Джоанна Лэнгтон - Бегущая от любви
– Утоли мою жажду! – прошептал Карлос и жадно приник к податливым губам Кэрри.
В первый раз они поцеловались по-настоящему—и Кэрри забыла обо всем. Прижатая к его крепкому мускулистому телу, всем своим существом ощущала его мужскую силу. Никто еще не целовал ее так – яростно, страстно, требовательно. Раздвинув языком мягкие губы Кэрри, Карлос вторгся в нежные недра ее рта, как завоеватель вторгается во вражеский город. Он заставлял ее хотеть все больше, больше, больше; Кэрри трепетала, задыхаясь от охватившего ее желания.
Сильные руки оторвали ее от пола и куда-то понесли. Дверь захлопнулась за ними. Кэрри открыла глаза: она была в спальне. В спальне Карлоса. По обе стороны королевских размеров кровати горели высокие светильники, бархатный полог венчал резное изголовье.
– Весь день я сходил по тебе с ума, – хрипло пробормотал Карлос.
– Правда? – пролепетала Кэрри, уткнувшись в его смуглое плечо.
Она ощущала страсть Карлоса, его желание, и это наполняло ее восторгом и страхом – страхом перед неизбежным разочарованием. Однако ей и в голову не приходило сказать «нет».
– Я же твердый как камень, неужели ты не заметила?
Услышав это грубоватое признание, Кэрри залилась румянцем.
Карлос сел на край кровати и, запустив руку в чудные бронзовые кудри Кэрри, повернул ее лицом к себе.
– Не понимаю, как может мать-одиночка каждые пять минут краснеть, словно майская роза?
– Не знаю...
Его слова больно ранили Кэрри: выходит, он считает, что до беременности она спала со всеми подряд? Но, едва взглянув в сверкающие глаза Карлоса, она забыла все свои обиды.
Да, она его любит – любит горячо, беззаветно и, увы, безнадежно. Не стоит тешить себя иллюзиями: то, что сейчас произойдет между ними, – не начало новой сказки, а конец старой. Люди вроде Карлоса Виэйра не заводят романов с женщинами вроде нее. Все, что ему от нее нужно, – секс, простой секс. Что ж, пусть так и будет. Чего еще желать, если она и так не понимает, каким чудом привлекла его к себе?
Карлос развел ноги, поставил между ними Кэрри и спустил с ее хрупких плеч бретельки ночной рубашки.
– Я хочу взглянуть на тебя, – объяснил он.
Прежде чем Кэрри сообразила, что он имеет в виду, рубашка соскользнула к ее ногам.
– Не надо!.. – слабо вскрикнула Кэрри.
В первый раз она стояла перед мужчиной обнаженная! Дрожа, Кэрри с трудом противилась желанию прикрыться. Все тело ее пылало: с особой остротой ощущала она и белоснежные холмики грудей с тугими розовыми сосками, и треугольник пушистых кудряшек меж бедер. Ей было невыносимо, стыдно – но, как ни странно, стыд не убивал, а усиливал желание.
Карлос снова подхватил ее на руки – легко, как перышко.
– Ты дрожишь... а ведь я еще до тебя не дотронулся.
– Да...
Зубы Кэрри едва не выбивали дробь от страха, напряжения и отчаянного плотского влечения.
Запустив обе руки в волосы Кэрри, Карлос запрокинул ее голову, заставляя выгнуться.
– Какая у тебя чудная белая кожа... – прошептал он, проводя смуглой рукой по снежно – белой груди и наконец касаясь пальцами пылающего соска. – И великолепная грудь...
Он легонько сжал сосок – и Кэрри вскрикнула, беспомощно забившись в его объятиях. Ее словно пронзили раскаленные стрелы наслаждения. Склонив темноволосую голову, Карлос обхватил сосок губами – и Кэрри закричала, не в силах сдержать себя пред лицом неописуемого наслаждения.
Он дразнил нежную плоть зубами и ласкал языком, и Кэрри содрогалась в его объятиях. Она не знала, что бывает такое... не знала, что умеет так чувствовать!
Карлос поднялся и, подхватив Кэрри на руки, уложил на кровать и склонился над ней. Теперь Кэрри была в полной его власти. Глядя в его пылающие золотые глаза, она таяла, словно воск от огня. Тело ее, казалось, зажило своей жизнью: ни груди, влажные и блестящие от ласк Карлоса, с соблазнительно набухшими сосками, ни потаенное местечко между ног, пылающее странным и тревожным жаром, больше ей не принадлежали. Впившись ногтями в простыню, Кэрри напрягла все силы, чтобы вынырнуть из сказочного мира, где осуществлялись самые смелые эротические фантазии, вернуться к реальности, – и едва сделала это, как нетерпеливое возбуждение ее сменилось робостью и стыдом.
– Может быть, выключим свет? – прошептала она дрожащим голосом.
– Нет... я хочу тебя видеть, – хрипло ответил Карлос.
Его красивое лицо исказилось от нескрываемого сексуального желания.
– В-видеть? – пролепетала Кэрри, ошарашенная и потрясенная самой мыслью о том, что любовью можно заниматься и при свете.
– Тебе же нечего скрывать. Да ты и не можешь ничего скрыть, – добавил он с мрачноватым удовлетворением. – И мне это нравится. Нравится, что все твои мысли и чувства отражаются на лице.
– Правда? – Кэрри отвела взгляд, подавленная смущением.
– Посмотри на меня...
Она зажмурилась.
– Кэрри... если ты меня хочешь, взгляни на меня.
Она послушно открыла глаза. Карлос стоял у кровати на одном колене, склонившись над своей возлюбленной, – воплощение великолепной мужской силы и власти: Кэрри показалось, будто она пригвождена к постели пронзительным взглядом его золотых глаз.
Удовлетворенно усмехнувшись, Карлос склонил голову и скользнул языком меж ее алеющих губ. От этой эротической игры сердце Кэрри застучало молотом, а пульс понесся вскачь.
Отстранившись, Карлос скинул то единственное, что прикрывало его тело. Кэрри залилась краской. Подскочив на кровати, распахнув глаза и приоткрыв рот, с недоверием, почти с ужасом созерцала она его гордую мужественность. Никогда еще она не видела наготы возбужденного мужчины – да по правде говоря, и не желала видеть, – но вот Карлос стоит перед ней и откровенно демонстрирует то, чем одарила его природа. И одарила щедро, гораздо щедрее, чем Кэрри по наивности своей ожидала.
– Что-то не так? – Карлос мгновенно заметил ее изумление и тревогу.
– Ничего... – с трудом выдавила Кэрри. Она уже приготовилась терпеть боль, но утешала себя тем, что, судя по опыту с Грэмом, это продлится не больше минуты.
С ленивой грацией хищника Карлос вновь приблизился к ней. Прильнув губами к ее губам, накрыл ладонью набухшую грудь и сжал пальцами сосок, мгновенно затвердевший от его ласки. От волнения Кэрри задержала дыхание – но теперь оно вырвалось наружу одним долгим вздохом, и бедра ее приоткрылись навстречу Карлосу инстинктивным движением, древним, как само время.
– Красавица моя, я устрою тебе сладкую пытку...
Он просунул меж ее губами палец – и Кэрри инстинктивно принялась его сосать, чувствуя, как где-то внизу разгорается неутолимый голод.
– Хочу, чтобы ты молила об этом, – шептал Карлос, вжимая в ее влажное лоно мощное, твердое воплощение своей мужской силы. – Чтобы от наслаждения ты потеряла разум... нас ждет долгая, долгая ночь.
