Сандра Мэй - Первое свидание
Следующие три недели жизни Кэти Спэрроу можно описать одним словом: кошмар. Нет, в положительном смысле, но все равно — кошмар.
Брюс Блэквуд обладал колоссальной работоспособностью и нечеловеческой выносливостью. На машине, на поезде, на самолете — он перемещался из одного конца страны в другой, с одного материка — на лежащий совершенно в другом полушарии. Он спал часов по пять в сутки, проводил по три совещания в день — и после этого ухитрялся еще и блистать на каком-нибудь шикарном приеме.
Кэти торопливо входила в курс дела, заучивала имена партнеров Брюса и расписание его дел, непрерывно отвечала на звонки и рассылала факсы и телеграммы. Ни одни курсы, никакое обучение в университете не дали бы такого потрясающего результата и такого громадного опыта. Кэти похудела, стала намного увереннее, научилась очень быстро передвигаться даже на высоченных каблуках... и засыпать в любом положении, как только выдавалась свободная минутка.
О жемчужной пене в джакузи при свечах и под звездным небом она и не вспоминала. В те редкие вечера, когда ей удавалось переночевать дома, Кэти успевала только постоять под душем и рухнуть в постель, иногда прямо поверх покрывала. Сны ей почти не снились, а когда снились — она чувствовала себя разбитой и уставшей на протяжении всего следующего дня, потому что в этих снах всегда присутствовал Брюс Блэквуд.
За эти три недели они сблизились, сдружились, если так можно сказать о миллиардере и его секретарше. Практически каждый вечер они ужинали в ресторане, при этом между ними существовал негласный уговор — о делах за ужином ни слова. Это был единственный способ расслабиться и сбросить колоссальное напряжение.
Брюс Блэквуд был вполне доволен новой секретаршей. Более того, с появлением в его жизни Кэти Спэрроу он почувствовал какой-то новый прилив сил. Ему стало интереснее жить, вот что, Кэти была очаровательна, непосредственна, остроумна, смешлива, умна — и Брюс довольно быстро стал воспринимать ее не как подчиненную, но скорее как равноценного партнера и помощника в делах. С Синтией все было иначе, Синтия вообще была довольно сложной барышней, особенно в последние полтора года... Вероятно, ему все равно пришлось бы с ней расстаться, хотя, разумеется, такого конца истории Брюс не желал. Умереть в тридцать пять лет от сердечного приступа...
В Макао они все-таки полетели — как раз на исходе третьей недели работы Кэти Спэрроу в качестве личного помощника и секретарши Брюса Блэквуда. Здесь у Брюса в филиалах трех коммерческих банков были назначены важные встречи, с которых он милостиво отпустил Кэти.
— Спэрроу, мне кажется, твой культурный уровень не растет. Может, даже и падает. Не хочешь погулять по древнему городу Аомынь?
— Это еще где?
— Я так и думал. Деградация. Аомынь — это китайское название Макао. Макао в свою очередь название португальское. Короче говоря, можешь погулять по Старому городу и поглазеть на великую китайскую культуру.
— Я заблужусь.
— Ни в коем разе. Здесь все сеточкой построено, под прямым углом.
— Хочешь от меня избавиться, босс?
— Нет, хочу, чтобы ты заплутала в бесконечных изгибах китайского рынка, а я бы тебя нашел и спас, ты бы кинулась мне на шею, обессиленная страхом, я бы вскинул тебя на руки, мы бы отправились в отель и занялись бы...
— Бурным и безудержным сексом, я помню. Исключено. Я обращусь к полицейскому.
Брюс вздохнул.
— Ладно, жестокая. Там видно будет. Так что, пойдешь гулять?
— С удовольствием, если ты уверен, что я тебе не нужна сегодня на совещаниях.
— Не нужна, не нужна. Давай так: ты гуляй, но с таким расчетом, чтобы в четыре оказаться на площади Трех Лун — там есть шикарный ресторанчик с настоящей китайской едой.
— Хорошо. Думаю, я выйду из отеля часа в два.
— До встречи в ресторане.
— Удачи на переговорах.
На выходе из отеля Кэти ожидал сюрприз. Возле бордюра припарковался красный спортивный «ламборгини», а в нем сидел Брюс Блэквуд — в темных очках, очередной шелковой китайской рубахе, потертых джинсах и кроссовках. Кэти замерла на месте, не веря своим глазам.
— Босс! А как же совещания?! Три банка...
Брюс открыл дверцу и похлопал по кожаному сиденью рядом с собой.
— Садитесь, девушка.
— Ты их отменил?
— Не твое дело. Мои банки, не твои, что хочу, то и делаю.
— Но ведь...
— Что ты пристала, Спэрроу? Я прикинул — работали они без меня пятьдесят лет и еще поработают. Совещание собирать только для того, чтобы напомнить о себе... глупо. Короче, не смотри на меня с таким ужасом, я все, что нужно, посетил и сказал, а теперь желаю повышать твой культурный уровень. Садись, поехали.
Примерно через сорок минут, с интересом рассматривая медленно пересекающих дорогу осликов, нагруженных тяжелыми корзинами, Кэти невинным голосом произнесла:
— Мне кажется, «ламборгини» для Макао немножечко чересчур. В том смысле, что скорость развить трудно...
— Вот язва! Мог я похвастаться перед тобой новой игрушечкой? Мог я захотеть пустить девушке пыль в глаза? А девушка — змея, ничего не понимает в сложных движениях души закоренелого холостяка.
Кэти задумчиво провела ладонью по светлой коже сиденья. — Да, игрушка хоть куда. И очень в твоем стиле. Холостяцкая машина.
— Почему это?
— Два места, без багажника, не ездит, а летает. Хищная, стремительная... и одинокая. Как и ее хозяин.
Брюс неожиданно нахмурился.
— Не говори так. Очень мрачно звучит.
— Но ведь это правда. Совершенно твой стиль. Никаких пассажиров, никакого багажа, выходные — редко и произвольно. Стиль жизни человека, который ни от кого не зависит. И от которого никто не зависит...
— Нормально! У меня по всему миру несколько тысяч сотрудников, а она говорит, что от меня никто не зависит...
— Босс, мне кажется, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. О пошлых и нудных вещах — жена в бигуди, сопливые дети и подгоревшая яичница с беконом на завтрак в воскресенье, а потом пикник, разлившийся в корзинке кетчуп, на обратном пути Билли тошнит, а Эмили хочет писать, собака грызет обивку кресла, а по приезде выясняется, что труба на кухне лопнула и затопило весь первый этаж...
— Хватит, умоляю. Сейчас я расплачусь. Может, сразу в ресторан и напьемся?
— Нет, сначала экскурсия. Кстати о ресторане: могу я попросить тебя об одолжении?
— Можешь попробовать.
— Брюс, восточная кухня прекрасна, великолепна и все такое, но... можно сегодня поесть чего-нибудь европейского? Я тоскую по яичнице с беконом, луковому супу и жареным почкам.
