Дарлин Гарднер - Приглашение на праздничный ужин
Что, если у Анны нет такого влечения, как у него?
Что, если она не хочет вступать с ним в отношения, которые он жаждет всей душой?
Что, если она боится оставаться с ним в одной спальне, вместо того, чтобы с нетерпением ожидать этого?
— Послушай, дружище, не мог бы ты сделать мне одолжение? — тихо спросил Дру, подойдя к Коулу.
— Конечно.
— Не занимайте сегодня ванну, хорошо? Если это так здорово, как я думаю, завтра мы составим график.
Джули шептала что-то на ухо Анне. Судя по краске, залившей ее шею, сестра обратилась к ней с той же просьбой.
— Решено, приятель, — согласился Коул, и Дру, схватив жену за руку, поспешил на второй этаж шале, окруженный открытой верандой, на которой находилась пресловутая ванна.
— Не знаю, как Коул, а я отправляюсь спать, — заявила Анна.
Она бросила на него сердитый взгляд, вероятно означавший, что она помышляет только о сне, и ни о чем другом, и легко взбежала по лестнице в спальню.
Анна ополоснула холодной водой лицо, чтобы немного успокоиться. Промокнув влагу полотенцем, она посмотрелась в нарядно украшенное зеркало в ванной комнате.
В глазах у нее вспыхивали искорки гнева, лицо горело. У нее был воинственный вид человека, рвущегося в драку. Она услышала, как дверь, ведущая из прихожей в спальню, открылась, а затем закрылась.
Отлично! Противник на месте.
Он, вероятно, растянулся на кровати, умышленно приняв такую позу, чтобы, бросив на него один взгляд, она устремилась в его объятия.
— Как у него хватает наглости воображать, что я буду спать с ним просто из-за того, что он неотразим? — обратилась Анна к своему сердитому отражению.
Распалив себя собственными усилиями, Анна рванула дверь ванной, готовая противостоять искусительной картине — сексуальный мужчина, распластавшийся на постели.
Но обе кровати были пусты. Коул, повернувшись к ней спиной, стоял у стенного шкафа.
— Что ты делаешь? — спросила Анна.
Не обернувшись, он протянул руку, чтобы взять что-то с верхней полки.
— Беру простыни и одеяло. Я решил, что постелю себе внизу, на диване.
Анна уперлась руками в бедра. Этот мужчина приводит ее в бешенство!
— Это новая стратегия?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Коул повернулся, держа в руках стопку бледно-розовых простыней и одеяло более темного оттенка.
Этот цвет подчеркивал его привлекательную внешность.
— О тебе. Ты сказал, что будешь спать на диване.
— Ну и что?
— Да ладно тебе! Разве вчера вечером ты не целовал меня? Почему ты собираешься спать на диване, если мы оба знаем, что ты хочешь спать со мной?
Анна удивилась, когда он улыбнулся. Это была не усмешка, а широкая беззастенчивая улыбка во весь рот.
— Ты не стесняешься в выражениях!
— Но я ведь права?
Коул покачал головой.
— Возможно, ты немного введена в заблуждение, но не ошибаешься. Я не навязываюсь женщинам, которым я не нужен.
Не нужен? Откуда он взял это?
— Разве ты не слушал, когда я рассказывала тебе про пузатенькую свинку? — удивилась Анна. — Конечно, ты мне нужен. Не в этом суть.
Коул поднял бровь и типично по-мужски ухмыльнулся.
— Неужели? Я нужен тебе. Ты нужна мне. Мне кажется, что вся суть в этом.
— Суть в том, — перебила его Анна, боясь, что он начнет распространяться на эту тему и в конце концов убедит ее, — что ты приехал сюда без приглашения.
— Меня пригласила Джули.
Она погрозила ему пальцем.
— И это после того, как я ясно объяснила, что вне работы у нас не может быть никаких отношений!
— Я это слышал, — признался Коул, отходя от шкафа. На секунду у Анны мелькнула безумная мысль, что он, сметая все протесты, схватит ее в свои объятия. Но Коул всего лишь положил постельное белье на край кровати. — Проблема в том, что тебе не пришло в голову спросить, что думаю по этому поводу я.
Несмотря на ужасное предчувствие, что ей не понравится его ответ, она не смогла удержаться от вопроса.
— И что же ты думаешь?
Коул снял очки и не торопясь, протер стекла краем свитера. Без очков он был еще красивее. У него были густые длинные ресницы и такие яркие синие глаза, что Анна видела этот необыкновенный цвет из другого конца комнаты. Она нетерпеливо ждала, пока он водрузит очки на переносицу.
— Я думаю, нам следует вступить в любовную связь.
Жаркая волна пронеслась по телу Анны, заставив ее закрыть глаза. Чувствуя, что ей не справиться с ней, она опустилась на край кровати.
Не сводя с нее глаз, Коул тоже сел. Смуглая кожа и темные, почти черные волосы представляли резкий контраст с розовым постельным бельем, привлекая внимание Анны к его притягательному лицу.
Он наклонился вперед, упершись локтями в колени и свесив руки.
— Судя по твоей реакции, ты обдумываешь это? — Анна резко открыла глаза.
— Нет, я не обдумываю это.
Коул поджал губы.
— Еще и пяти минут не прошло, как ты сказала, что хочешь меня.
— Я также сказала, что в этом заключается моя проблема, — вздохнув, ответила Анна. — Я признаю это. Ты заводишь меня. Но ты не просто сексуальный парень. Ты сексуальный парень, с которым я работаю. Я не могу спать с тобой.
Молчание Коула продолжалось не более секунды.
— Хорошо.
— Хорошо? — повторила она. Неужели он действительно сказал это? — Что значит «хорошо»? — она почувствовала, как на смену желанию, бушующему внутри нее, пришел гнев.
Он пожал плечами.
— Я имею в виду, что согласен.
Анна прищурилась.
— Ты слышал, что я сказала, что не могу спать с тобой?
— Ну да, — безмятежно подтвердил Коул, поднимаясь. Он взял постельное белье и направился к шкафу.
— А что же ты делаешь теперь? — удивилась Анна.
— Кладу все это на место, — объяснил Коул, заталкивая белье в шкаф.
— Но я думала, что ты будешь спать на диване, возразила она, стараясь придать голосу резкость.
Вместо этого ее слова прозвучали мягко.
— Теперь ничто не мешает нам спать в одной комнате, — заявил Коул, с удовлетворением потирая руки после возни с постельным бельем. — Ты можешь положиться на меня, Анна. Я никогда не позволю себе никаких вольностей с женщиной после того, как она сказала, что не хочет спать со мной.
У Анны отвисла челюсть. У нее вертелось на языке еще раз сказать ему, что она не будет спать с ним, а не то, что она не хочет.
— В чем дело? — спросил он. У Коула был такой невинный вид, что она приняла бы его за чистую монету, если бы не лукавая улыбка, затаившаяся в уголках его рта. — Только не говори мне, что ты не доверяешь себе, оставаясь в одной комнате со мной!
