Джина Кэйми - Измены
Перед тем как уйти ей было необходимо проверить всю квартиру и аккуратно все, что было связано с Картером, убрать. Для этого сначала она должна выпроводить Лорис и Элен. Вернувшись в гостиную, она нашла их сидящими на диване, отвернувшимися от ужасного зрелища в углу. Элен с нежностью держала ребенка на руках и мурлыкала ей колыбельную песенку. Измученная Лорис с трудом держала глаза раскрытыми.
— Здесь обо всем позаботятся.
Прескотт посмотрела на Элен многозначительным взглядом, а ребенку успокаивающе улыбнулась.
— Сейчас, Лорис, приедет доктор, чтобы позаботиться о твоей маме. Мы уедем отсюда, поэтому тебе придется тоже уехать…
— Уехать… куда? — Лорис прижалась к Элен. — Я без мамы не поеду!
— А почему? — спросила Прескотт успокаивающим тоном. — Но если ты хочешь поехать со своей мамой, тебе все равно надо надеть пальто и шапку. Я не знаю, где они. Покажи их мне, пожалуйста.
Она улыбнулась, однако ребенок продолжал смотреть на нее настороженно. Прескотт никогда не была очень ласковой с детьми.
Хиппи пришла ей на помощь.
— Сладкая, куда твоя мама убирает пальто и шапку?
— В мою уборную.
— Отлично, пойдем туда и заберем их.
Лорис позволила Элен помочь ей встать, но прежде чем она сделала следующий шаг, она потребовала у Прескотт:
— Мама тоже поедет?
— Да, конечно, — соврала Прескотт.
Лорис поморщилась.
— Тогда ладно.
Все еще прижимая к себе куклу, она направилась в свою комнату.
— Это моя комната, — сообщила она, с гордостью открывая дверь.
Чтобы включить свет, она встала на цыпочки и потянулась.
— А это моя уборная.
Она была слишком мала ростом, чтобы дотянуться до крючков, на которых аккуратно в один ряд висели ее вещи, а тем более до верха вешалки с рядом крошечных капоров.
Прескотт быстро нашла ее пальто и шапку и спрятала их за детский стульчик ребенка, замаскировав их плюшевым мишкой без уха.
— Мы поедем не прямо сейчас, Лорис, поэтому почему бы тебе не лечь и немного не вздремнуть? Уже поздно, и ты давно уже должна быть в постельке: я же вижу, какая ты сонная. Не волнуйся, — поспешила она добавить, прежде чем маленькая девочка успела возразить, — как только приедет доктор, и твоя мама будет готова отправиться, мы тебя разбудим.
— Обещаете?
— Я обещаю.
Ее мать никогда не нарушала своего обещания, поэтому Лорис считала, что все взрослые поступают так же, и без слов послушалась Прескотт. Едва ее голова коснулась подушки, она заснула глубоким сном.
— Бедный ребенок, — сказала Элен, когда Прескотт закрыла дверь. — Что с ней теперь будет? И как насчет Анхелы?
— Я договорилась, чтобы Анхелу положили в одну из частных клиник, где за ней будет прекрасный уход. Таким образом, Элен, не привлекая полиции, мы сможем избежать огласки этого несчастного случая в газетах.
— О, я вам так благодарна.
Так как два ее жильца недавно угнали машину, ей совершенно не хотелось иметь дело с полицией, хотя у нее появилось смутное подозрение: почему пресса могла заинтересоваться такой, как Анхела?
— Кстати, ты никому не говорила об этом?
— Здесь нет больше никого. Я не знаю никого из ее семьи… или друзей. Где-то есть отец ребенка, но я не знаю его адреса, чтобы связаться с ним.
— Ты когда-нибудь его встречала?
— Да, я много раз видела, как он приходил, но всегда по ночам и…
Она замолчала, не желая раскрывать своей привычки рассматривать в окно каждого, кто приходит и уходит.
— Он не появлялся уже около… кажется, двух лет. Я полагала, что они поссорились. Вы не знаете, где он?
— Он умер два года назад, Элен, — проговорила Прескотт трагическим голосом. — Убит во Вьетнаме.
— Хей, что за оказия! — она покачала головой, тряхнув своей кудрявой шапкой. — Но она же всегда говорила, что он вернется к ней.
— Я знаю, — лицо Прескотт приняло печальный вид. — Она всегда отказывалась признавать его смерть. Она до сих пор говорит о нем в настоящем времени и как о живом.
— И Лорис также. Только вчера она рассказывала мне, что ездила к папе.
Прескотт повесила свою сумку-кошелек на плечо.
— А она не говорила, кто ее папа или куда они ездили к нему?
Элен потребовалось время, чтобы обдумать.
— Нет, я просто спросила, почему она так празднично одета, а она ответила, что мама брала ее с собой на встречу с папой.
— Боюсь, что это было одно из заблуждений Анхелы.
Элен заморгала, пытаясь понять происходящее.
— Но я видела, как за ними приезжал большой лимузин с шофером.
— Серо-перламутровый «роллс-ройс»?
— Да, настоящий буржуйский кабриолет.
Прескотт понимающе улыбнулась.
— Это я присылала лимузин, Элен. Они провели день со мной на моей вилле. Я думала, что смена обстановки поможет Анхеле — последнее время, когда я разговаривала с ней по телефону, у нее была такая депрессия. Но каким-то образом она убедила себя, что это он зовет, а не я. Я пыталась ей доказать, что пришло время повернуться лицом к правде, что ее поведение вредит ребенку, заставляя верить, что отец жив, — она опять приняла печальный вид. — Она очень расстроилась. Я не могла предположить, что наш разговор приведет к таким последствиям.
— Хей, не возлагайте на себя всю вину. Она уже давно периодически впадает в «даун».
— Не знаю, как тебя благодарить, Элен, за твою доброту и понимание.
Расстегнув внешний карман своей записной книжки, Прескотт достала обычный белый конверт. Перед тем как ехать к Анхеле, она взяла тысячу долларов из кассы Картера, предназначенной для непредвиденных случаев, когда необходимо дать взятку. Она вытащила пять банкнот достоинством в сотню долларов каждая — сумма, которая, она была уверена, будет достаточной, чтобы гарантировать благодарность хиппи, не вызывая у нее подозрений.
— Пожалуйста, прими этот маленький подарок в знак моей благодарности.
— Ни за что!
Элен побледнела и посмотрела на деньги с презрением.
Прескотт не могла понять, к чему идет это новое поколение, но настаивать не стала.
— С твоей стороны это очень благородно. А если бы я тебя попросила еще об одной услуге?
— Только скажите.
— «Скорая» приедет буквально через минуту. Ты не могла бы спуститься и подождать ее, чтобы потом проводить сюда?
— Конечно.
— А я за это время соберу один чемодан для Анхелы и другой для ребенка.
— О, бедная, маленькая девочка, — сердечно пожалела Элен. — Что с ней будет?
Мисс Прескотт успокаивающе улыбнулась.
— Я позабочусь о Лорис. Я знаю, что ее отец был бы не против моей опеки.
