Эбби Грин - Сны и желания
– Я… – Она не могла вымолвить ни слова. Что-то густое и плотное вдруг повисло в воздухе между ними, что-то осязаемое и наэлектризованное. Не ужели желание?
– Нет аппетита? – беззлобно поинтересовался Лео, вскинув бровь.
Энджел лишь покачала головой и наблюдала с пересохшим горлом, как его взгляд сосредоточился на ее губах. Покалывающее ощущение вернулось. Господи, ну почему она не может быть равнодушна к нему, не может встать и с негодованием заявить, что, если он только тронет ее, она вызовет полицию?
Да потому что тогда он, возможно, сам позвонит в полицию, прогонит ее, и Делфи со Ставросом останутся ни с чем. Вдобавок средства массовой информации поднимут самую настоящую бучу.
Однако, если отбросить в сторону все эти благие намерения, реальная причина тяжелым грузом неизбежно осела в ее голове: она хочет, чтобы он прикасался к ней. Правда оказалась слишком ошеломляющей. Несмотря ни на что, она хочет его прикосновений. Хочет с того самого мгновения, как увидела его вылезающим из бассейна, и с того мгновения, как он поцеловал ее на террасе. С той ночи Энджел мучили сны, и она просыпалась на мокрых от пота, спутанных простынях, изнывая от желания…
Лео внезапно отодвинул тарелку и встал. Его глаза мерцали тайным обещанием.
– Кажется, мой аппетит к еде тоже пропал.
Голос звучал грубовато. Когда Лео протянул руку, Энджел на секунду заколебалась, прежде чем вложить свою ладонь. Она сказала себе, что это просто часть соглашения. Она обеспечивает свободу и счастье Делфи. Он не сдал ее полиции. Единственное, что она может… что она должна сделать…
Энджел споткнулась, когда Лео выводил ее из столовой. По дороге они встретились с Калистой, и Лео объяснил на беглом греческом, что они оба устали и идут спать.
Когда они поднимались по лестнице, щеки Энджел горели от стыда и унижения. Она попыталась вырвать руку, от паники голос поднялся чуть ли не до визга:
– Она прекрасно поняла, чем мы будем заниматься!
– Ты же моя любовница. Надеюсь, что поняла. И если слухи здесь разлетаются так же быстро, как в Нью-Йорке, уже к утру полгорода будет знать, что я сплю с Энджел Кассианидис.
Глава 5
Энджел онемела от его жестких слов. Она почувствовала, что у нее нет выбора, когда Лео привел ее к себе в спальню.
Лео тем временем захлопнул дверь ногой и повел Энджел дальше, поближе к огромной кровати, и она обнаружила, что ее желание убежать странным образом ускользает.
Она попятилась и гордо выпрямилась:
– Я не собираюсь упасть в твою постель, как какая-нибудь наложница.
– Нет, существует более современное слово – любовница. Ты упадешь в мою постель как любовница, коей ты и являешься. Уверен, ты делала это бессчетное количество раз, Энджел, так что не робей. – Он улыбнулся, и это была жестокая насмешка. – Мне повезло, что я застал тебя, так сказать, между любовниками.
– Что… – ахнула Энджел, задохнувшись. – Откуда ты знаешь, что у меня нет любовника?
Лео приблизился к ней:
– Оттуда, что по моей просьбе за тобой следили с тех пор, как я уехал из Афин, и докладывали мне о каждом твоем шаге. Так что, как видишь, Энджел… – Лео протянул руку и убрал выбившуюся прядь за ухо. – Я знаю, что тебе, должно быть, не терпится вкусить той жизни, которой ты лишилась из-за чрезмерной алчности твоего отца.
Лео поднес ее руки к губам и по очереди поцеловал пальцы, отчего сердце Энджел заколотилось, а запоздалый шок дал о себе знать. За ней следили?
– Ты не можешь отрицать, что снова жаждешь легкой жизни, Энджел, и я могу тебе ее дать.
Горечь от того, что он понятия не имеет, какая она на самом деле, побудила Энджел сказать:
– Но лишь на время.
Она понимала, что это лишь создаст у него впечатление, что она корыстолюбива, и ненавидела себя за то, что ей не все равно.
Лео вскинул бровь и опустил ее руки:
– Это зависит от тебя, Энджел. От того, насколько ты удовлетворишь меня в постели…
Постель. Он считает ее опытной, по-настоящему опытной.
– Лео, думаю, ты не понимаешь…
Он подошел еще ближе и обхватил ее за шею.
– Тут нечего понимать, Энджел, кроме этого. – Он приподнял ее подбородок, и не успела она отреагировать, как его рот завладел ее губами.
С приглушенным стоном отчаяния Энджел вскинула руки на грудь Лео и вцепилась в рубашку, иначе она рухнула бы к его ногам.
От нежной ласки его языка Энджел плавилась, превращаясь в одно сплошное желание. Губы слились. Энджел вспомнила кабинет и свой постыдно распутный отклик. Но сейчас у нее не было времени испытывать унижение. Единственное, что она чувствовала, – это нарастающее томление.
Руки Лео были у нее на спине, расстегивали «молнию» платья. Энджел отстранилась и вскинула глаза. Ее грудь часто вздымалась, сердце стучало как молот. Губы распухли. Она могла лишь стоять и ощущать, как ветерок холодит кожу. Все это время Лео не позволял ей отвести глаз.
Когда платье было расстегнуто, Лео снова прижал Энджел и стал гладить ладонями обнаженную спину, скользя вверх-вниз. Электрический шок ощущений заставил ее содрогнуться, кончики грудей покалывало. Она почувствовала, что он расстегнул застежку бюстгальтера. Все происходило так быстро… слишком быстро.
Энджел рывком оторвалась от ласкающих рук Лео. Платье слегка обвисло, и она подняла руки, чтобы не дать ему упасть. Но едва она открыла рот, чтобы что-то сказать, Лео начал снимать с себя одежду. Ее глаза расширились, а между ног запульсировало, когда он предстал перед ней обнаженный. Широкая мускулистая грудь и плечи внушали благоговейный трепет, но, когда взгляд Энджел опустился, она и вовсе перестала дышать. Крепкий плоский живот спускался к поросли темных волос и гордо вздымающейся пугающей возбужденной плоти. Энджел лишь один раз видела мужчину в таком состоянии и уж точно не была готова к этому.
Одно быстрое движение, и платье заскользило вниз, растеклось черной лужей у ног. Она протестующе вскрикнула, но Лео был неумолим, и скоро, даже не успев понять, как это произошло, она уже стояла перед ним в одних трусиках. Волосы рассыпались по плечам.
Она прикрыла руками грудь. Лео мрачно усмехнулся:
– В самом деле, незачем изображать невинность…
– Но я не…
– Хватит разговоров, – прорычал он и заглушил слова поцелуем, соприкоснувшись с ней своим горячим обнаженным телом.
Несмотря на неистовое возбуждение, бушующее в крови у Энджел, она не была к этому готова. До сих пор у нее была слабая надежда, что она как-то сможет притвориться и ее девственность не будет так очевидна, но теперь эта надежда растаяла как дым.
