Даяна Тейт - Пока ты рядом
— Это очень красивый котенок, малышка, но я думаю, что его надо отпустить побегать и поиграть, — сказал он, освобождая несчастное животное из объятий дочери. — Иди на ланч с Линнет. Я грязный, мне нужно пойти и привести себя в порядок.
Кэсси провела пальчиком по коже отца и хихикнула.
— Ух, папа! Ты колючий!
— Да. Я непременно что-нибудь сделаю с этим, — пообещал он. Его глаза встретились с глазами Линнет, и она непроизвольно вспомнила прикосновение его небритой щеки к нежной коже ее лица — вспомнила и едва не вздрогнула от удовольствия.
— Ланч, Кэсси, — сказала она с кроткой улыбкой. Ведя ребенка за руку в столовую, она не могла не признать, что этим утром проиграла сражение на всех фронтах.
Она не добилась ничего. Ее протесты не были восприняты Максом ди Анджели, он не чувствовал за собой вины, не собирался ничего менять. С другой стороны, он просто сделал из нее дуру. Он был опытен в любви, и по ее реакции догадался, что его поцелуи не вызвали у нее отвращения. Более того, он быстро и умело разрушил ее планы отмщения, которые состояли в том, чтобы немедленно и без всяких рассуждений уйти. Победа была на его стороне. Всегда ли так будет, уныло спрашивала она себя. Когда они вошли, Дина подняла голову от стола.
— Чао. — приветливо сказала она. — Как сегодня жарко! И именно сегодня я должна пойти к парикмахеру и сидеть — как это вы называете? — под феном! Вы уже видели Макса?
— Я… натолкнулась на него случайно, — уклончиво ответила Линнет. — Он сказал, что примет душ и придет к ланчу.
Дина глубокомысленно кивнула.
— В кабинете его ждет много работы. Письма, бумаги, — она вздохнула. — Я думаю, у него будет немного времени для отдыха. Он вам ничего не рассказывал о том, что случилось на фабрике?
Лицо Линнет выражало полное непонимание.
— Фабрика? Какая фабрика? — спросила она.
Дина сделала неопределенный жест.
— Дорогая, я не знаю — как это сказать? — я не вмешиваюсь в эти дела. Я только знаю, что внезапный отъезд Макса в Рим был вызван тем, что на одной из фабрик ди Анджели случилось какое-то несчастье.
— Я даже не знала, что ваша семья владеет фабриками, — в замешательстве проговорила Линнет.
Дина нахмурилась.
— Конечно! Мы занимаемся бизнесом, — объяснила она, уставившись на Линнет так, как будто не могла поверить в то, что слышит. — У нас компании по всей Европе. И банки… страхование, все виды бизнеса. — Она коротко рассмеялась, обведя широким жестом вокруг себя. — Как вы думаете, на какие средства все это содержится?
Удивление Линнет было столь велико, что в какой-то момент они обе просто не понимали друг друга.
— Я думала, что вы просто… богаты, я полагала, — пробормотала она, пытаясь усвоить то, что было для нее совершенно новым, и что угрожало перевернуть все представления, которые укрепились в ее сознании.
— Богаты… да, — Дина не отрицала это. — Но быть богатым не значит сидеть и ничего не делать, да? Дело само не делается.
Она пожала плечами. Линнет смотрела в тарелку с мидиями и жареным хлебом и не могла съесть ни крошки.
— Тогда кто же… — Она глубоко вздохнула. — Кто делает дело? — Ей был заранее известен ответ, и вместе с этим пришло жгучее осознание своей наивности. Она вела себя как редкая идиотка.
— Кто? Макс, конечно, — спокойно объяснила Дина, так как эта истина казалась ей очевидной. — Кто же еще?
Линнет гуляла по бульварам Венеции, пока ее ноги не заболели от жара раскаленных мостовых. Она шли через мосты, спускалась по маленьким аллеям, которые сливались с еще более маленькими, пересекала пыльные площади в далеких забытых районах, куда не заглядывали туристы. Безжалостное солнце пекло ее непокрытую голову, открытые плечи уже горели, а она не знала, куда бредет.
В душе царила неразбериха; она больше не знала, что правда, а что ложь, что черное, а что белое, она понимала только одно: ей нужно приспособиться к новому образу Макса ди Анджел и, прямо противоположному тому, который она создала.
Все это не имеет значения, упрямо убеждала она себя. Он все равно остается бессердечным волокитой, который сломал жизнь Джоанны, неважно, что он управляет организацией многомиллионного бизнеса с ответвлениями по всей Европе.
Но Джоанна утверждала, что он лишь развлекается, летая по Европе с одного места на другое. Ею была нарисована именно эта картина, и она в нее верила, когда ехала сюда.
— Никто не рассказывал мне о бизнесе, — сказала она Дине.
— Но, дорогая, никто же не знал, что вы не знаете! — Дина недоверчиво рассмеялась. — И как вам пришла такая мысль в голову, я не понимаю! Что же, по-вашему, Макс весь день делает?
Линнет не осмелилась ответить ей. Она встала из-за стола, сославшись на внезапную слабость, желая исчезнуть из столовой, пока сюда не пришел Макс. Дина была доброй, но не всегда тактичной. «Ах, Макс! Линнет пришла в голову такая нелепая мысль о тебе!» — Линнет почти слышала, как Дина это произносит. Она не могла сейчас встретиться с его всезнающим насмешливым взглядом.
Она так далеко забрела, что ей понадобилось время, чтобы сориентироваться, как выбраться из этой части города. Она вернулась позже, чем собиралась, прошла через заднюю дверь, думая, что у нее есть шанс попасть в свою комнату незамеченной. Ей придется спуститься к обеду, но она сумеет взять себя в руки после душа и переодевания.
Линнет осторожно пересекала патио, когда высокая фигура показалась из-за апельсинового дерева.
— Я уже начал думать, что вы опять заблудились, — сказал Макс ди Анджели с насмешкой в голосе. — Мне доложили, что вы пропустили ланч. Может быть, разумнее было бы отдохнуть, если вы себя плохо чувствуете?
— Мне захотелось подышать свежим воздухом, — с вызовом ответила она. — Мне, надеюсь, разрешено выходить без пароля?
Он оглядел ее, отметив уставшее лицо со следами городской пыли, обожженные солнцем плечи и ключицы, мягкие светлые кудри, которые нуждались в мытье.
— О, да, он очень свежий на улицах Венеции в самый жаркий полдень этого времени года. А вы даже не сообразили надеть головной убор, — едко заметил он. — Я возил Косиму в Лидо, на побережье. Вы могли бы поехать с нами, если бы нам удалось вас найти.
Внезапная прохлада тенистого патио с его шелестящими деревьями и журчащим фонтаном после палящего солнца снаружи были хорошей иллюстрацией к его замечанию. У нее подогнулись колени, и она тяжело опустилась на каменную скамью, все поплыло перед глазами.
Линнет почувствовала сильную руку у себя на плече, другую — под подбородком. Она была безгранично благодарна этим рукам, которые не дали ей упасть в обморок.
