Лорин Батлер - Короткий миг страсти
Он провел рукой по своим мокрым волосам.
— Я обежал весь дом, но тебя нигде не было. За две секунды я чего только не передумал: ты умерла, заблудилась, изнасилована, утонула. А потом я обнаружил тебя на крыше, и мне захотелось крепко обнять тебя и никуда не отпускать.
Рой поднялся и принялся расхаживать по комнате.
— Ты очень нужна мне. Я говорил это раньше, и прошлая ночь тому подтверждение. — Он бросил сердитый взгляд на глину. — Ты видишь. Я не могу работать. Я разбит. Вот что я чувствую с того памятного обеда, когда ты сказала, что не желаешь меня видеть. Останься, родная… пожалуйста.
Значит, поэтому дом был в таком хаосе.
— Наверное, все так и есть, — тихо ответила Эмили.
— Мне захотелось спрятаться от людей. Хотелось смотреть на полевые цветы, на озеро в солнечном свете и думать о тебе. Что мне было с этим делать?
Эми вспомнила великолепный букет полевых цветов, и чувства Роя показались ей близкими и понятными. Не зная, что сказать, она просто смотрела вниз на свои нервно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы.
Роберт смахнул полотенцем с шеи капельки воды, стекающей с волос. Поцелуй, наверное, смог бы выразить все его чувства, но он был уверен, что у Эмили найдутся веские аргументы против.
— Я хочу, чтобы ты осталась не только ради себя, но и ради меня, — произнес Роберт.
Эми встала с кресла, отступила, опираясь о его высокую спинку. Он закончил. Теперь ее очередь. О чем же говорить?
— Я всегда контролировала свою жизнь и свои чувства, — начала она. — Но недавно… Я не знаю, что происходит, и дело не только в тебе. Я никогда не плакала. А в той проклятой галерее слезы не раз наворачивались мне на глаза. — Ее ногти впились в кресло. — Мне это не нравится. Я не люблю говорить о себе.
Едва сдерживая желание заключить ее в объятия, Рой мягко заметил:
— Ты прекрасно с этим справляешься.
— Секс, — выпалила Эмили. — Вот почему я плакала.
Роберт даже подался вперед.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне стыдно даже думать о том, как я вела себя прошлой ночью, — призналась она.
— Дорогая…
— Если подумать, то это можно понять. Я ужасно испугалась, когда услышала чьи-то шаги, потом несколько неприятных минут на крыше. И вдруг появляешься ты. Вот почему я была такая ненормальная.
Голос Роя резанул ее как острый нож:
— Ты веришь в эти сказки?
— Я не такая сексуальная, как Барби! — бросила Эмили.
Снова почувствовав себя в своей стихии, Роберт заметил:
— Конечно, нет. Ты сексуальная, как Эмили Кимбелл.
— Но тебе больше нравятся такие, как Барби.
Роберт даже опешил. Он вдруг вспомнил, как впервые увидел мисс Кимбелл, безупречную в своем строгом костюме, отгороженную дымчатыми очками от всего мира. Как и сейчас. Он очень хорошо помнил свое тогдашнее разочарование.
Эмили побледнела.
— У тебя была связь с сестрой!
— Ради бога…
— Была! Ты так много времени провел с ней, когда они с Айзеком разошлись. Она очень красива и к тому же была так несчастна. Надо быть каменным, чтобы не влюбиться в нее.
— Эми, — гневно прервал ее Рой. — Я никогда даже не думал об этом.
— А у нее роскошная фигура, — запальчиво продолжала она. — Я видела… Что ты сказал?
— Я никогда не был влюблен в Барби. Когда я встретил ее, жалкую и потерянную, как кошка, у которой отняли котят, я словно обрел сестру. Я радовался как ребенок, когда они с Айзеком вновь соединились. С тех пор они мои лучшие друзья.
— О, — только и смогла произнести Эмили.
И, сжигая за собой все мосты, Роберт решительно добавил:
— Барбара действительно красивая, но она почему-то никогда не волновала меня. И уж, конечно, мне не хотелось затащить ее в постель. В отличие от тебя.
— Но…
Он присел на ручку кресла и улыбнулся.
— Твою пижаму, не говоря уже об этом наряде, могла бы надеть лишь уважающая себя монахиня. Но даже тогда я чуть с ума не сошел от желания. Страшно даже подумать, что бы произошло, будь ты в ночной рубашке.
— Я всегда завидовала Барбаре, — очень тихо заговорила Эми. — Только теперь я начинаю это понимать. Она все время была в кого-нибудь влюблена, делала, что хотела, и она, единственная из семьи, не связала жизнь с музыкой. Она казалась такой свободной в выборе.
— Барбара из тех счастливчиков, которые знают, чего хотят, и умеют этого добиваться. У тебя на это уходит больше времени, вот и все. — Рой старался говорить как можно убедительней. — Тебе нечего стыдиться прошлой ночи, родная. Это была та женщина, которой ты хочешь стать.
— Но я не люблю тебя, — вспыхнула Эмили.
Роберту, похоже, это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Рано еще говорить о любви.
— Но ты хотел заняться со мной любовью. По крайней мере, ты так сказал.
Эмили вцепилась в спинку кресла так, что костяшки пальцев побелели. Она похожа на загнанного в угол рыжего котенка, подумал Рой, шипящего на всех, кто к нему приближается.
— Если ты останешься на несколько дней, клянусь, я даже пальцем не прикоснусь к тебе, — твердо заявил он. И подумал: интересно, получится ли это у меня?
Напряжение, казалось, отпустило Эми.
— Даже, если я надену шорты? — улыбнулась она.
— Даже если ты снимешь их, — в том же тоне отозвался Роберт. — Так ты останешься?
Вопрос — всего три слова. Но Эмили чувствовала себя так, словно от этих слов зависела вся ее жизнь.
— Да… думаю, да.
На Роя внезапно навалилась невероятная усталость.
— Отлично, — кивнул он. — Почему бы тебе не распаковать вещи? А я пока приготовлю завтрак, вернее, обед.
— Нам надо поменяться спальнями.
Рой приподнял бровь.
— Лучше оставайся в своей комнате. Я не хочу лишать тебя возможности сбежать отсюда. Я на минутку… Пойду оденусь.
В следующие десять минут Эми машинально распаковывала вещи. Наверное, я законченная идиотка, думала она, если осталась в одном доме с этим типом.
За два дня Эми не продвинулась ни на шаг к осмыслению происходящего. Роберт твердо держал свое обещание. Так твердо, что ей порой казалась сном та памятная ночь. Вчера она в порядке эксперимента надела купальник и, насколько сумела заметить, Рой глянул на ее ноги — которые все всегда считали стройными — лишь мимолетным взглядом. Рой предоставил ее самой себе: по крайней мере два раза в день он плавал, ездил ловить рыбу на лодке или подолгу пропадал, гуляя в лесу. Похоже, он забросил даже живопись и скульптуру.
На обед Роберт поджаривал себе рыбу или цыплят, в то время как Эми питалась исключительно овощами и фруктами. Короткие разговоры оставляли чувство непонятного разочарования. Самая значительная вещь, которую ей удалось узнать о Рое за два дня, — это то, что он не переносит чеснок. Немного. Особенно для человека, которому, по его словам, она была очень нужна.
