Карла Неггерс - Заветное желание
Он не должен втянуться во все это! Достичь того, чего достиг он, — чтобы влюбиться в женщину из Уилсон-Крика?! Какой он идиот… нет, она его втравила в эту авантюру. Оставался только один путь — держаться от нее подальше и не выходить за рамки чисто деловых отношений. Вздохнув, он сел за стол и начал поглощать то, что недавно хотел разделить с Лиззи.
Лиззи вернулась домой чуть дыша, но не от стыда или от паники, а просто потому, что поднималась наверх пешком — таким образом она старалась затушить пламя, все еще бушевавшее внутри. Именно так можно было назвать чувство, возникшее в ней от встречи с Майклом Вольфом. Но пробежка по лестнице ничего не изменила. Сбросив с себя одежду, парик, накладные ногти, она отправилась под душ. Но и успокаивающие потоки воды, стекавшие по ее горячей коже, не смогли отвлечь ее от мыслей о Майкле. О этот чувственный, очаровательный, удивительный Майкл!..
— Нет, — поправила она себя. — Это был не Майкл.
Майкл, который целовал ее, вывел бы Лиззи Олсон за ухо. Он целовал Элизабет Гест. Он вел себя так с Элизабет Гест. И он никогда не был бы таким с Лиззи Олсон.
Она должна помнить: изысканная и искушенная Элизабет Гест никогда не могла работать в лавке в Уилсон-Крике и знать темноволосого своенравного подростка.
Надо было во всем признаться и разом покончить с этим. Но он подарил ей такой приятный вечер, и чек на двадцать тысяч, и… надежду. Разве можно отказываться от такого? Во имя справедливости? Доверия? Доблести?
Посмотрев в зеркало, она улыбнулась своим веснушкам и убедила себя, что это и есть тот момент, когда она перешла ему дорогу.
5
На следующее утро Лиззи первым делом перевела деньги на счет своей фирмы и пригласила Челси в ресторан отметить удачу. Они оделись как обычно: рыжеволосая Лиззи была в темно-зеленых вельветовых джинсах и хлопковом свитере, блондинка Челси — в джинсовой юбке и полосатом свитере. Если бы Майкл зашел случайно в ресторан, это стало бы концом их предприятия.
— Нет, не думаю, — с сомнением произнесла Челси, поливая кленовым сиропом золотистые вафли. — Сомневаюсь, что произойдет что-нибудь ужасное. Он нас никогда не узнает.
— Может, поспорим?
— …хотя кто его знает. Может, он нас по запаху вычислит? Лиз, все равно рано или поздно все откроется.
— Лучше позже, когда мы ему отгрохаем такой офис, что его уже не будет волновать, кто мы такие.
— Я уверена, что мы хотя бы на это способны. А что ты собираешься предпринять, если он и дальше станет приставать к тебе?
— Не станет, — уверенно ответила Лиззи. — Я — незначительное и очень быстро проходящее увлечение.
Приступив к поглощению вафель, Челси сказала:
— Мэг так не думает. Лиззи побледнела:
— Челси, я прошу тебя.
— Джонатан сказал, что Майкл весь вечер не сводил с тебя глаз.
— Может, он боялся, что я украду лампу.
— Лиз, он тебя целовал?
— Прошу тебя!
— Это ужасно, — со стоном заключила Челси. — Теперь нам точно крышка. То ты его за нос водишь, то целуешься с ним.
— Ешь вафли и помалкивай. Некоторое время Челси, увлеченная вафлями, молчала, а затем опять заговорила:
— А ты его тоже целовала? Лиззи нахмурилась.
— Пятнадцать лет назад этот человек говорил нам гадости. Смогла бы я целовать его?
— Тогда ему было двадцать три. Люди меняются, Лиз.
— Внешне он, может, и изменился, но по сути остался тем же мальчишкой.
— Тогда почему ты позволила ему поцеловать себя?
— Я и не позволяла.
— Значит, он сделал это насильно?
— Нет, неожиданно.
Челси подцепила вилкой вафлю и отправила в рот. Она выглядела так, как будто Нью-Йорк был самым подходящим местом для того, чтобы лакомиться вафлями и терзать лучшую подругу.
— Со мной случится припадок, — вздохнув, сказала она, — если вы с Майклом сойдетесь.
— Челси, ты портишь мне аппетит. Если Майкл и увлекся кем-то, так это Элизабет Гест. А я не она.
Челси пожала плечами:
— Как знаешь.
Переменив тему, Лиззи попросила подругу быть в полдень в офисе Вольфа и закончить измерения. Челси ехидно усмехнулась:
— Сама боишься показываться?
— Вовсе нет. Ты же мой ассистент. Возвратившись в отель, подруги занялись делом. Они обсудили возможные варианты отделки помещений офиса Майкла: цвета, стиль, использование пространства, живописные полотна — в общем, все. Лиззи разложила наброски и каталоги и, увлекшись, забыла о своих сомнениях и страхах. Она даже перестала сожалеть, что поцеловала его. У него такое частенько случается, и он скоро позабудет. У нее своя работа, и она ее любит. Все будет хорошо.
Отправив Челси по делам, она пропустила ланч и работала до полудня. В работе Лиззи всегда находила отдушину: она помогала ей во время долгих томительных зим в Уилсон-Крике, во время неопределенного начального периода ее деятельности в Уичито. Да и сейчас, когда она напряженно раздумывала над планами и набросками, ее мысли были поглощены дизайном офиса. За делом не так ощущалось одиночество.
Еще не было пяти, как позвонила Челси. Она была в панике:
— Лиз, он хочет срочно тебя видеть!
— Майкл?
— Конечно, Майкл!
— Это невозможно. Скажи ему, что у меня встреча с клиентом.
— Я ему так и сказала. Он говорит, что у него есть твой адрес и он тотчас же собирается к тебе.
— Челси, останови его! Я дала ему адрес на Семьдесят второй улице! Передай, что я жду его в ресторане, где мы ужинали прошлой ночью.
Челси повесила трубку и перезвонила через минуту.
— У него нет времени на ресторан, — успела сказать она. — Он…
— Я правильно догадался, что это вы? — прозвучал его голос в трубке.
— Я вешаю трубку, — сказала Челси.
Лиззи кашлянула. Даже от его голоса по телу пробежали мурашки. Но заговорила она спокойным голосом:
— Что-нибудь не так, Майкл?
— Утром я размышлял над контрактом.
— Ну и?..
— В письме вы упомянули сумму в шестьдесят тысяч. По контракту оговаривается минимум восемьдесят.
— Но это же обычное дело. Хотя, мне думается, мы обойдемся шестьюдесятью тысячами, если вы не потребуете чего-нибудь экстравагантного.
Он пробурчал в трубку какое-то ругательство. Лиззи спокойно улыбнулась. Может, Челси и права? Чем он злее, тем комфортней и удобней ей?
— Контракт также предусматривает почасовой гонорар в сорок пять долларов вашему ассистенту, а это не входит в общую сумму.
— Да, конечно.
— Послушайте, черт возьми, вы будете стоить мне целого состояния.
— Я стою этих денег, мистер Вольф. На секунду воцарилось молчание, потом он пробормотал:
