Джудит Макуильямс - Драгоценный бриллиант
— Вовсе нет, — запротестовала она, боясь, как бы он не решил, что она слишком устала, чтобы предпринимать что-нибудь из задуманного. Вернее, ей хотелось, чтоб это было задумано им. — Я просто споткнулась о собственные тапочки.
— В таком случае прости, я ошибся: ты не усталая, а неуклюжая.
Боясь выдать свою нерешительность, Ливия скользнула под одеяло. Как теперь перевести дело из комедии в любовь?
Последняя способность соображать покинула ее, когда ее нога коснулась ноги Конела.
Хватит! Ливия попыталась взять себя в руки и собраться с мыслями. Надо задать ему наводящий вопрос. Она открыла рот и, к своему ужасу, икнула.
Этого еще не хватало! Что угодно, только не это! — в полном отчаянии подумала Ливия. Нервной икоты у нее не было со старших классов школы.
— Ты чего икаешь? — В голосе Конела чувствовалось, скорее, праздное любопытство.
— Я не икаю, — заверила его Ливия и икнула снова.
И это пройдет, припомнились ей слова одной из своих тетушек. Однако и эта ходячая мудрость не помогала в данном случае.
— Я знаю способ от икоты, — голос Конела был немного хрипловат, — это что-то вроде переноса.
— Пере… — начала было Ливия и снова икнула.
— Для этого надо отвлечь икающего.
Широко открытыми глазами Ливия смотрела, как протягивается к ней его рука, как пальцы пробегают по ее щеке к подбородку.
Ливия затаила дыхание, целиком отдавшись неведомому чувству.
— Я… — Очередной приступ икоты прервал ее.
— Да? — пробормотал Конел, и она почувствовала тепло его дыхания на щеке. Он подвинулся чуть ближе. Ливия вся горела, губы пересохли, мысли мешались, и она уже с трудом противилась желанию приникнуть к нему.
— Ты такой горячий, — прошептала она и вздрогнула от его приглушенного смеха. — Я хотела сказать в прямом смысле, а не…
Она не договорила и икнула.
— Потому что от мускулов больше жара, чем от жира, — пробормотал он, и его губы двинулись со щеки к уху. Ливия подскочила: он легонько укусил ее за мочку.
— Я не толстая, — выговорила она, вся дрожа: Конел потерся носом у нее за ухом. Чувство было очень странное. В голове пустота, словно ей не хватало воздуха, и она вот-вот отключится.
Она глубоко вздохнула. Ах, как же здорово он пахнет! У нее прервалось дыхание: его губы обхватили мочку уха, а язык касался чувствительной кожи.
— Не толстая. — Его приглушенный голос проникал куда-то в самую глубину, словно растворяясь в потоке крови как какой-то мощный стимулятор; она готова была растворить в себе его самого — целиком, без остатка. — У женщин есть слой подкожного жира, а у мужчин нет, — продолжал Конел, путешествуя губами вдоль шеи к заветной ямочке.
Ливия вся задрожала, когда его губы коснулись ямочки внизу шеи, и он лизнул ее. Лоб его щекотал ее губы, и она с трудом сопротивлялась желанию поцеловать его. Почувствовав солоноватый привкус его кожи, она совсем потеряла голову. Руки без ее ведома выскользнули из-под одеяла и обняли его за плечи, а он уже поглаживал ее прикрытые материей груди, и они напряглись, соски затвердели.
— Невероятно, у тебя одни мускулы, а не жир, — бормотал Конел, но Ливия почти ничего не слышала. Она вся была поглощена его горячим дыханием, согревавшим ее кожу. Она подвинулась поближе к нему, а ее нога касалась его мужской плоти. — Ливия, ты совсем не обращаешь на меня внимания. — В голосе Конела слышался смех, и этот смех обволакивал ее, сулил невообразимое наслаждение.
Набравшись храбрости, Ливия протянула руку и коснулась пальцами его мужского естества; реакция была мгновенной, и чувство восторга охватило ее с головы до ног.
— Ливия, я… — Дыхание Конела пресеклось, пальцы Ливии сомкнулись. Он схватил ее руку, оторвал от себя и запечатлел поцелуй на ее ладони. — Я все пытаюсь поговорить с тобой, но, когда ты до меня так дотрагиваешься, не могу…
— Ты прав. Икоту как рукой сняло, — возвестила она, черпая уверенность в его сдавленном голосе. — И у меня нет ни малейшего желания слушать рассуждения о жире — ни о моем, ни о чьем бы то ни было.
— Ливия, я…
Она почувствовала, как напряглось его тело, и холодок страха пробежал по спине. Уж не собирается ли он сказать ей, что, кроме поцелуев, он ничего более не желает? Тело хочет одного, а ум сопротивляется?
— Я специально остановился сегодня у аптеки, прежде чем заехать к тебе… — Конел чуть помедлил, а Ливия в недоумении слушала и не могла понять, о чем он, — чтобы купить презервативы, — наконец торопливо выдавил он. — Я все пытаюсь сказать тебе, что хотел бы заняться с тобой любовью, но если только ты сама согласна.
Итак, ее эротические фантазии становились реальностью! Она ласково провела рукой по его гладкому, тщательно выбритому подбородку. На ощупь это было нечто потрясающее. Что может быть лучше, думала она, чем закрыть глаза и представить себе, что это одна из ее грез.
— Ливия?
Конел схватил ее руку и прижал к своей щеке.
— Да, — просто ответила она. — Я очень хотела бы заняться с тобой любовью.
Его руки обхватили ее, а губы впились в ее губы с нескрываемой жадностью.
Целый шквал самых разнообразных чувств налетел на Ливию, и она уже мало что осознавала. Рассудку это было не под силу. Его крепкие губы на ее губах, его рука, скользящая под халат и овладевающая ее грудью, жар его тела. Пытаться контролировать это сознанием — все равно, что стоять под водопадом и считать каждую каплю в отдельности. Ведь это невозможно. Надо просто отдаться этому потоку.
Пальцы ее впились в бугры его мышц, а он перевернул ее на спину и склонился над ней, протянув руку к столику за презервативом. Его обнаженная грудь высилась над ее лицом. Волосы на ней были курчавые и жесткие. Зарывшись в них лицом, Ливия вдыхала мускусный аромат его кожи. Ах, что за чудесный запах! А каков Конел на ощупь! Она остро чувствовала напряжение его мускулистого тела, пока он возился с пакетиком.
У Ливии перехватило дыхание, когда его рука скользнула ей между ног и прикоснулась к ее лону. Пальцы ее с силой вцепились в его плечи. И вдруг необоримое желание захлестнуло ее, затопив последние оплоты сдержанности. Она хотела его. Сейчас, а не когда-то потом. Ливия с силой прижала его к себе, подняв бедра навстречу ему.
— Надо…
Отрывистые слова Конела уже являлись для нее пустым звуком. Ей нужны были дела, а не слова. Слова ничего не значили. Она хотела действия. И важнее ничего в жизни у нее никогда не было.
Ливия нетерпеливо обхватила его за бедра и потянула вниз. Неописуемый восторг охватил ее, когда он, нависнув над ней всем телом, наконец, заполнил ее.
