Элизабет Харбисон - Тайна заснеженного королевства
Он рассмеялся.
— Вам трудно этому поверить?
Ее лицо порозовело.
— О нет, нет, я вовсе не это имела в виду. Я только хотела сказать… ну, просто вы так молоды и так… — Ее лицо из розового стало красным.
— Так?.. — подсказал Вилли. Ему было интересно, что еще она о нем думает.
Она бросила на него пристальный взгляд и быстро отвела глаза.
— У нас ни с кем не обращаются так почтительно. — Она пожала плечами. — Даже с президентом.
— Вы к этому привыкнете.
Казалось, Эми собирается возразить… и он уже знал, каким будет возражение: она скажет, что не знает, останется ли здесь… Но она передумала и посмотрела на Вилли. От ее взгляда у него сильнее забилось сердце.
— Вы настойчивы, не так ли?
— Это одно из лучших свойств моего характера.
— Не говоря уже о скромности.
— О, скромности у меня в избытке. — Ему захотелось подойти к Эми и обнять ее. — Почему вы пришли ко мне в кабинет?
— Неловко получилось, — сказала она. — Я попыталась позвонить по телефону из моей комнаты, но сотовый не работал. Существует какой-нибудь код, который я должна набрать для внешней линии?
— Нет, можете сразу набирать номер.
Она развела руками.
— Гудка совсем нет. Скорее всего, надо починить провод.
— Я пришлю к вам кого-нибудь, — сказал он.
Эми взглянула на часы и недовольно поморщилась.
— Спасибо, — сказала она и повернулась к выходу.
Но он остановил ее:
— Подождите, Аме.
Она снова обернулась к нему.
— Что?
— Почему вы так встревожены?
Эми улыбнулась, но тут же снова стала серьезной.
— Я никогда не умела скрывать свои чувства. — Она покачала головой. — Просто я должна позвонить родителям. Из-за всех этих волнений с моим приездом я совсем забыла о звонке, а они наверняка сходят с ума от беспокойства. Может быть, я могу позвонить по другому телефону?
— Конечно. — Он подошел к своему телефону, поднял трубку и протянул ее Эми. — Пожалуйста. Говорите сколько хотите. А я поднимусь наверх и попробую починить телефон у вас в комнате.
Вилли доводилось слышать выражение «глаза засияли», но только сейчас он увидел, что это означает на самом деле.
— Вы не только принц, но и мастер на все руки? — пошутила она.
— Если хотите, я могу кого-нибудь послать наверх, — сказал Вилли. Его голос почему-то стал холодным.
Она коснулась его руки.
— Извините, я не имела в виду, что хочу, чтобы ремонтом занялся кто-то другой. Дело просто в том, что… ну… вы же принц. Не могу поверить, что вы умеете чинить телефоны.
Ее рука была теплой на ощупь. Вилли посмотрел на руку Эми, потом взглянул ей в глаза.
— Я изучал технику в университете.
— Надо же! Жаль, я не могу пригласить вас к себе в квартиру. У меня электропроводка никуда не годится. Чтобы включить кофеварку, приходится сначала выключить телевизор. С ума можно сойти!
— Значит, надо остаться здесь. И вам больше никогда не придется беспокоиться из-за кофеварки. — Он улыбнулся. — Но телефоны иногда ломаются. А теперь звоните, — сказал он. — Увидимся завтра. Если возникнут новые проблемы, обращайтесь к Летти или Кристиану.
— Хорошо, спасибо.
Вилли покинул Эми и поспешно направился к ней в комнату.
Конечно, надо было вызвать кого-нибудь из дворцовых инженеров. Вероятно, они бы все починили минут за пятнадцать. Но ему не хотелось, чтобы в комнату Аме пришел незнакомый человек. После разговора с Францем Вилли хотелось, чтобы Аме общалась только с доброжелательно настроенными людьми.
Такими, как Летти и Кристиан.
И он сам.
Он направился к ее комнате и распахнул дверь. В пустом помещении должна была царить тишина, но за кроватью Аме послышалось чье-то встревоженное восклицание.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Кто здесь? — спросил Вилли. И с сердитым видом направился к кровати.
— Это я, сэр. — Кристиан поднялся с пола из-за спинки кровати. Он держал руки за спиной.
Вилли остановился.
— Что, скажите на милость, вы там делаете?
— Телефон принцессы Аме… — Кристиан указал рукой на стол. — Он не работал. Я… э… пытался его починить.
— Понятно. — Вилли подошел к нему. — И вам это удалось?
Кристиан покачал головой и показал другую руку, в которой держал провод.
— Боюсь, из-за меня все стало еще хуже.
Вилли захотелось выругаться, но он промолчал. Ведь старик только пытался помочь.
— Я позабочусь об этом, Кристиан.
— Прошу прощенья, сэр.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Летти, напевая.
— Кристиан, ты… — Увидев Вилли, она замолчала на полуслове. — Добрый вечер, сэр. — Она присела в реверансе.
— Починил ли я телефон? — спросил Кристиан, повысив голос. — Боюсь, у меня ничего не получилось. Но ремонтом телефона займется его высочество.
— Прекрасно!
Кристиан и Летти поспешно удалились, Вилли остался один. Его не удивляло их странное поведение. Они были лучшими друзьями, а иногда — и помощниками. И все, что они делали — даже ошибки, — шло от чистого сердца.
Они пытались его поддержать, когда невеста Вилли, Элла, пропала, катаясь на лыжах. Несколько месяцев он пребывал в глубокой депрессии, виня в случившемся самого себя.
Летти и Кристиан всеми силами пытались его ободрить. Они даже подстроили «несчастный случай», чтобы Вилли мог «спасти» Летти. У кухонной двери поставили лестницу, как раз когда Вилли должен был войти, чтобы выпить утренний кофе. Летти устроилась на самом верху.
К несчастью для них обоих, Кристиан что-то забыл на кухне и не предупредил Летти, что первым войдет он, а не Вилли. Летти упала на бедного, злополучного старика, и им обоим понадобилась медицинская помощь.
Как это ни странно, благодаря их плану Вилли все же пришел в себя. Он понял, какое счастье для человека иметь таких верных друзей.
И именно тогда он в первый раз подумал о том, что может оказаться полезнее для своих сограждан на обычной службе, а не как номинальный глава государства.
И Вилли решил сделать это целью своей жизни. Ему не суждено стать ни мужем, ни отцом. Возможно, он не заслуживает этих дорогих сердцу обязанностей. Но оставшиеся у него силы и разум он обратит на пользу своих соотечественников. Может быть… да, может быть… он изменит их жизнь к лучшему.
Поэтому он немедленно приступил к поискам принцессы Лили. Спустя несколько месяцев он узнал о ее трагической гибели, но вскоре после этого сумел найти ее дочь Аме.
К его удивлению, она оказалась на редкость подозрительной. Что ж, честно говоря, не столько подозрительной, сколько умной. И честной.
