Эва Киншоу - Забава
— А ты бы не рискнул поддаться такому соблазну? — спросила она.
— Пожалуй, мне следовало предупредить тебя, что леди Гилл коротко рассказала мне историю твоей первой помолвки, — задумчиво проговорил Джон. — Думаю, Эндрю, — так, кажется, его звали, — был охотником за богатыми невестами.
Торри побледнела, проклиная в душе словоохотливость матери.
— И ты искала в браке с Пирсом гарантию того, что подобное не повторится?
— Пожалуй, — согласилась она. — Впрочем, кажется, мы оба опасаемся новых неприятностей. Или я не права?
— Ты явно слышала о моем отце и...
— Так это правда? — перебила Торренс.
— Абсолютная. Однако ты ошибаешься, если думаешь, что его женитьба на моей подруге сделала меня циником. Я пережил это много лет назад. Мне было тогда двадцать два, а она была старше. Я находился в том возрасте, когда опытные женщины неотвратимо притягивают.
— Так в чем же причина твоего цинизма? — вырвалось у нее. — Должна же она быть!
— Я думаю, — протянул он, — нет, я уверен, что все это фантазии. Между мужчиной и женщиной может быть или физическое влечение, или дружба, а все остальное — глупые выдумки.
Торренс ошеломленно смотрела на него.
— Вот почему я считаю, что сделка, подкрепленная сексом, — наилучшая основа для брака. Ты была бы поражена, узнав, сколько женщин готовы согласиться со мной в этом вопросе.
— Согласиться? — глухо прошептала она.
— Конечно. С тех пор, как у меня появились деньги, они осаждают меня с деловыми предложениями, причем самыми разнообразными.
— Вот уж в этом ты не можешь меня обвинить, — с вызовом произнесла Торри.
Джон мягко улыбнулся и грустно сказал:
— Разве? Вспомни, ты ведь тоже пришла ко мне не просто так. И мы бы не беседовали сейчас, не имей я денег, чтобы спасти твоих родителей.
— Но ведь это твоя идея!
Подумав минуту, он усмехнулся:
— Ты права. Знаешь, я немного устал, а твое поведение... от жара к холоду... добавило остроты делу.
Торри пришло на ум, что, должно быть, он шутит, и она сделала последнюю попытку понять, что им движет.
— Ты... серьезно думаешь, что любовь — это выдумки? Разве ты никогда не встречал людей, после долгих лет супружества все еще влюбленных друг в друга?
Джон встал и подошел к окну.
— Встречал, — согласился он, — и совсем недавно. В сущности, ты сама — плод такой любви. Но разве их много? Одна пара на тысячу. — Он пожал плечами и повернулся к ней. — Все остальные просто делают хорошую мину при плохой игре. Послушай, хватит ходить вокруг да около. Почему бы тебе не сказать «да»?
— Потому что я не могу поверить...
— А ты поверь, — сухо перебил он, — и смотри на это как на маленькую неприятность. При всей запутанности твоих любовных приключений, ты все еще очарована жизнью. Но лишь немногим удается прожить ее и остаться невредимыми. Что значат для тебя родители?
Торренс отвела взгляд и задумалась об отце, у которого почти не было шансов сохранить доброе имя, о чуть взбалмошной и в то же время мужественной матери. Как можно покинуть их в час беды? Она вспоминала, как в трагические дни после гибели Эндрю они поддерживали ее своей любовью, хотя она поступала вопреки их советам.
— Если ты так ставишь вопрос, я согласна.
— Отлично, — произнес он без всяких эмоций. — Хочешь выпить?
— И это... все, что ты можешь сказать? — Торри потрясенно смотрела на него.
— А чего ты ожидала? Что я упаду перед тобой на колени?
Она вскочила, но Джон удержал ее.
— Если бы я предполагал, что ты станешь сопротивляться, мучиться и биться в истерике, что ж... Тогда можно было бы сделать это. — Он притянул Торри к себе, насмешливо изучая ее возмущенное лицо и чувствуя, как протестующе напрягается ее тело. — Но, с другой стороны, в твоем упрямстве есть определенная прелесть. Укрощение строптивой обычно доставляет массу удовольствия.
— Ты дьявол, — прошептала Торри. — И не воображай, что я откажусь от борьбы.
— Иного я и не ожидал. Так что продолжай в том же духе, моя прелестная невеста.
Торри прикрыла глаза и покачнулась. Джон подхватил ее на руки, уложил на кушетку и сел рядом.
— Должен предупредить тебя, — пробормотал он, одергивая платье на ее коленях, которые она тут же инстинктивно сжала, — что довольно трудно сопротивляться мужчине... у которого нежные руки и масса времени.
Их взгляды встретились, и Торренс с ужасом почувствовала, как в предвкушении его прикосновений у нее загорелись щеки и по коже пробежали мурашки. Она приоткрыла губы, а на шее предательски затрепетала голубая жилка.
Джон, прищурившись, смотрел на нее, и постепенно на его лице появилось жесткое, суровое выражение. Торри съежилась, как цветок под внезапно налетевшим холодным ветром, поняв, что невольно выдала себя.
— К несчастью, у меня сегодня мало времени, так что ты в полной безопасности. И не делай такое трагическое лицо.
У нее вырвался стон не то отчаяния, не то разочарования.
Господи, существует ли что-нибудь, способное поколебать его самоуверенность?
— Ты что-то хотела спросить?
— Нет, за исключением того, каковы наши дальнейшие планы.
— Мы можем это обсудить.
Торренс села на кушетке, оправила платье и отбросила упавшие на лицо волосы.
— Не представляю, как мы сообщим новость моим родителям.
— Мы сделаем это потом, когда будут подписаны все бумаги.
— И когда это будет?
— Время еще есть, — пожал плечами Джон. — Контракты на то и существуют, чтобы составлять их тщательно, продумывая каждую мелочь. Можно будет устроить прием по поводу слияния компаний. Там мы и продемонстрируем наш... взаимный интерес.
— Начнем подготавливать публику, — хрипло сказала она.
— Можно назвать это и так.
— Хорошо. Извини... Я очень устала.
— Конечно. — Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. — У нас впереди целая жизнь. Приятных сновидений, Торри. — И вышел, небрежно перебросив через руку пиджак.
Торренс еще долго сидела неподвижно. Потом встала и налила себе чистого бренди. Свернувшись калачиком в уголке кушетки, она сделала глоток, не чувствуя вкуса.
— Я не могу поверить, что все это происходит со мной, и ничего не могу с этим поделать. Меня неудержимо тянет к нему. Это просто как наваждение, — шептала она. — Но должен же быть какой-то выход... Господи, как я устала...
5
Неделей позже Джон доказал, что верен своему слову.
В респектабельном отеле «Тасмания», расположенном на живописном берегу Большого Австралийского залива, состоялся официальный прием по поводу предполагающегося слияния «Гилл компани» и «О'Кинли энтерпрайз корпорейшен».
