Мэрил Хэнкс - Влюбленная мстительница
— Мне очень жаль, но это едва ли возможно, Шарлотт.
Девушка помрачнела.
— Ну, по крайней мере, пообещайте, что заглянете в канун Рождества на обед.
— Боюсь, что и этого не могу вам пообещать.
— Но почему?
— Я планирую провести праздники в горах.
— А если вдруг измените ваши планы?
— Тогда я дам вам знать. — И Фергюссон вежливо улыбнулся девушке, кивнул ее сопровождающему, который держался чуть позади, и повел Белинду дальше.
— Ваша бывшая подружка? — поинтересовалась та, когда они отошли на безопасное расстояние. — Или будущая?
— Ни то, ни другое. Шарлотт — дочь моего делового партнера.
— Но она влюблена в вас, — не подумав, ляпнула Белинда и тут же пожалела о своих словах.
Освальд покосился на нее и ровно спросил:
— Мне будто послышалось осуждение в вашем голосе?
— Любовь, знаете ли, может причинять боль.
— Могу сказать только одно: я не делал решительно ничего, чтобы привлечь Шарлотт. В любом случае, с ее стороны это лишь легкое увлечение, — добавил он.
— И вы не собираетесь им воспользоваться?
— Думаю, в таком случае я был бы действительно достоин осуждения. Шарлотт еще дитя.
Саманта была не намного старше, но это тебя не остановило, негодяй, с горечью подумала Белинда. Все удовольствие от вечера было испорчено печальным воспоминанием. Молодая женщина сжала челюсти и молча шла по улице, которая сразу утратила свое очарование.
Ресторан «Роял палас» находился на верхнем этаже одноименного отеля. Они прошли сквозь сверкающие стеклом двери, поднялись в скоростном лифте и оказались в мраморном холле, напоминающем декорации какого-нибудь голливудского фильма.
— Мистер Фергюссон, добро пожаловать! Рады снова приветствовать вас в нашем ресторане, — произнес мужчина в безупречном смокинге и приветливо добавил: — Анри появится сию минуту и проводит вас к столику.
— Освальд, ты вернулся! — Высокий симпатичный темноволосый молодой человек покинул направляющуюся к входу компанию и подошел к ним.
Он оглядел Белинду с нескрываемым интересом и спросил:
— Так как ты съездил в Штаты?
Но Фергюссон ответил довольно сухо, будто общество молодого человека не особенно порадовало его:
— Спасибо, прекрасно.
— А завтра ты будешь?
— Я собираюсь быть только на совещании двадцать третьего и вернусь в офис только после праздников, если не возникнет ничего неотложного.
— Да вроде бы не должно. Сделка с Вормсом прошла без сучка и задоринки.
Но молодой человек мешкал, не отводя глаз от Белинды. Освальд почувствовал, что приличия требуют представить их друг другу, и сделал это довольно резко:
— Белинда, познакомьтесь с моим племянником Брендоном Фергюссоном. Он возглавляет отдел персонала одной из моих фирм, к которой, кстати, вы прикомандированы. Брендон, это мисс Белинда Стэджерфорд из «Фергюссон калифорниан вайн корпорейшн».
— Как поживаете? — Белинда протянула руку; Брендон понравился ей с первого взгляда.
Тот в свою очередь заметно обрадовался и тепло пожал протянутую руку.
— Очень приятно с вами познакомиться, мисс Стэджерфорд. Хотелось бы мне, чтобы все прибывающие к нам по обмену были столь же очаровательны.
Он произнес это с такой искренностью, что Белинда была пленена его комплиментом.
— Если вы в понедельник придете ко мне в офис, я лично представлю вас сотрудникам…
Но старший Фергюссон прервал его:
— Мисс Стэджерфорд не приступит к работе в ближайший понедельник.
Не сводя с предмета его восхищения полувлюбленных глаз, молодой человек воскликнул:
— Конечно! Вам же надо как следует устроиться, привыкнуть к смене часовых поясов! Поскольку мы будем в одном и том же здании, только позвоните, и я помогу вам, если возникнут какие-то проблемы.
— Спасибо. Вы очень любезны.
Дружелюбие и энтузиазм молодого человека вдруг напомнили ей о большом игривом сенбернаре Рикки, который был у нее в детстве. Явно потрясенный ею Брендон предложил:
— Раз вы только сегодня приехали и еще никого не знаете в Сиднее, могу я пригласить вас завтра на ланч? Я позвоню вам утром, хорошо?
— Спасибо, но…
И снова старший Фергюссон вмешался, на этот раз с плохо скрытым неудовольствием:
— Поскольку служебная квартира еще занята, мисс Стэджерфорд остановилась пока у меня, Брендон.
— О, я и не знал, что она еще не освободилась. На самом деле…
Заметив приближающегося Анри, Освальд перебил племянника:
— Извини, Брендон, но нам пора.
Он взял Белинду под локоть и уже готов был увести ее, когда Брендон снова произнес:
— Если вдруг, мисс Стэджерфорд, вам все-таки понадобится какая-то помощь, любая, только позвоните мне, и я все улажу.
— Благодарю. — Белинда признательно улыбнулась.
Приблизившийся метрдотель, склонив голову, приветствовал их и повел за собой в глубь ресторана к заказанному Освальдом столику.
Идя рядом с Фергюссоном, Белинда украдкой взглянула на него и заметила крепко сжатые челюсти и сведенные брови. Ей очень хотелось надеяться, что его заметное раздражение связано с откровенным интересом, проявленным к ней его племянником, и вызвано ревностью.
Инстинкт подсказывал, что так оно и есть. Но, как говорится, цыплят по осени считают.
Обеденный зал был великолепен. Со стенами, затянутыми черным с серебром шелком, с черным ковром с высоким ворсом, скрадывающим звуки шагов официантов, с огромными окнами, выходящими на океан, он просто потряс скромную калифорнийку, не привыкшую к такой роскоши.
В дальнем углу находился помост, где оркестр тихо наигрывал томные вальсы и танго. Столики располагались на значительном расстоянии друг от друга и разделялись рядами вазонов со свежими цветами, лучами расходящимися от центра. По периметру зала располагались небольшие уютные кабинки.
Когда они направились именно туда, Белинда подумала, уж не сюда ли Фергюссон приводит обычно своих приятельниц.
Ее подозрение усилилось еще больше, когда подошедший, едва только они уселись, официант принес серебряное ведерко с бутылкой дорогого шампанского и два хрустальных бокала. Осторожно встряхнув бутылку, он умело хлопнул пробкой и налил дымящуюся золотистую жидкость.
Когда он наконец закончил и отошел, Освальд поднял свой бокал и, глядя на спутницу, многозначительно произнес:
— За нас и за то, чтобы мы лучше узнали друг друга.
Никто и никогда еще не смотрел на нее так, на ее лицо, волосы, глаза. Так, будто никак не может наглядеться. И этот взгляд не оставлял ни малейшего сомнения в том, что Освальд Фергюссон хочет ее.
