Диана Палмер - Бриллиант в пыли
— Ты пошлешь мне свою фотографию, и я выбью этого парня из седла.
Кэсси рассмеялась:
— Ладно. Уж на это я точно способна. Калеб сел в машину и помахал ей рукой.
— Я позвоню тебе перед отъездом. Береги себя.
Кэсси помахала ему в ответ и медленно поднялась на крыльцо. Она была уже на полпути к гостиной, когда услышала доносившийся оттуда мужской голос.
На софе сидел Джон Таггерт.
— Мистер Таггерт зашел проведать меня. Разве это не мило с его стороны, — сказала миссис Пил, глядя на дочь и улыбаясь, как Чеширский кот.
— Очень мило, — последовал сдержанный ответ.
— Хорошо провели время? — поинтересовался Джон.
— Перед фильмом показали чудесный мультик, — сказала Кэсси.
— Ну что ж, для детей это самое подходящее, — проворчал он, опустив глаза.
— Все мы в душе дети, — мягко заметила миссис Пил. — Вы это имели в виду мистер Таггерт?
Он заставил себя улыбнуться.
— Конечно. Я и сам их часто смотрю вместе с моими племянницами. Они просто обожают мультфильмы.
— Вы любите детей? — спросила миссис Пил, явно намереваясь продолжить расспрос.
Кэсси знала, что за этим последует, поэтому решила опередить ее.
— Калеб сказал, что позвонит перед отъездом, — быстро произнесла она.
— Славный юноша, — просияла миссис Пил.
— Очень, — поддакнула Кэсси.
Джон посмотрел на часы.
— Боюсь, мне пора. Я просто хотел узнать, все ли у вас в порядке, — сказал он, улыбаясь миссис Пил. — Приятель Кэсси говорил, что хочет пригласить ее в кино, я и подумал, как вы тут будете совсем одна?
Кэсси бросила на него негодующий взгляд.
— Я оставила маме телефон на всякий случай.
— Да, да, оставила, — закивала миссис Пил. — Она всегда беспокоится обо мне. Я сама настояла, чтобы она пошла в кино. У Кэсси за последние два года не было ни одного свободного вечера. Разве это честно? Для ее возраста у нее слишком много обязанностей.
— Мне это не в тягость, — отмахнулась Кэсси. — Я же тебя люблю.
— Я знаю, солнышко. Но тебе уже пора начинать встречаться с молодыми людьми. Ты же не можешь провести всю свою жизнь вот так, сидя со старой больной женщиной и ребенком…
— Ну пожалуйста, давай не будем начинать снова, — взмолилась Кэсси. — Я еще замуж не собираюсь.
На лице миссис Пил отразилась боль.
— Тебе бы никогда не пришлось взваливать на свои плечи такое бремя, если бы твой отец… ну да ладно, тут уж все равно ничего не поделаешь.
— Я провожу мистера Таггерта до двери, — быстро сказала Кэсси. Она готова была силой вытолкать его за дверь, пока ее матушка не заставила ее покраснеть еще больше.
Брови Джона удивленно поднялись.
— Что, я уже ухожу?
— Надо полагать. — И она кивнула в сторону двери.
— В таком случае я желаю вам спокойной ночи, — улыбнулся он миссис Пил. — Теперь вы знаете, что всегда можете позвонить мне, если вам понадобится помощь. Я, конечно, не служу в армии, но, надеюсь, все же кое-что умею, но это не связано с близким знакомством с оружием…
— Сюда, мистер Таггерт, — решительно потянула его за рукав Кэсси.
Он еще раз широко улыбнулся миссис Пил.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мистер Таггерт. Спасибо, что заглянули.
Джон вышел на крыльцо вслед за Кэсси.
— Зачем вы закрыли дверь? — спросил он ее бархатным голосом. — Вы что, собираетесь поцеловать меня на прощание и боитесь, как бы не увидела ваша матушка?
Щеки девушки вспыхнули.
— Я вас не поцелую ни за какие сокровища мира. Не говоря уж о том, что мне и дела нет, где вы пропадали все это время.
— Я был, — медленно начал он, крутя в руках свою широкополую шляпу, — у шефа в Медисин-Ридж. Докладывал о проделанной работе.
— Что ж, отлично. Желаю благополучно добраться до своего ранчо.
Шляпа замерла в его руках. Он чувствовал себя словно между молотом и наковальней.
— Ваш приятель, кажется, неплохой парень. Ответственный. Еще молод, но это пройдет.
— Калеб проходит службу в армии, — уточнила она. — И он уже участвовал в боевых действиях.
— Вот как. Для ваших ухажеров, должно быть, это необходимое требование — уметь уворачиваться от летящих снарядов.
— Неужели?
— Это может оказаться очень полезным, если вы из тех женщин, которые любят швырять кастрюли и сковородки.
— Я никогда ничего не швыряла! Но для вас, если вы соизволите пройти на нашу кухню, я могла бы сделать исключение.
Джон улыбнулся. У нее был характер, и она не спустила бы никому, однако ее не так легко было вывести из себя. Джон был доволен, что ему это удалось.
— И что бы вы выбрали для меня из ваших кухонных принадлежностей? — продолжал он дразнить девушку.
— Какой-нибудь чугунок, да потяжелей. Хотя, боюсь, после этого он выйдет из строя.
— Неужели вы думаете, что я настолько непробиваем? — Джон сделал к ней шаг, глядя на нее смеющимися глазами. Он заставлял ее нервничать. Это было приятно. Надев шляпу, он сдвинул ее на затылок и обнял Кэсси за талию. — Ты не отступаешь перед трудностями, — прошептал он, глядя на ее губы. — Мне это по душе.
— Вы… вы не должны держать меня так, — запротестовала она.
— Почему? Ты такая нежная и мягкая… от твоих волос исходит потрясающий запах. — Его голова начала опускаться. — И я хочу попробовать вкус твоих губ.
Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, насколько она была невинна. Джона восхитило то, как руки девушки вцепились в него, когда он накрыл своими губами ее приоткрывшийся от вскрика рот.
— Ничего ужасного, — прошептал он. — Просто расслабься. Это как танец, медленный и приятный…
Джон снова прикоснулся к губам Кэсси, медленно раздвигая их, прося разрешить вторжение. Ее руки чуть расслабились, но удары сердца участились, делая дыхание поверхностным и неровным. Джон прекрасно знал, как заставить ее задрожать в предвкушении, и намеренно растягивал эту пытку. Он дразнил, покусывая ее нижнюю губу, пока Кэсси не привстала на цыпочки с отчаянным стоном, в надежде получить что-то более чувственное и страстное, чем эти изысканные ласки.
Ладони Кэсси скользнули вверх по его широким плечам. Она позволила своим губам открыться и потянулась вверх, словно желая раствориться в нем.
Это было так приятно, что Кэсси застонала. Она и не подозревала, что такое может происходить с ее телом. Ее руки судорожно обвились вокруг его шеи, и он с силой прижал ее к себе, как если бы тоже потерял контроль над собой.
Через минуту он пришел в себя. Ей всего девятнадцать. Она работает на него, пусть даже и не знает об этом. Они разделены пропастью буквально во всем. Так что же он делает?!
