Линн Харрис - Командировка в сказку
Он, конечно, женился на ней из чувства долга, но ведь это не исключало возможности приятных моментов.
— Мы должны сделать это ради Даниэля, — тихо сказал Нико, зная наперед, что только эти слова смогут подействовать на Лили и успокоить.
Можно было сказать также, что они должны пожениться сейчас, пока находятся во Франции, но так вряд ли удалось бы убедить ее. Или признаться, что его отец пребывает в ярости, отец и брат Антонеллы требуют компенсации, и если их брак сейчас не зарегистрируют, то она, вполне возможно, будет арестована сразу по возвращении в Монтебьянко и снова помещена в тюремную камеру в крепости по обвинению в контрабанде культурных ценностей.
Нико не знал, виновата Лили или нет, но подозревал, что, скорее всего, это было неудачное стечение обстоятельств, хотя ему не удалось найти ни одного объяснения тому, как уличный торговец мог продать ей бесценные статуэтки за гроши. С другой стороны, ничего из того, что он узнал о ее жизни, не указывало на то, что Лили имела какое-либо отношение к торговле предметами искусства. Однако, пока торговец не найден и не схвачен организатор кражи статуэток из музея, Лили находилась под подозрением.
Именно поэтому вопрос стоял так: либо сейчас, либо никогда. Если она попадет в тюрьму, то у него останется Даниэль — но тогда его сын будет расти без матери. Нико не собирался жениться на Антонелле и растить сына вместе с ней. Личный опыт подсказывал ему, что ни одна женщина не позаботится о ребенке лучше родной матери. И он не хотел, чтобы кто-то относился к его ребенку как к преграде на пути к трону. Он слишком хорошо помнил отношение королевы Тицианы к себе.
— Я хочу вначале увидеть своего ребенка, — сказала Лили. — И убедиться, что с ним все в порядке.
— Он очень скоро прибудет в Монтебьянко, cara mia. Его самолет почти пять часов назад покинул воздушное пространство Америки. Нет смысла ждать.
Лили выглядела и обрадованной, и расстроенной. Ей стало легче при мысли о скорой встрече с сыном, но вместе с тем это означало, что лучшая подруга ее все-таки предала. Бедная Лили, она понятия не имела, что у каждого есть своя цена, даже самые близкие люди могут предпочесть деньги.
— Пора, Лилиана.
Но та по-прежнему колебалась. Тогда Нико наклонил голову и стал медленно приближаться к ее лицу. Увидев, что Лили не сопротивляется, он провел языком по ее губам, и она слегка приоткрыла рот. Язык Нико тотчас проник внутрь. Сначала поцелуй был нежен и робок, но с каждой секундой он становился все более уверенным, тем более что Лили отвечала с не меньшей страстью. Нико с трудом удалось заставить себя поднять голову.
Лили выглядела ошеломленной. Нико поцеловал ее еще раз, воспользовавшись тем, что девушка плотно прижалась к нему.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — прошептала она.
Нико быстро повел ее обратно к поджидавшим их мужчинам, чтобы поскорее покончить со всеми формальностями. Мировой судья произнес короткую речь, они ответили на вопросы, потом подписали документы, и все было закончено.
— Примите мои поздравления, ваше высочество, — произнес мировой судья, передавая папку ассистенту.
— Grazie[5].
Самолет взлетел через несколько минут после того, как мужчины ушли. Лили сидела в кресле не двигаясь, с бокалом шампанского, который ей поднесла стюардесса, но пока она не сделала ни одного глотка.
Неожиданно она повернулась к нему:
— Как у тебя получилось все это организовать? Разве по закону не нужно заранее подать документы, делать анализ крови? Мы же даже не граждане Франции!
— Эти двое мужчин, что зарегистрировали наш брак, тоже не были французами, — улыбнулся Нико и, увидев удивленный взгляд Лили, продолжил: — Они сотрудники посольства Монтебьянко, cara. Да и самолет, когда я в нем нахожусь, признается территорией Монтебьянко. Так что с юридической точки зрения мы поженились в Монтебьянко, но копия свидетельства о браке будет зарегистрирована во Франции.
— Я ничего не понимаю. — Она покачала головой.
Нико вздохнул:
— Брак признается во Франции. У нас есть соответствующий договор. Даже сам король не в силах теперь аннулировать наш брак.
Лили помрачнела.
— Твой отец был против? Ты думал, он не даст своего согласия?
— Ну, что-то в этом роде. Однако теперь все это не важно. Отныне ты принцесса Лилиана, моя жена.
— И в горе, и в радости... — пробормотала Лили, поднимая бокал, но затем поставила его на столик, не отпив и глотка. — Я устала. Я могу где-нибудь прилечь?
— Да, конечно, — кивнул Нико. — Тебя проводят.
Когда они доехали до дворца, шофер открыл дверцу, а Нико протянул ей руку, чтобы помочь выйти. Он хорошо играл свою роль, явно работая на публику. Ему ведь нужно изображать внимательного и любящего супруга.
Выйдя из машины, Лили остановилась, чтобы оглядеться, и ее внимание привлек странный звук над головой.
— Вертолет...
— Пресса, — объяснил Нико, когда они направились к дверям дворца. — Я хотел избежать огласки хотя бы пару дней, но информация уже просочилась.
— Но ты же сам сказал, что газетчикам сообщили о купленном тобой обручальном кольце. Чему тогда удивляться?
— Одно кольцо их бы сюда не привело. Кто-то сообщил им о нашей поездке. — Лицо Нико было мрачным.
Лили вспомнила об Антонелле — могла ли та это сделать? — но не стала делиться своими подозрениями с Нико. Ей не хотелось вмешиваться в их отношения.
— И что теперь? Вертолет завис над ними.
Нико обнял ее за талию и быстрее повел к дверям, которые перед ними открыли два стражника.
— Ничего. Все, как планировалось.
Они вошли в богато украшенную галерею, и Нико сразу же убрал руку. Лили постаралась скрыть разочарование, охватившее ее.
— И каков же план? — как можно более безмятежным тоном поинтересовалась она.
— Мы теперь женаты, Лилиана, и будем делать вид, что безумно счастливы этому обстоятельству, si? Ты обязана быть послушной женой, по крайней мере, на публике.
Лили едва не проглотила язык. Он отнял у нее все и хочет, чтобы она еще изображала счастливую супругу? Ей следовало забыть о карьере и превратиться в домохозяйку только потому, что он так решил?
— Прости, что ты сказал? Послушной и счастливой? А какая же у тебя роль в этой комедии?
Перед ней снова был высокомерный принц.
— У меня многолетний опыт, я знаю, как вести себя на публике, и мне не нужны подсказки. А вот тебе даже очень.
— То есть я должна делать то, что ты скажешь?
— Да, так будет лучше всего.
