Дэй Леклер - Непреодолимое искушение
— Я думаю, что своим прозвищем ты обязана тому, что ты единственный ребенок.
Она внутренне подобралась и приготовилась к дальнейшим вопросам. Никто не знал ее историю полностью, пожалуй, правду знала только Ана и родители. Эмма снисходительно улыбнулась Чейзу, как настоящая принцесса:
— Ошибаешься. У меня есть брат, на пять лет старше меня, кузина и два кузена.
— Не помню, чтобы я встречался с твоим братом. — Чейз безошибочно бил в самые болезненные места.
— У нас… сложные отношения.
Чейз задумался, удивляясь, что ничего про это не знает.
— Он не работает на твоего отца.
Это был не вопрос.
— Нет.
— Почему?
— Обходных путей не ищешь? — усмехнулась она. — Суешь нос не в свое дело.
— Нос, руку, ногу… — В его искренней улыбке было что-то безжалостное. — Все, что нужно, чтобы решить проблему.
— Тогда я расскажу вкратце. — Эмма отодвинула тарелку и села очень прямо. — Когда мой брат пошел в частную школу, ему было пятнадцать — столько же я не видела его.
Чейз нахмурился:
— Черт, Эмма, прости. Что случилось?
Она не хотела отвечать, но забота слишком отчетливо слышалась в его голосе.
— Вскоре после того, как умерла моя мать…
Она осеклась, с ужасом понимая, что не может продолжать.
Чейз встал и наклонился к ней:
— Эмма, пожалуйста, не плачь. Ничего не говори, если не хочешь.
Она боролась со слезами. Жаль, что на этот раз приступ не спишешь на гормоны.
— Я ни с кем об этом не говорила.
— И не надо, если это так больно.
Он слегка сжал ее голое плечо.
Она вздрогнула от его прикосновения, но нашла в себе силы удержать страсть в себе: было бы слишком легко бездумно отдаться ей, это привело бы к непредсказуемым последствиям. Эмма уставилась на капельку воды, стекающую по стенке стакана, пытаясь сосредоточиться на ней. Не получалось. Воспоминания кружили ее в бешеном вихре. Она ненавидела их, но, может быть, пришло время вскрыть старый нарыв, раз уж Чейз был готов ее выслушать? Если они собираются создать семью, нужно рискнуть.
— Мои мать и брат были очень, очень близки, — через силу призналась она. — Брат обвинил в ее смерти отца.
— Почему?
Эмма встала и подошла к камину, чувствуя, как холод запускает когти в ее сердце. Она протянула к огню руки, но тут же опустила их, заметив, как они дрожат. К несчастью, Чейз заметил это. Он обнял ее за талию, и она сдалась и прижалась спиной к его груди.
— Прости. Я понимаю, как тебе тяжело.
Она повернулась и уткнулась лицом ему в плечо. Как давно ей хотелось сделать так, найти кого-то, кто разглядит под внешним блеском слабую женщину, желающую быть любимой!
— Ты брат Рейфа, — прошептала она. — Не уверена, что хочу обсуждать это с тобой.
Он отстранился, как будто ему передалась ее дрожь:
— Думаешь, я все передам ему?
Она не хотела снова возводить стену между ними, но у нее не было выбора.
— Я не уверена, — честно сказала она. — Если Рейф решит, что это может быть полезно ему…
Она умолкла, беспомощно пожав плечами.
— Клянусь, что никогда ничего не расскажу Рейфу о своей личной жизни.
Она искала в его лице фальшь, но не могла найти. Чейз был отцом ее ребенка, у них намечались длительные отношения, не важно, как это выглядело со стороны. Сегодня могло начаться самое большое чудо или самая тяжелая дорога в ее жизни. Ее беспокоило только, что ее слишком сильно влекло к Чейзу. Такое влечение легко могло перерасти в нечто большее — даже в любовь. Стоило ей подумать об этом, как у нее появилось чувство, что она открыла дверь, которую уже не сможет закрыть.
— Ладно, я верю тебе, — услышала она собственный голос, и это была правда.
— Почему твой брат винил твоего отца? — снова спросил он, не отпуская ее.
— Моя мать умерла от передозировки.
— Господи! — ахнул Чейз.
— Она… — Эмма пыталась подавить воспоминания, которые похоронила давным-давно. — Они с отцом поссорились, она обвиняла его в неверности.
— Это правда?
Она пожала плечами:
— Мне было девять, что я понимала? Однако я думаю, что да, и не однажды. Мы с братом слышали, как они ссорятся, потом отец ушел на деловую встречу, как он сказал, а мама наглоталась снотворного. Неизвестно, случайно или нарочно. Ее нашел мой брат, позвонил в службу спасения и поехал с ней в больницу.
— Кто остался с тобой?
— Экономка.
— Мать Аны? — Он помедлил, вспоминая имя. — Нильда?
— Нет, они начали работать на нас после того, как брат уехал в школу. Странно, я не могу вспомнить имя той женщины. Она уволилась на следующей день.
— Ана заполнила пустоту, которую оставила твоя мать?
Он погладил ее по щеке.
— Пожалуй…
Она никогда не смотрела на это с такой стороны.
— Ты не винила отца, как твой брат, — задумчиво сказал он. — Хотя как ты могла?
Она непонимающе уставилась на него:
— В смысле?
— У тебя больше никого не осталось. Если бы ты восстала, тебя бы тоже отослали, и ты не стала папочкиной принцессой.
Она отшатнулась. Он ничего не понял. Хотя как он мог? Он был дельцом до мозга костей.
— Ты можешь думать что угодно, — холодно сказала она. — Я смотрю на это по-другому. Я хочу, чтобы ты понял, почему я не выйду за тебя.
— Почему же? — спокойно спросил он.
— Как я уже говорила, я знаю, на что способен несчастливый брак. Он убил мою мать, рассорил отца и брата. У меня много денег, но они не делают меня счастливой. Я не хочу такой судьбы для своего ребенка.
— История не обязательно повторяется.
— Ты прав, и я сделаю все возможное, чтобы это не случилось. — Она подошла к столу, взяла сумочку и накидку и вызывающе посмотрела на него. — Вот почему я никогда не выйду за тебя, Чейз.
— Мы не твои родители, — заметил он.
В его голосе она услышала сдерживаемый гнев.
— Да, но это ничего не меняет. — Она пошла к дверям. — Спасибо за чудесный ужин. Мне пора.
Глава 6
Эмма придумала хороший способ сказать отцу о беременности всего за одну ночь. Однако утром разразился скандал, и связано это было не с ребенком, а со статьей Джиллиан Митчелл.
— Эмма! — ревел Рональд Уорт. — Черт побери, Эмма, что ты натворила?
Эмма вошла в столовую, как раз когда ее отец разносил дорогой фарфоровый сервиз. Кофейные пятна быстро расползались по белой скатерти. Нильде это не понравится.
— Ты звал? — спокойно спросила Эмма.
Он потряс газетой перед ее лицом:
— Что? Это? Такое?
— Похоже на газету.
Он побагровел:
— Не умничай! Я о статейке этого молокососа, пишущего под именем Джиллиан Митчелл. Она ссылается на тебя как на источник.
