери.
— «Джейкобс ассошиэйтс», — прочитал он вслух. — Надо же, как звучит наше имя.
— Не благодаря тебе! А теперь выметайся отсюда!
— Я бы рад… Но все мои денежные запасы иссякли.
— И в чем же дело? Ты не пробовал наняться на работу? — Тот пожал плечами. — Не дам тебе ни пенни!
— Ладно, сынок. Десять фунтов — и я исчезну с твоего горизонта, обещаю. Больше не увидишь своего отца.
— Твои обещания ничего не стоят! Как будто я этого не знаю! Ничего я тебе не дам. Убирайся.
Слащавое выражение исчезло с отцовского лица, и вдруг Джейк увидел того человека, каким тот был всегда, — жадного, эгоистичного и безжалостного.
