Елена Глушенко - Сказка для девушек за тридцать
«Будем жить радостно», — услышал он голос Гаврилыча.
Газета «Вакансии» особой радости не предлагала, но Лева не терял надежды.
Так… Агенты, бармены, водители, грузчики, диспетчеры, кладовщики…
По мере чтения у Левы складывалось стойкое ощущение, что уж без работы-то он точно не останется. Была бы шея — хомут найдется. Это было приятно. И очень повышало самооценку.
На какой букве он остановился? Лифтеры, менеджеры, няни, официанты… Батюшки, как же много работы! На букве «П» он задержался подольше. Парикмахеры…
Хмм…
Парикмахеров требовалось много и преимущественно универсалов. И почти везде с опытом работы.
Лева перевернул страницу и пошел дальше. Дочитал до конца.
И вернулся к букве «П».
А почему бы и нет, черт побери? Ведь ему это нравится.
Ему нравится превращать замарашек в принцесс. И самое главное — у него это получается.
Да, он умеет совсем немного. Точнее, он почти ничего не умеет. Но ведь было бы желание!
И кому какое дело, кто что будет говорить? А то, что говорить будут непременно, он уже предчувствовал.
«Боже, Лева! Это же не мужское занятие». Да ерунда! Лет сто назад все занятия были мужскими. Ну, почти все.
Лева минут пять гипнотизировал объявление следующего содержания: «Требуется парикмахер, можно без опыта работы с перспективой обучения». Потом взял телефон и набрал указанный в объявлении номер.
23 декабря
Алла
Звонок Марии Спиридоновны
Весь день Алла счищала облупившийся лак со старых кресел. Их владелица пожелала, чтобы Алла сделала что-нибудь совершенно необычное и абсолютно эксклюзивное. Желательно что-нибудь пушистое.
Честно говоря, пушистое совсем не вязалось с тонкими изогнутыми ножками и резными подлокотниками. Алла сломала голову, пытаясь понять, как сочетать несочетаемое.
Уже ближе к вечеру, когда Варвара чуть ли не силком вытащила ее поужинать азу по-татарски, зазвонил телефон.
— Аллочка? Ну, здравствуй, деточка! Это я, — жизнерадостно сказала Мария Спиридоновна.
Алла обрадовалась: и тому, что слышала голос родного человека, и тому, что этот голос был бодрым и здоровым.
Они поболтали о том о сем. Алла доложила бывшей начальнице о своих успехах. Мария Спиридоновна рассказала, как в конторе все о них жалеют. И как все теперь понимают, какую важную и нужную работу они делали. Под конец Мария Спиридоновна спросила:
— А вы в этом году ничего не придумали к Новому году?
Алла растерялась.
— Нет, Мария Спиридоновна. Честно говоря, голова совсем другим была занята.
— Жаль, — вздохнула та. — А я так надеялась… Придется заказывать Деда Мороза в другом месте. Может, вы все же что-нибудь придумаете? А? Время еще есть.
Алла с шумом выдохнула.
— Ну… Я, конечно, попробую предложить это Лоре и Леве… Но не могу ничего обещать.
— Да-да, я понимаю, — закивала Мария Спиридоновна. — Жизнь ведь не стоит на месте. Она то белая, то черная. В общем, полосатая. Но главное, что после темного обязательно следует светлое.
Они распрощались, и Алла задумалась.
На протяжении многих лет она, Лариса и Лева сами сочиняли, сами ставили и сами же играли детские новогодние спектакли, пользовавшиеся неизменной любовью детворы и особенно их родителей, так как ничего им не стоили.
Первой эта идея пришла в голову Ларисе при подготовке к очередному Новому году. Вспомнив в дым пьяного прошлогоднего Деда Мороза и его совершенно невменяемую внучку, Лариса решила больше не травмировать нежную психику тогда еще маленьких Лелека и Болека и совсем крошечного Кеши (в то время он еще не был Иннокентием Петровичем).
Она предложила Алле сочинить небольшую пьеску, в которой согласна была сыграть любую роль. Желательно Снегурочку.
Поскольку на двоих пьеса выходила не очень интересной, к делу привлекли Леву, с тех пор переигравшего все мыслимые и немыслимые мужские роли — от Деда Мороза до северного оленя.
Алла, как характерная актриса, с удовольствием писала для себя роли старухи зимы, говорящего попугая, украденной елки и прочих несуразностей.
Самый первый спектакль, обкатанный на благодарной публике в лице десятилетней Варвары и в то время еще не толстого Кренделя, получился несколько сумбурным.
Начинающие актеры волновались, забывали слова и путались в одеяниях. Крендель от страха шипел по-змеиному, Варвара заливалась смехом.
После небольшой доработки и пары дополнительных репетиций спектакль пошел на ура. Его посмотрели дети почти всех сотрудников «Томгортрансоблгаза».
Так все и началось. С тех пор каждый год, в середине декабря, троица собиралась в доме у Аллы и придумывала новый спектакль.
Подросшая Варвара перешла из категории зрителей в консультанты. Крендель уже ничего не боялся, но, не узнавая хозяйку в гриме, продолжал по традиции шипеть на самодеятельных артистов.
В этом году всем было не до театра. По крайней мере, до звонка Марии Спиридоновны Алла даже и не думала о нем.
Но чем больше она вспоминала предыдущие спектакли, первые провалы и последующие успехи, детский смех и собственную радость, тем больше ей хотелось все повторить.
И ближе к ночи, не выдержав, она позвонила Леве и Ларисе.
24 декабря
Все
Сочиняем сказку
— Боже мой, чем это так фантастически пахнет? — спросил Лева, поводя носом.
Варвара довольно улыбнулась и, не ответив, с загадочным видом проплыла из коридора в кухню. Она уже привыкла к комплиментам, но комплимент от мужчины всегда приятен.
— Ну давай раздевайся скорее. Ты последний, Лорик уже заждалась. Чего так долго? — спросила Алла, забирая у Левы пуховик.
— Зашел в магазин по дороге, — ответил Лева, протягивая ей коробку конфет «Ферреро» и бутылку белого вина.
— Ух ты! — восхитилась Алла. — Девочки, мы сегодня шикуем! — крикнула она в кухню.
На шум в коридор вышел Крендель и обнюхал Левины ноги.
— Привет, старик! — сказал Лева и почесал кота за ухом.
Тот благосклонно подставил широкий загривок и изогнулся, чтобы Леве было удобнее.
— Ну давай проходи. Надень носки — у нас пол ледяной. — Алла протянула ему толстую шерстяную пару.
— Ой! Там что-то есть, — испугался Лева, сунув левую ногу в носок.
— Да ты что! — сделала квадратные глаза Алла. — А что там такое?
— Не знаю, — ответил он. — По-моему, что-то твердое.
Лева снял носок, осторожно просунул в него руку и вынул… большой оранжевый мандарин!
