Эллен Чейз - Тайна радости
Кейси посмотрела в сторону кухни и вздрогнула.
— Закуска, которую ты мне хочешь предложить, лихо ползает по столу!
Трэвис оглянулся.
— Да, так и есть. — Он рассмеялся и сел. — Приманка, — он тронул ее за руку. — Это и есть мой маленький сюрприз. Сейчас, чувствую, все сюрпризы вылезут из сумки. Пошли скорей!
Он ловко перенес огромного темно-зеленого пятнистого омара в стальную раковину, а затем высыпал туда же компанию розовых светящихся креветок. Кейси вопросительно наблюдала за ним.
На его губах появилась широкая мальчишеская улыбка.
— Ну, вчера вечером ты ведь сказала, что это твои любимцы… А уже сегодня утром я договорился с одним из местных ловцов креветок… и вот плата за день моей работы в открытом море. Тебе нравится?
У Кейси отвалилась челюсть. Она перевела взгляд с Трэвиса на грозно шевелящее усами-антеннами ракообразное чудище, которое предпринимало доблестные попытки выбраться из раковины, невзирая ни на что.
— Значит, ты провел все утро под палящим солнцем, поднимая тяжелые сети с креветками и заботясь о блюде из омара… и все из-за меня?
Трэвис кивнул, глядя в ее растерянные изумрудные глаза, которые грозились пролить искренние слезы.
— Эти получше луковых, — ласково прошептал Трэвис, обняв ее за плечи и немножко встряхнув. — Считай, что я захотел осчастливить тебя! — гордо произнес он.
— Я уже счастлива, — растроганно пролепетала она. — Это самый прекрасный подарок, который только можно придумать! — Кейси неожиданно засмеялась, положив руки на его сильную грудь. — Пока вы жарились в рыбацкой лодке, я торговалась на рынке — я купила свежих помидоров, специй, мяса, сыра, чтобы приготовить роскошный соус и полить язык, который обнаружила у хозяйственного Мэтта.
Трэвис обнял ее за талию, и они закружились по кухне, пока оба не стали задыхаться и чуть не свалились на пол.
— У нас будет вечером потрясающий пир, малыш!
Оставшуюся часть дня они не выходили из кухни. Трэвис чистил и варил огромных креветок, а затем занялся омаром. Он дал ему повариться две минуты, потом ловко разделал его, положил розовое мясо на открытую сковородку и поставил в духовку.
Кейси сражалась со слезами, разделывая луковицы, которые она добавляла в голландку, наполненную мясом, чесноком, помидорами, петрушкой и множеством специй. Роскошный соус наконец загустел, и аромат пикантной итальянской кухни наполнил помещение.
Трэвис раскладывал кучки очищенных креветок, без конца посматривая на кухонные часы.
— Мы закончили как раз вовремя. Пора насладиться заслуженной сиестой[8]!
— Согласна, — устало вздохнула Кейси, поворачивая тумблеры плиты на максимум. — Освежающий душ и короткий сон сотворят с нами чудо.
— Мисс Рейнольдс! — торжественно произнес Трэвис. — Позвольте пригласить вас в семь часов на обед.
— Мистер Крэйг, — важно ответила она, — я согласна.
— Это твоя последняя креветка, да?
Кейси бросила взгляд на Трэвиса, собираясь заглотнуть огромную бело-розовую креветку.
— Я вроде бы слышала, что ты никогда не ешь тех, кто живет в океане, — возразила она, стараясь не обращать внимания на насмешливый блеск его глаз.
— Наблюдая, как Ты ешь, я впадаю в искус попробовать этот деликатес. — Он усмехнулся. — Тем более остатки всегда сладки.
Она выразительно подняла изящную бровь, задумчиво созерцая креветку перед тем, как переложить ее к себе в тарелку.
— Я могу продать тебе последнюю креветку за последний кусок твоего… вернее, телячьего языка.
Трэвис засмеялся и кивнул в знак согласия. Он искусно выжал пасту на кусочек языка и поднес вилку Кейси. Девушка, с удовольствием проглотив мясо, протянула Трэвису креветку.
— В следующие дни придется вернуться к низкокалорийному рациону, — застенчиво вздохнула Кейси, похлопывая по своему набитому животу.
— Такие дни вы, женщины, называете "разгрузочными"? — Он состроил презрительную гримасу и сыто вытянул ноги. — Тебе нечего беспокоиться о лишнем весе, — уверил ее Трэвис, с явным удовольствием разглядывая ее точеную фигуру, лишенную даже унции жира.
— Мужчины все сводят к анатомии, — возразила она. — Уже давно журналы для мужчин на вклейках определяют лучших женщин года. И тогда миллионы мужчин бросают вожделенные взоры на обнаженные существа со взглядом самок и пышными волосами. Прежде всего оценивается, конечно, размер груди, а умственные способности считаются экзотическим привеском.
Кейси поднялась и вызывающе посмотрела в сторону Трэвиса.
— Ты когда-нибудь видел оборотную сторону фотографий и биографий? Эти девицы любят говорить умные вещи вроде: "Желаю, чтобы мои капризы выполнялись при любой погоде!" — Она недовольно хмыкнула и принялась скоблить посуду.
Трэвис встал и расправил плечи.
— Ты как будто читаешь мне лекцию об этих журналах с откровенной порнографией и похабными бабами, — язвительно заметил он, собирая пустую посуду. — У них, кстати, нелегкая жизнь.
— Не будь дураком, — сказала Кейси. — Никто не тащит их с улиц и насильно не раздевает. Если нуждаешься, можешь одолжить денег, но при этом всегда есть более приличный способ заработать на хлеб. — Она достала фартук. — Досадно, что так много мужчин балдеют от этих вклеек.
Трэвис поставил посуду на кухонный столик и помог Кейси завязать тесемки красного фартука.
— Большинство мужчин видит в вас потенциальных партнерш для Мохаммеда Али, а не нежных чувствительных женщин, — уверенно заявил он.
Грустно кивнув, Кейси подошла к раковине.
— Высокие женщины выглядят обычно старше своих лет. Подростки моего возраста еле доходили мне до груди, что было очень неудобно. — Кейси вдруг рассмеялась и смущенно призналась:
— Ты знаешь, а ведь мне часто хотелось быть женщиной с обложки, этаким лакомым кусочком с розовыми коготками, с сердцеобразным личиком — так называемой "кошачьей мордочкой" — и губками в форме розового бутона. Небесная красота, от которой ваш брат тает как мороженое в теплых руках.
— Я встречал такую женщину.
Кейси резко повернулась к нему, удивившись горьким ноткам, прозвучавшим в голосе Трэвиса. Он отрешенно разглядывал ее простроченные парусиновые туфли.
— Твоя невеста? — ласково спросила она.
Он кивнул.
— Барбара была миниатюрной стройной девушкой с детским характером. Мне нравилось покровительствовать ей. Она всегда выглядела экстравагантно, и я часто ловил завистливые взгляды. Это мне льстило.
Трэвис засмеялся, но в глазах его застыла невыразимая боль.
