Триш Уайли - Улыбка ангела
— Нет! — выкрикнула Колин и отступила на шаг. Затем, понизив голос, она продолжила более спокойно: — Подожди, ты не понимаешь. Я пришла сказать тебе то, в чем должна была признаться, как только ты приехал. Это касается фермы. И твоего отца.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Выражение лица Эймона в этот момент сказало ей все. Вопросительно приподнятые брови и блеск глаз свидетельствовали о том, что он заинтригован и раздосадован одновременно. Если бы она чуть-чуть опоздала со своим признанием, он бы ее поцеловал.
На секунду от этой мысли у нее сладко заныло сердце. Сколько бессонных ночей провела она, мечтая о том, как его губы прижмутся к ее губам и что она почувствует. И вот теперь, вместо того чтобы податься ему навстречу, она делает шаг назад, увеличивая между ними расстояние. Пусть уж лучше эта боль в груди, чем терпеть унижение, когда он отшатнется от нее, узнав всю правду.
— Сначала я расскажу тебе про Адриана, — с усилием произнесла она.
— Кто такой Адриан? — спросил он, невольно напрягаясь.
— Мой жених. Бывший жених, — тут же поправила она себя.
Эймон расслабился. В глубине его глаз вспыхнули веселые искорки.
— Слава богу. Я уж думал, что не так тебя понял в нашу первую встречу. — Он вдруг нахмурился. — Подожди-ка. Значит, этот Адриан и есть отец твоего ребенка? И это он бросил тебя и ушел с другой?
Колин просто кивнула, чувствуя комок в горле.
— Понятно. — Его голос изменился. Теперь он звучал почти безразлично. — Ты его еще любишь?
— Если я его и любила, то это уже в далеком прошлом. — Она пожала плечами.
— Значит, если я поцелую тебя на правах старого доброго друга, тебя не будут мучить угрызения совести, что ты его предала?
— Если кто и будет мучиться угрызениями совести, это точно буду не я, — выдавила из себя Колин.
— Тогда я не хочу больше слышать ни про какого Адриана.
Уже произнеся эти слова, Эймон подумал, что это не совсем так. Он хотел бы знать, какой негодяй мог так поступить с ней. Сказал, что женится на ней, сделал ей ребенка — и был таков. Что за идиот мог променять Колин на другую женщину, которая, может, и моложе Колин, но уж точно не обладает ее силой духа и добрым сердцем? Кто, если бы не она, посылал его отцу весточки от имени сына в попытках примирить двух упрямых мужчин? Его вдруг охватило незнакомое чувство нежности.
— Я бы сама не стала его упоминать, но, к сожалению, он имеет отношение к моему рассказу.
Ее лицо побледнело, но в глазах горел решительный огонь.
Он бы хотел знать, что она имела в виду, но, если это причиняет ей боль, тогда не стоит.
— Колин...
— Пожалуйста, не перебивай! — Она вскинула руки в умоляющем жесте. — Если я не расскажу сейчас, кто знает, когда еще я наберусь достаточно смелости, чтобы вернуться к этой теме. Я только не знаю, с чего лучше всего начать. Сейчас, минутку.
— Если только ты считаешь, что я обязательно должен об этом знать,— уступил Эймон. Видимо, для нее это было очень важно. Если так, значит, это важно и для него. Ведь она и не подозревала, какой подарок он только что получил, узнав, что отец им гордился.
— У него были отличные рекомендации, — неожиданно сказала она.
— Жениховские? — абсолютно серьезно поинтересовался Эймон, но не смог удержаться от улыбки.
Колин нахмурилась, показывая, что юмор в данном случае неуместен.
— Нет. Как управляющего фермой. До того, как устроиться на работу у нас, он работал на западном побережье на двух скаковых конюшнях, и везде о нем отзывались в восторженных тонах. Когда он у нас появился, мы как раз нуждались в таком человеке, способном в короткие сроки создать нам рекламу за границей и модернизировать ферму так, чтобы все было по высшему разряду.
Эймон молча кивнул.
Не в силах устоять на одном месте, она принялась ходить из угла в угол.
— Он был очень мил, и все сошлись во мнении, что именно он нам и нужен. Он показал себя человеком, которому можно доверять и который досконально знает свое дело.
— Поэтому ты и влюбилась? — вдруг перебил ее Эймон. — Потому, что тебе показалось, что ему можно доверять? Или потому, что он был так очарователен?
Она остановилась посреди студии.
— Это не имеет никакого отношения к тому, что я собираюсь тебе сказать.
— Может, и так. Но я подумал, что не помешает это знать. Так сказать, для целостности картины.
Колин сдвинула брови.
— Не знаю, почему это тебя так волнует, — наконец сказала она. — Но вся штука в том, что он только казался таким, а на самом деле... — Она развела руки в стороны и продолжила: — Я не думала, почему или как это случилось. Сначала мне было очень приятно находиться в его обществе. Он высказывал такой искренний энтузиазм в том, что касается фермы. Может, меня покорило именно это отношение к делам фермы, которая мне небезразлична. Может, что-то другое. Сейчас нет смысла рассуждать об этом. Просто на каком-то этапе он стал частью моей жизни. — Она закрыла глаза и сглотнула. — Пока в один прекрасный день мне из банка не вернули два чека и с сожалением добавили, что банк не может их обналичить, потому что на счете нет денег. Это стало для меня ударом. Я выписывала чеки Адриану в полной уверенности, что деньги тратятся на то, что он просил. Но когда не доставили ни нового инвентаря, ни племенного жеребца, когда в Интернете не появилась наша страничка, я поняла, что мой жених — мошенник.
— Ты заявила в полицию?
— Нет.
Эймон как-то странно усмехнулся.
— Может, потому, что ты его по-прежнему любишь?
— Когда я сказала об этом Деклану, — продолжила она, словно не слыша того, что он сказал, — твой отец... — Она всхлипнула. — Он не обвинял меня. Он подбодрил меня и просто каждый день стал работать так, как, наверное, и в молодости не работал. И тогда, — в ее глазах заблестели слезы, — с ним случился второй удар. Он потерял сознание и умер в машине «скорой помощи».
Колин тихо заплакала, размазывая слезы по лицу.
Эймон стоял, засунув сжатые в кулак руки в карманы джинсов, и молчал. Пока он любовался старинными храмами древних индейцев, возведенными в джунглях Перу, его отец умирал. Эта мысль была ненавистна.
Он перевел взгляд на Колин. Она словно снова перенеслась на полгода назад, заново переживая свой стыд, гнев, вину. Все это было отчетливо написано на ее лице, ставшем белее мела.
Комок встал у него в горле. Нет, он не винил ее в случившемся. Если кто и был виноват, так это он сам. Зная, что в мире полно подлых и жадных людей, Колин тем не менее не могла заставить себя в это поверить. Да разве могло быть иначе? Женщина, которая всегда говорит то, что думает, не способна на обман. Совесть ей этого не позволит. Вот если бы тогда он был здесь, может, этого бы и не случилось.
