Люси Гордон - Однажды летом в Италии
Прощание заняло некоторое время, поскольку все хотели попрощаться и с Лизой, и с Холли.
— Веди себя пристойно, Томазо, — сделал замечание Маттео. — Отпусти руку Холли. Она ей еще пригодится.
— Действительно, — подтвердил судья Лионелло, взяв руку молодой женщины и почтительно целуя ее.
— Постыдились бы в вашем возрасте, — усмехнулся Маттео.
Судья Лионелло вздохнул и отпустил ее руку.
Холли быстро отошла, чувствуя на себе враждебный взгляд его жены.
Наверху была Берта, которая только что вернулась после закупки приданого. Она помогла Холли раздеть Лизу.
— Прекрасный был вечер, — прошептала девочка.
— Да.
— А ты хорошо провела время, Холли?
— Замечательно. А теперь спи.
Она поцеловала Лизу в лоб, потом подошла к окну и, улыбаясь, посмотрела вниз, вспоминая Томазо и его глупые шутки.
— Bella Холли, — донесся до нее голос Томазо. Она увидела внизу своего воздыхателя, который поднимал бокал в ее честь.
— Моя прекрасная Холли, — вздохнул он.
— Я не ваша Холли, — улыбаясь, ответила она ему.
— Вы правы. Вы недосягаемы, как солнце или луна, а внизу ваш слуга тоскует по вас.
— Ведите себя пристойно.
— Вы разрываете мне сердце.
Томазо громко зарыдал. Вышли другие гости, посмотреть, что происходит.
— Ты бросила нас, — прокричал один из них.
— Покинула, — прокричал другой. Появился Маттео и посмотрел вверх.
— Берта уже пришла? — крикнул он.
— Да, она здесь, с Лизой.
— Тогда спускайтесь к нам. — Она колебалась, и тогда он добавил: — Хороший хозяин всегда выполняет желания своих гостей. Пожалуйста, спускайтесь.
— Иди, — настояла Берта. — Я побуду с Лизой.
Со смехом она спустилась вниз. Маттео встретил ее у последней ступеньки.
— Я недолго побуду.
— Вы побудете столько, сколько захотите.
— А вы не будете обсуждать серьезные судебные дела?
— После второй бутылки не будем, уверяю вас. Но остерегайтесь Томазо. Он настоящий волокита.
— Я так и подумала.
— По возможности избегайте также моего старого, друга Андреа Лионелло, которому давно надо было уняться. А больше всего остерегайтесь синьору Лионелло, которая способна на убийство.
— Я ей очень сочувствую, что она замужем за этим старым развратником. Спасибо за предупреждение.
Холли имела большой успех на вечере. Она ограничилась лишь одним бокалом вина, потягивая из него, и у нее была достаточно ясная голова.
Мужчины впервые вздыхали по ней и целовали ей руки, а у них в глазах были обещания и клятвы. Такого никогда не случалось раньше, и ей было приятно чувствовать свою женскую силу.
Холли вежливо, но настойчиво отказалась кокетничать с Лионелло. Его жена подчеркнуто игнорировала ее.
— Нет, я не буду больше пить, — твердо отказалась она от очередного предложенного бокала. — Я не верю словам ни одного из вас.
Кто-то спросил за ее спиной:
— Интересно, кому вы больше всего не доверяете?
Не узнав голос, она игриво ответила:
— Вам, конечно. — И, с улыбкой повернувшись, увидела прямо перед собой Фаллуччи.
— Я всегда знал, что вы не доверяете мне, — весело заметил Маттео.
— Ну, это взаимно, — легко ответила она.
— Верно. Однако однажды у нас был краткий союз.
— Конечно. — Она рассмеялась ему в лицо. — Враг моего врага — мой друг. Но когда моего врага нет…
— Тогда нужно все пересмотреть, — согласился он. — Хочу только предупредить вас, чтобы вы не считали, что вашего врага больше нет. У таких, как он, есть привычка появляться вновь.
— Вы думаете?..
— Я думаю, что надо быть осторожнее. И если мои опасения подтвердятся, я по-прежнему буду здесь, чтобы помочь вам.
Он склонил голову в поклоне и отошел.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Из своего окна наверху Холли слышала, как отъезжали машины, а потом наступила тишина.
Ей надо было раздеться и лечь спать, но она все еще не могла успокоиться, а залитый лунным светом сад манил ее. Тихо спустившись вниз, она выскользнула с черного хода и пошла по тенистой дорожке.
Проходя мимо кабинета судьи, Холли остановилась, услышав сквозь приоткрытые окна голос, полный неприязни:
— Вы же видели, как вызывающе она вела себя сегодня вечером…
— Она была там, потому что я пригласил ее, — объяснил Маттео.
Женщина презрительно фыркнула, и Холли поняла, что это был голос синьоры Лионелло. Весь вечер сдерживая свои чувства, она решила дать им выход сейчас.
— И разве она не кокетничала со всеми подряд? Не знаю, какими хитростями она смогла втереться в ваше доверие, но беспринципные нахалки, подобные ей…
— Вы не знаете ее.
— Я знаю этот типаж — серая мышка, которая использует свою смазливую внешность, чтобы удачно выйти замуж. Как только на нее западет какой-нибудь несчастный, она без колебаний бросит вас с Лизой. Вам надо избавиться от нее как можно скорее.
Холли понимала, что надо уйти, но никакая сила не могла заставить ее сделать это, пока она не услышит ответа Маттео.
— Я знаю, что Андреа не самый прекрасный муж, но он уже много лет стреляет глазами, и не только сегодня вечером. Несправедливо обвинять синьорину Холли в том, чего она не совершала, — отчеканил Фаллуччи. В его голосе звучала неприкрытая угроза.
— А если она начнет охотиться за вами?
— Сомневаюсь. В любом случае мое сердце под надежной защитой, так что волноваться не о чем. Холли здесь ради Лизы, других причин нет. Поверьте мне, я знаю, что говорю.
Со своего места Холли хорошо его видела. Когда он поднял голову и кивнул, ей показалось, что он принял какое-то решение.
От Лионелло, к счастью, не было никаких известий, но два дня спустя позвонил Томазо Бандини и пригласил ее провести с ним время.
— Даже не думайте об этом, — усмехнулся Маттео, когда она сообщила ему. — Я ни за что не отпущу вас с ним одну.
— Но я еще не видела Рима, и мне так хотелось посмотреть его…
— Я сам как-нибудь повезу вас гулять.
Несмотря на обещание Маттео, Холли все-таки решила принять приглашение Томазо и написала ему записку с согласием. Но он ответил, что, к большому сожалению, не сможет вырваться из-за работы.
На следующее утро за завтраком судья сообщил ей, что в восемь вечера за ней приедет машина. Она уже хотела отказаться, когда он заговорщически сообщил Лизе:
— Хочу показать Холли наш город сегодня, если ты не возражаешь.
— Уверена, Лиза предпочтет, чтобы я осталась с нею, — заметила Холли.
— Но ты никогда не развлекаешься, — возразила Лиза. — Обязательно поезжай.
