Пенни Джордан - Магия пустыни
Вере слышал, как гулко стучит его сердце. Почему у него такая реакция? Словно она была его первой женщиной — те же дрожащие руки и бешено скачущий пульс. Он был почти напуган, что его тело может не подчиниться ему и все закончится слишком быстро.
Все еще неспособный отказать себе в наслаждении ласкать Сэм, Вере наклонился над ней, готовый войти в нее. Ее тело манило, каждое движение, которое они совершали вместе, было словно встреча двух половинок одного целого. Было его судьбой…
Вот оно — то, чего она ждала, чего она жаждала, для чего была рождена! Могло ли быть что-нибудь еще столь же восхитительное? Ее неудачный эксперимент остался в далеком прошлом.
Именно то, что происходило сейчас, и следовало считать ее первым опытом. Но, конечно же, это было не так. Тогда у нее…
Сэм в ужасе напряглась, неожиданно вспомнив, что ни один из них не сделал того, что должен был сделать.
— Подожди!.. — умоляюще прошептала она.
Но Вере не слышал ее. Он был потерян в своих собственных ощущениях. Девушка хотела сделать то, о чем говорила ей ее осмотрительность, но было поздно. Она, также как и он, была бессильна устоять перед стремительным приближением экстаза, уже готовым затопить их своим могучим приливом…
Жар их взаимного желания почти охладел, но Вере все еще был с ней, все еще держал ее в своих объятиях — что по сути было лишь пародией на нежность, которую она тайно жаждала. Это было вожделением, вот и все. Как это могло быть чем-то еще после всего того, что он сказал ей?
Он должен уйти. Вере знал это — так же как и то, что он и не должен был сюда приходить. Покидая главный лагерь, неужели он не осознавал, что это может случиться? Не планировал ли он это невольно? Все, что происходило между ними, было неправильным, но в то же время и единственно верным. Держа ее в своих объятиях, он, впервые после смерти родителей, чувствовал покой и гармонию.
Что? Разве он из тех мужчин, которым нужна женщина, чтобы ощущать в себе это? Он — правитель государства и должен быть беспристрастным и мудрым.
Но он также и мужчина, и сейчас все, чего хотел этот мужчина — быть с этой женщиной. Женщиной, которая причинила ему столько беспокойства, женщиной, которая была куплена другим мужчиной. Вере знал, что ему надо уйти от нее, но почему-то не мог этого сделать. Его потребность быть с ней заглушала то, что говорило его сознание.
Вере поднял руку и прикоснулся к лицу Сэм, чувствуя, как застучало его сердце, когда она повернула голову и поцеловала его ладонь. Это было так, словно их близость открыла двери эмоциям, разрешив им выйти оттуда, где он держал их взаперти. Он хотел ее с первого взгляда, с первого прикосновения. И поздно отрицать это. Что-то в ней управляло и командовало им, сметая на своем пути все барьеры.
Сэм смотрела на Вере с немым восхищением. Он был так нежен, так похож на того любовника, о котором она мечтала с тех пор, как увидела его! Неуклюжий опыт, когда она физически рассталась со своей девственностью, никак не повлиял на нее ни в эмоциональном, ни в сексуальном плане — она постигла чудеса любви только сейчас, в объятиях Вере.
Сэм чувствовала, что Вере снова хотелось бы заняться с ней любовью, но сейчас она не могла этого так просто позволить.
— Нет. — Она мягко остановила его руку.
Вере мгновенно отстранился.
— Нет? — резко переспросил он.
— Нам и в первый раз не следовало этого делать, не приняв предварительно мер предосторожности.
— Мер предосторожности?
Вере смотрел на нее так, словно она говорила на иностранном языке.
— Я не использую никаких противозачаточных средств, — тихо пояснила Сэм. — Что же касается здоровья… Мой последний партнер был моим первым партнером, и с тех пор прошло несколько лет, так что для тебя я не представляю опасности… — Она умолкла, пытаясь вернуться к реальности, о которой они уже почти забыли.
С одной стороны, он почувствовал удовлетворение, узнав о незначительности ее сексуального опыта, с другой — был задет ее сомнениями насчет его здоровья и моральных принципов.
— Не могла же ты серьезно подумать, что я представляю опасность для твоего здоровья? — с вызовом спросил он.
— Почему нет? Ты же, в конце концов, сексуально активный мужчина. — Голос Сэм звучал ровно, но она наклонила голову, чтобы Вере не смог увидеть по ее лицу, как ей больно даже представить его с другой женщиной.
— Как ты сумела это определить? По твоему собственному признанию, у тебя до меня был только один мужчина.
— Мужчина в твоем положении имеет куда больше возможностей для таких вещей, чем женщина в моем. К тому же я не могу представить… чтобы мужчина мог… — она замолчала.
— Мог — что?
— Мог так заниматься любовью… не имея достаточного опыта… — (Он дотянулся до ее руки и крепко сжал ее.) — Это было так прекрасно и так уникально только благодаря тебе.
Вере колебался. Он хотел сказать ей, как много значат для него эти ее искренние слова. Он хотел сказать, что тоже разделял ее чувства, но он провел слишком много времени, держа под контролем свои эмоции, скрывая их даже от самого себя.
— Уверяю тебя, от нашей близости никакого риска для твоего здоровья быть не может, — сказал он коротко, а затем добавил: — За исключением только того, что ты можешь забеременеть.
И если раньше Сэм не была уверена в том, что чувствует к нему, то теперь она это знала. Услышав эти слова, подумав о его ребенке, она почувствовала, как что-то словно гигантский кулак сжалось вокруг ее сердца, заставляя его болеть и трепетать. Если бы она только могла!
Сэм знала, что ей не стоит поддаваться этим бесполезным мыслям, но брошенное семя уже взошло и начало прорастать. Меньше всего ей была нужна незапланированная беременность. Но иметь ребенка от него… его ребенка… иметь его часть с собой навсегда…
Но вряд ли это произойдет, подумала Сэм, быстро сделав несколько арифметических вычислений.
— Вот в этом я очень сомневаюсь, — сказала она с наигранной легкостью.
— А если все же это случится?
— О нет, я уверена.
Внезапно принц отпустил ее и, отвернувшись, встал с постели. Мягкий свет лампы, казалось, с любовью освещал каждую черточку его совершенного тела — но все же не с такой любовью, с какой ей хотелось бы пробежать по нему своими пальцами и своими губами, подумала Сэм. Она не хотела, чтобы Вере уходил от нее. Она хотела, чтобы он остался с ней, чтобы он любил ее.
Вере не знал, почему ее замечание, что она не может сейчас забеременеть, заставило его почувствовать такую горечь и боль. Он снова был зол и одинок. И в то же время ему снова хотелось взять ее в свои объятия и ласкать до тех пор, пока она не стала бы его умолять овладеть ею. И в этот раз он бы хотел быть уверен, что… Что? Что он оплодотворит ее своим семенем? Что в ее теле будет расти его ребенок?
