Ширли Джамп - Поцелуй в прямом эфире
Парочки начали расходиться по парку. Харлан жестом указал Софи на местечко в тени клена:
— Пойдем туда?
Софи снова заставила себя улыбнуться:
— Конечно.
Как только Харлан расстелил на траве одеяло, его собаки принялись устраиваться на нем.
— Эй-эй, это место только для людей! — Харлан прогнал собак, которые улеглись на траве, разочарованно засопев в унисон. Итак, они все-таки подчиняются командам? Харлан жестом предложил Софи присесть на одеяло: — Прошу, мэм.
— Спасибо.
Они расположились на противоположных концах одеяла и какое-то мгновение молчаливо разглядывали друг друга. Молчание нарушил подросток, разносящий сэндвичи и напитки. Он протянул коробку для добровольных пожертвований, и Харлан с Софи опустили туда по нескольку долларов.
Паз и Шпилька, очевидно, решили, что обязаны получить хотя бы по одному сэндвичу, поэтому подошли к краю одеяла и начали тихонько скулить.
— Вы, пройдохи, на место! — Харлан стал прогонять собак.
Но псины, продолжая вилять хвостами, так и не сдвинулись с места.
— Какие упрямые, — покачала головой Софи.
Харлан усмехнулся:
— Они тебе кого-то напоминают?
— Нет, конечно!
Он расхохотался и, достав из кармана две косточки, повернулся к Софи:
— Хочешь их угостить?
Но Софи отодвинулась от собак подальше:
— Они откусят мне руки!
— Не-а, ты им нравишься. — Не дождавшись, когда Софи примет его предложение, Харлан бросил косточки собакам, и те, схватив их, мгновенно ретировались обратно под дерево и, улегшись на травку, занялись угощением. — Паз и Шпилька — как дети! Им все люди нравятся.
— Да, иногда даже слишком, — пробормотала Софи.
— Итак, — Харлан положил руку на колено, — думаю, нам нужно больше узнать друг о друге. Вчера наш разговор окончился не очень хорошо. Давай попробуем еще раз.
— Зачем? Ищешь тему для обсуждения на завтрашнем радиошоу? — выпалила она, потом улыбнулась, надеясь улыбкой смягчить резкие слова.
— Я думал, ты не слушаешь мои шоу.
— Не слушаю.
— В самом деле? Тогда откуда ты знаешь, о чем я говорю?
— Людская молва, — пожала плечами Софи. — Много разговоров.
— Именно этого я и добивался.
Софи рассердилась. Как смеет этот человек поднимать рейтинг своего радиошоу за ее счет!
— Харлан Джонс, ты самый…
Софи не договорила — к ним подскочила Милдред. Подол ярко-розового цветастого платья пожилой женщины развевался у лодыжек.
— Ой-ой, разве вы не отличная парочка?
— Спасибо, мэм, — произнес Харлан, одаряя Софи дразнящей улыбкой, которую ей тут же захотелось стереть с его лица. — Позволите ли вы мне сказать, что вы и мистер Конвей тоже отличная пара?
Милдред покраснела:
— Что ж, спасибо, мистер Джонс. — Она уже собралась уходить, но снова повернулась в их сторону: — Боже, я чуть не забыла, зачем пришла. Софи, не будешь ли ты так любезна? Сделай объявление во время ланча!
— Я думала, вы его уже сделали.
— Сделала. Но у всех так громко урчали животы от голода, что никто не слышал ничего из того, что я сказала. Поднимись на подиум и объяви всем, какая замечательная затея со свиданиями у нас получилась! И какая это отличная возможность — найти общий язык с другим человеком. — Милдред слегка помахала Арту.
— Миссис Мейерс, я искренне полагаю, что вы больше подойдете для этой роли, — сказала Софи.
— О нет, я не могу. Я определенно боюсь выступать перед большой аудиторией. Разве ты не заметила, как дрожали мои коленки? Ты отлично справишься, Софи! Это ведь как езда на велосипеде, правда, Харлан?
— Вы о чем?
— Об избавлении от страхов. Ты поднимаешься, падаешь, потом снова встаешь. А потом — оглянуться не успеешь, как участвуешь в «Тур де Франс».
Софи попробовала возражать, но Милдред уже ушла. Простонав, Софи подняла голову и, прикрыв глаза, подставила лицо лучам солнца.
— Почему мне постоянно удается ввязываться в неприятности? — пробормотала она. — Я думала, что только разошлю пресс-релизы и сообщу в прессу о предстоящих мероприятиях.
Он рассмеялся:
— Ты можешь прийти на мое радиошоу.
— Верно! Чтобы ты мог поколотить меня в прямом эфире?
Он поднял руку:
— Клянусь честью скаута! Ты придешь на мое шоу, чтобы привлечь внимание к мероприятиям, проходящим на этой неделе, и я не скажу о тебе ни одного плохого слова.
— Обещаешь?
— Обещаю, конечно!
Пока Софи размышляла над предложением Харлана, через парк прошли несколько женщин, которых Софи знала еще со школы. Одна из них указала на Софи и произнесла скрипучим голосом:
— Вот она. Представляете, эта особа сбежала с собственной свадьбы!
— Прямо из церкви, — подхватила вторая женщина, и остальные рассмеялись.
Черт побери! Городские сплетницы по-прежнему вспоминают тот проклятый день, хотя прошло уже больше года.
— Похоже, мне пора толкать речь, — сказала Софи Харлану и поднялась с одеяла.
Руки и коленки ее дрожали, но она справится с сильным волнением. Она обязана это сделать! Ради того, чтобы побороть собственные страхи. Ради того, чтобы собрать достаточно денег для открытия оздоровительного центра.
— Постарайся не смущать меня, пока я буду выступать.
Он коснулся ее руки до того, как Софи удалось уйти. И когда его пальцы коснулись ее ладони, в жилах Софи забурлила кровь. Она неуклюже переступила с ноги на ногу и затаила дыхание. Ей хотелось высвободить руку. Но она этого не сделала.
— Думаешь, я этого добиваюсь? — спросил он.
— Разве нет?
— Ты ведь коммерческий директор этого мероприятия и отвечаешь за рекламу, правда?
— Да.
Он по-прежнему держал ее за руку. Харлан этого не осознавал или не хотел осознавать?
— Значит, ты понимаешь, как полезны слухи. То, о чем я говорю на моем радиошоу, порождает слухи. Шумиха увеличивает аудиторию, привлекает на радиостанцию рекламодателей и увеличивает ее доход.
— Значит, моя жизнь — лишь часть твоего финансового проекта?
Он тихо выругался и покачал головой:
— Нет. Все намного сложнее.
Милдред подошла к микрофону и жестом позвала Софи.
— Я… я должна идти.
— После того как закончишь, дашь мне пять минут, чтобы объясниться? — Он одарил ее своей фирменной улыбкой. — Пожалуйста, дорогая!
Поддавшись его чарам, Софи кивнула и подумала, что, вероятно, Харлан Джонс не так уж плох…
Он отпустил ее руку, и Софи почувствовала разочарование. И тут же упрекнула себя за подобное безумие, ведь Харлан Джонс ей нисколько не нравился! И не важно, что от его «пожалуйста, дорогая» у нее непроизвольно подогнулись коленки.
