Сьюзен Мейер - Забыть обиды
Грейс закусила губу и потянулась к колоде.
Ник молился, чтобы она проиграла. Он не хотел везти ее домой.
Он просто не мог.
А что, если у нее есть жених и поэтому она отправилась к нему, Нику, в Тернер получить развод? Так что с его стороны будет нечестно и непорядочно отвезти ее к себе и оставить до возвращения Ангуса. Но если бы даже Нику удалось разузнать о ее женихе, он не доверил бы Грейс тому, кто мог быть причиной ее страха. Единственной его надеждой было удержать ее в клинике.
Ник вытащил первую карту. Еще туз. Два туза.
Немного успокоившись, он глянул на Грейс. Она уставилась на свои карты, как будто решала, как ей лучше разыграть их. Хороший знак. Значит, у нее нет трех одинаковых карт.
Ник во второй раз вытащил карту. Шестерка. Не лучший вариант. Но и не самый худший. В конце концов, у него есть уже две карты одной масти.
— Что у тебя? — поинтересовался он. Грейс оторвалась от карт. Взгляд у нее был напряженный и сосредоточенный, как будто игра для нее значила все. Ну и что с того? Она не может поехать к нему домой. Она не подозревает, что там ее не ждут никакие воспоминания. Она не знает, что единственно верное решение для нее — отправиться к отчиму на ранчо, туда, где ее семья, ее друзья.
— Сначала ты.
Ник не согласился:
— Теперь твоя очередь.
— Знаю, — сказала Грейс, — но у меня поставлено на карту больше, чем у тебя.
— Откуда тебе знать? Смотря что я запрошу.
— Мы оба знаем, что ты попросишь прямо противоположное тому, о чем попрошу я.
— Всего лишь потому, что ты скорее поправишься здесь, в клинике.
— Доктор Ринджер сказал, что я в полном порядке.
— Знаю, но мне кажется, что здесь безопаснее.
— Для кого?
Ник вздохнул, ему не хотелось затевать спор.
— Покажи мне свои карты.
— Сначала ты.
— Ладно. — Ник выложил перед ней карты. — Две десятки и два туза.
Грейс раскрыла рот в изумлении; Нику даже неловко стало за свой выигрыш.
— Мне очень жаль. — Ник начал было собирать карты, но Грейс остановила его.
— У меня три двойки, — удивленно вымолвила она и вдруг улыбнулась. — И знаешь что? Похоже, я еду домой.
Ник оглядел свою спальню. Что еще сделать, чтобы чувствовалось присутствие женщины? Он уже заменил плед и занавески на другие, с оборками и цветочным узором, и то и другое куплено его экономкой, Стеллой. Она же сходила в магазин и в парфюмерном отделе купила наборы косметики и средств по уходу за кожей, точно такие же, какие Ник обнаружил в сумке Грейс.
Потом Ник уже сам сходил в магазин и заполнил шкаф женской одеждой, подходившей по размеру Грейс. Ник хотел, чтобы Грейс чувствовала себя уютно и ничто бы не беспокоило ее. А там через неделю вернутся из Хьюстона Ангус с Кэлом. Но более всего Ника беспокоили ее вопросы, и он хотел предотвратить их. Им обоим не стоит ворошить прошлое.
Ему придется оставить Грейс у себя по крайней мере на неделю. На ранчо Макфарландов до сих пор никто не вернулся.
И вот он стоит посреди своей спальни. Через десять минут пора будет ехать за Грейс. Ник нервничал, как в их первую брачную ночь…
Сравнение не привело его в восторг.
Наутро, перед приездом Ника, Грейс проведал не доктор Ринджер, а женщина. Но Грейс ждала ее.
— Вы, должно быть, Кристин? — спросила она вошедшую высокую блондинку.
— Кристин Уорнер. Как вы узнали?
— Доктор Ринджер рассказал мне о вас. Сегодня меня выписывают, вот он, видно, и решил направить вас ко мне, познакомиться. Возможно, он захочет, чтобы мы время от времени встречались.
— Я зашла к вам вовсе не по работе, — ответила женщина. — Доктор Ринджер посвятил меня в детали вашей с ним беседы. Потому-то я и здесь.
— Вчера мы много о чем беседовали.
— А именно? — Кристин подошла к кровати Грейс. — Ему кажется, будто к вам не возвращается память из-за тревожащих вас воспоминаний.
— Может, и так, — не стала отрицать Грейс.
Кристин кивнула.
— Он также сказал, что еще вчера вы не хотели выписываться. Почему вы вдруг изменили свое решение?
Грейс, конечно же, не скажет правды. Но это не значит, что ей придется лгать.
— Я подумала, что дома буду больше времени проводить с мужем.
— Насколько я знаю, он навещает вас каждый день.
— Да, но я хочу увидеть его таким, каков он на самом деле, — объяснила Грейс. — Здесь, в клинике, он просто замечательный — терпеливый, заботливый, добрый. Но дома все может измениться. Я хочу проверить, действительно ли люблю его, или же это любовь к человеку, который хорошо относился ко мне только из-за моей болезни.
Кристин на секунду задумалась. И рассмеялась.
— Знаете, в общем и целом я понимаю вас. Но что вы предпримете, если, узнав его истинное «я», решите, что не любите его?
— У меня есть отец, брат… приемный брат. Муж рассказал мне о них. И сказал, где они живут. В случае чего я позвоню им.
— Не хотите позвонить сейчас?
— Я звонила, но они в Хьюстоне… как и говорил Ник, — ответила Грейс, как бы заверяя Кристин, что проверила Ника и тот сказал ей правду.
Кристин еще раз согласно кивнула.
— Можно попросить вас кое о чем?
— О чем?
— Давайте встретимся на следующей неделе, скажем во вторник?
Грейс понимала, что ей потребуется помощь. Кристин же относилась к решению Грейс без предубеждения и отрицания, с ней можно было поговорить. Грейс решила, что нелишне будет встречаться с ней раз в неделю.
— Да. Я приеду во вторник. Буду приезжать каждый вторник, пока память не вернется ко мне. Как вы думаете, это поможет?
— Ну, сильного эффекта ожидать не стоит, — рассуждала Кристин, направляясь к выходу. — Но, — прибавила она, подмигнув Грейс, — никогда не помешает завести друга.
Грейс не могла не согласиться с ней.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Так вот он, дом, которым ты хвастал, — произнесла Грейс. Они подъехали к трехэтажному деревянному особняку. Дом угнездился посреди лесной чащи и выглядел огромным и причудливым. Деревья вокруг уже облачились в золотую, рыжую и багряную листву. Зрелище оказалось настолько восхитительным, что у Грейс дух захватило. Такое же чувство она испытывала, когда смотрела на мужчину, стоявшего сейчас подле нее.
Она нарочно поддразнивала Ника домом — хотела немного растормошить его. Всю дорогу Ник молчал и был явно не в духе. Грейс понимала его. Нику, наверное, казалось, что, если в доме поселится Грейс, его будут преследовать мрачные воспоминания. Но если так, то и ее воспоминания тоже не будут светлыми.
— Да, это и есть тот самый дом, — откликнулся Ник, стараясь выглядеть веселым. Он открыл дверцу блестящего черного «джимми» и вышел. Если у Грейс и были какие-то сомнения насчет его достатка, они быстро развеялись при одном взгляде сначала на машину, а потом на особняк.
