Ю Шизаки - Клетка с открытой дверцей
- Перестань...
У него уже шея болела головой мотать. Он сделал движение зарыться в подушку, чтоб не так гремело в ушах собственное надсадное дыхание. А почувствовав холодные руки под коленями, чуть не забился в истерике: слишком свеж оказался опыт предыдущей ночи. В кожу на внутренней стороне бедра вонзились зубы, но боль почти сразу сменилась влажным теплом.
- Не дергайся. Лежи спокойно. Тогда будет не так больно.
Ицки приподнялся на локтях - посмотреть - и в шоке возмутился:
- Прекрати! Это грязно!
- Ничего подобного, - съехидничал Токива. - Ты же мылся сегодня.
Тело таяло, Ицки крупно дрожал. От волос Токивы было щекотно - одно это ощущение уже заводило. Под веками расцвели алые всполохи. Он кончил и, задыхаясь, уставился в странно плывущий перед глазами потолок, вспоминая прошлый раз...
...Голос окончательно сел, Ицки даже говорить не мог. За окном занималась бледная заря.
Чем я его разозлил, недоумевал молодой человек. Почему он зашел так далеко?
Да, он надоедал бывшему другу разговорами о визите к Ямабэ. Но Токива ведь отказывался. И потом, это не вина Ицки, что просьба сэнсея пришлась скульптору не по вкусу.
Встал на дыбы из-за рисунка? Не хотел, чтобы Ицки узнал, что акварель по-прежнему у него?
Застал непрошеного гостя в своей студии - потому и разъярился?..
...Токива поднял его колени, придерживал все еще вздрагивающие бедра.
- Пусти. Не зажимайся, - мурлыкнул. - Я все сделаю сам.
Моментом позже он с силой проник. Ицки даже не пикнул, просто перестал дышать, сдерживая мощные рывки партнера.
- Не задерживай дыхание. Дыши медленно.
Ицки кивнул и глубоко вдохнул. Токива, будто ободряя, лизнул его в шею. Он не стал долго ждать - продолжил, как только Ицки немного расслабился.
- Ицки...
Я сейчас сгорю... Он поднял ресницы, прислушиваясь к ощущениям. Токива заметил это, придвинулся, внимательно вглядываясь, и Ицки снова закрыл глаза. Но даже с опущенными веками продолжал чувствовать на себе пристальный взгляд. Он отвернулся было, однако Токива повернул его лицо обратно и поцеловал.
- Ицки... - с небывалой нежностью в голосе. - Мой Ицки...
- З-зачем тебе это? - простонал молодой человек, не надеясь получить ответ.
Токива и не ответил, сохраняя тот же мягкий, неторопливый ритм.
Когда друг уехал, Ицки решил выбросить его из головы. Будучи твердо уверенным, что в глазах Токивы он форменный негодяй, Ицки думал, что так будет лучше. Но боль в груди почему-то оставалась яркой и свежей, словно краски в новой коробке.
В то время, когда Ицки был просто "Ицки", Токива честно выразил свое желание, а он слишком испугался. И, несмотря на это, Токива не порвал с ним отношения.
Неужели тот самый человек, который смотрел когда-то полными любви глазами, теперь видит в нем лишь бездушную вещь?
- Ицки...
Он изгибался в экстазе. Крики удовольствия - и странная тяжелая обреченность. Сопротивление - и невозможность оттолкнуть по-настоящему.
Если это то, чего хочет Токива, Ицки ему позволит. Чувства как смесь противоречий.
Руки, судорожно вцепившиеся в простынь... кажется, уже входит в привычку. Под жадными, требовательными поцелуями - кукла, неспособная даже ответить на объятия.
Глава 8
К тому времени, как последнее пятнышко снега потекло прозрачной водой, левая лодыжка Ицки начала чувствовать себя значительно лучше. Он даже стоять мог, если было, за что держаться. После ленча Токива как обычно отнес его в ванную, и он вымыл руки, привалившись к раковине. Снова оказавшись на диване, вдруг вспомнил о потерянных ключах. Он здесь уже шесть дней.
Токива тогда связался-таки с Ямабэ. Потом еще два раза в трубке звучал голос Касаоки: супервизор велел Ицки больше не звонить.
- Все время одалживать его телефон невежливо. Пользуйся ситуацией и выжми из него согласие.
Ицки хотел было попросить старшего секретаря прислать за ним машину, но Токива сидел тут же, внимательно прислушиваясь к разговору, и молодой человек не решился.
Токива приходил по вечерам. Переносил Ицки в спальню, оставлял одного, а сам возвращался немного погодя, тихо проскальзывал под одеяло, обнимал...
Днем смотрел безразлично. Будил, мыл, кормил. Остаток времени проводил в студии. И всегда называл "Хасимото". Лишенное всякого выражения лицо, насмешливый голос, точные сухие прикосновения.
По ночам сжимал до хруста костей, снова и снова выдыхая имя. Ицки так и засыпал у него на руках. Наутро Токива опять менялся. Холодные дни переходили в жаркие ночи, и наоборот. Ицки диву давался: раздвоение личности какое-то.
Какую цель Токива преследует? Ицки хотел поговорить с ним, но страшился резкой реакции.
Большую часть дня молодой человек провел, разглядывая потолок и размышляя, что все это значит. Вдруг на улице засигналила машина. Ицки выглянул в окно, впрочем, автомобиль не узнал. Потом услышал, как на крыльцо выходит Токива. Последние шесть дней комнаты старого особняка не принимали гостей, наверное, из-за погоды. Кто это может быть? Ицки, по крайней мере, никого не ждал. И тут дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Токива в сопровождении незнакомого паренька - на вид младше Ицки, с растрепанными светло-каштановыми волосами и наивными детскими глазами.
- Это его, значит, постричь надо? - спросил незнакомец, с интересом оглядывая Ицки. - Но ему же красиво! - он погладил длинные пряди. - Ты уверен?
- Абсолютно, - кивнул Токива. - По плечи.
И ушел.
- Возле ушей снять покороче? Или по ходу посмотрим, как лучше? - бодро осведомился парикмахер, накрывая плечи Ицки накидкой.
Достал из чемоданчика расческу и примерился.
- Стойте! - возмутился молодой человек. - Я не хочу стричься!
Парикмахер вздрогнул и сдернул накидку.
- Извините. Мне нельзя подстригать волосы.
- Но Токи ведь попросил... - озадачился паренек. - Сказал, что у тебя нога сломана, и ты сам до салона добраться не можешь... - вдруг он просиял: - А, ты, наверное, думаешь, что я не профессионал! Не сомневайся, я - лицензированный специалист! Работаю возле станции. Вот визитка.
Об этом салоне Ицки никогда не слышал.
- У меня сегодня вообще-то выходной, я здесь быть не должен. Ты смотри, не выдавай меня, ага?
Впустую проделать весь этот путь... Ицки стало неудобно, но что поделать? Ямабэ его убьет.
- Правда, простите, но не мне решать, состригать их или нет, - повинился Ицки, завязывая волосы.
- Если ты отращивал их не по своей воле, то почему бы их не отрезать? - яростно спросили позади, из дверного проема.
