Эмма Голдрик - Проделки малышки
Роджерс попятился.
— Так и быть, я ухожу, — сказал он.
Джеб потянул сыщика за галстук.
— Славная работенка, — улыбнулся он. — Дверь вон там. Скатертью дорога.
Роджерс спрятал свою лицензию в карман.
— Вы еще пожалеете, — пригрозил он. — Придет время, и вам достанется!
— Может, и достанется, — согласился Джеб. — Но вам уже досталось. — Джеб схватил сыщика за плечо и подтолкнул его к двери. Милли проскользнула вперед и открыла дверь.
— Спасибо, что пришли, мистер Роджерс, — сказала она приторным голосом. — Мы всегда рады следопытам, в любое время!
— Да будьте вы неладны! — крикнул тот и вылетел из двери.
— Боже мой, это было восхитительно! — миссис Макгрудер сияла, будто начищенная монета. — Я обожаю сильных мужчин, как вы!
— Я ценю это, — сказал Джеб, — но я недавно женился и просил бы вас не передавать моей жене то, что вы только что сказали.
— О, разумеется, — ответила Милли, захихикав, — это будет наш маленький секрет!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мэг стояла у входной двери, когда Джеб поднялся на веранду, беззаботно насвистывая. Она открыла дверь, отогнала Рекса, чтобы дать Джебу войти.
— Раз вы насвистываете, значит, нас не посадят в тюрьму, — заключила она.
— Ни в коем случае, — кивнул Джеб, подхватил ее и стал с ней вальсировать. — Ни в коем случае. Парень оказался обманщиком. Он работает по частному расследованию. Он разыскивает Гвен, а не нас.
— Господь услышал мои молитвы! Он ее никогда не найдет, если ему не подсказать.
— Конечно, — согласился Джеб.
— Вы не проговорились? Проговорились! — воскликнула Мэг.
— Зачем нам лишнее беспокойство?
— Но ведь она ваша сестра! — возмутилась Мэг.
— Вы все время твердите одно и то же, — поморщился Джеб. — Вот если бы у вас была сестра вроде Гвен, тогда бы вы поняли, как это тяжело. — Они сделали еще один круг. Рекс залаял от возбуждения и разбудил малышку.
— Отпустите меня, жеребец необъезженный!
Джеб перестал кружиться, но Мэг из объятий не выпустил, приподняв ее дюймов на шесть над полом.
— Необъезженный жеребец? — переспросил он.
— Я… наверное, слишком грубо выразилась, — Мэг смутилась. Чем больше она его узнавала, тембольше убеждалась, что он самый лучший мужчина на свете и ему по силам сделать все, что ни пожелает. — Отпустите меня, пожалуйста.
— Знаете, что мне нравится в женщинах? Вежливость, благоразумие, покорность.
Стоило ей ощутить под ногами твердый пол, как она накинулась на Джеба, грозя кулаками:
— Нежная, покорная, черт возьми! Еще раз скажете что-нибудь подобное, я вам голову оторву, так и знайте!
— Хорошо, что ваша бабушка вас не слышит! — покачал головой Джеб. — А малышка?
Мэг отошла от него на шаг — руки в боки, лицо раскраснелось от гнева, золотистые волосы рассыпались по плечам.
— Ну почему вы ведете себя так, словно вам нет ни до чего дела? — спросила она с вызовом. — Этого ребенка где-то ждет его семья, имеющая все права на него, и они сделают что угодно, лишь бы найти малышку. Может, этот Пинкертон и ненастоящий, но рано или поздно придет настоящий полицейский, чтобы поставить все точки над «i»! И что тогда, мистер Лейси?
— Вам нечего беспокоиться, — сказал он, широко улыбаясь. — Ребенок уже был у меня, когда вы гтоявились, ведь так?
Мэг кивнула.
— Значит, никто не сможет вас обвинить в похищении детей. Вас даже не смогут заставить давать против меня показания.
— Как вы себе это представляете? — Мэг похлопала ресницами.
— Очень просто! Стоит кому-нибудь из представителей закона появиться у нашей входной двери, как мы убежим через черный ход! Затем поднимемся вверх по улице, найдем священника и поженимся. А жена не может давать показания против своего мужа.
— Не знаю, что и сказать, — сердце Мэг заколотилось от волнения. — Но бабушка была бы счастлива.
— У меня идея! — сказал он, усмехнувшись. — Давайте и бабушку поставим рядом, ну как?
Мэг готова была его поколотить.
— Если все будет по-вашему, то получится, что я вышла замуж только для того, чтобы спасти вас от тюрьмы?
— Вы отказываетесь помочь мне?
— Да, — ответила Мэг.
— И даже ради ребенка? — спросил Джеб.
— Отстаньте, — отмахнулась она. — День и так тяжелый. Сейчас по мне лучше уйти в монастырь, чем стать вашей женой!
— Какой был бы удар, — сказал он грустно, втиснувшись, как обычно, в свое любимое кресло у компьютера.
— Не говорите так со мной! — Мэг сорвалась на крик. — Вы такой же бездарный актер, как и бездарный писатель! Вместо того чтобы нести черт знает что, лучше бы работали над своим «Герцогом-сатаной»!
— А знаете, вы мне подали неплохую идею, — сказал он. — Я так и поступлю. Ну, на чемя остановился?
— Вы оставили герцога в постели с герцогиней Рентгемской, а ее муж только что подъехал к дому. Я думаю, герцог Рентгемский вызовет вашего герцога на дуэль, убьет его, а жену вышвырнет на улицу.
— Нет, так в романах об эпохе Регентства не бывает, — сказал Джеб со вздохом. — Герцогине не пристало зарабатывать себе на жизнь на панели. В 1804 году в Англии проститутки из благородных еще не появились. Сдается мне, у вас неправильное представление о времени.
— Вам не по душе мое присутствие в доме?
— Ну что вы, Мэг. Ребенка покормили? — спросил он.
— Нет пока. Племянница ваша, не моя. Мне нужны еще некоторые сведения для статьи. Когда вы написали первую книгу?
— Мне было лет шестнадцать, когда я стал подумывать об этом. С какой стати я вам буду рассказывать, раз вы не хотите кормить малышку?
— Ладно уж, покормлю ее. Так когда же вы написали вашу первую книгу? — повторила свой вопрос Мэг.
— Когда мне было лет шестнадцать, я начал подумывать об этом.
— Господи, — простонала Мэг, беря малышку на руки и направляясь на кухню. Уже выходя из комнаты, она бросила через плечо: — А моя бабушка, похоже, с самого начала была права в отношении вас!
Но Джеб Лейси с головой ушел в суету старого Лондона, и ему было лень отвлекаться на современные дела.
В доме воцарилась тишина, словно накануне перемирия под Верденом. Полной ее назвать было трудно — время от времени она нарушалась звяканьем ложечки Элинор или лепетом малышки. Наконец наступило восемь вечера. С кухни доносился звон убираемой посуды, и вот появилась Мэг с приятно пахнувшей малышкой, восседавшей на ее бедре.
— Я и не подумаю желать вам спокойной ночи! — сказала она гневно. — Вы этого не заслужили. Завтра же вернусь домой к бабушке.
