Эстер Модлинг - Лекарство от одиночества
Купив еду, они вернулись на набережную. Эми развернула бумагу и стала есть. Глядя, как она орудует пальцами, Роберт спросил:
— Это обязательно?
Эми усмехнулась. Мистер Харгривс наверняка никогда в жизни не ел руками.
— А вы попробуйте, так вкуснее.
Они теперь стояли в толпе слушателей перед временной сценой, с самого краю, вместе со всеми и в то же время отдельно.
— Видели бы меня мои родственники, — пробормотал Роберт, пальцами отправляя в рот кусок рыбы.
На его лице появилось выражение довольства, Эми поняла, что нехитрая местная еда пришлась ему по вкусу.
— У вас очень красивая мать, — сказала она.
— Да, — согласился Роберт, — Синди на нее похожа.
Эми кивнула.
— А вы, должно быть, пошли в отца.
И Констанс Гриффитс, и Синди Харгривс были блондинками — в отличие от Роберта.
— Наверное, — бросил он.
Его лицо снова стало замкнутым и недружелюбным, Эми оставалось только недоумевать, в чем дело. Может быть, Роберт не ладит с отцом и сбежал от него на остров Айлей?
— А на кого из родителей похожи вы? — спросил он резко.
Эми улыбнулась. Ее родители были склонны к полноте, некогда светлые волосы Теда поседели, Магда тоже была блондинкой, но тут не обошлось без помощи химии.
— Ни на кого. Предки отца — выходцы из Швеции, а я со своими рыжими волосами похожа на ирландку.
— К нам присоединилась сама Эмбер Андерс! — прогремел над их головами голос из громкоговорителя.
Увлекшись разговором с Робертом, Эми даже не заметила, что ансамбль перестал играть и к микрофону подошел ведущий.
— Эмбер! — повторил со сцены ведущий, глядя прямо на Эми. — Вы подниметесь на сцену?
Эми не смела взглянуть на Роберта. Все зрители как по команде повернулись в ее сторону, глядя на нее кто с любопытством, кто с обожанием. Ни то, ни другое было ей сейчас ни к чему.
— Эмбер Андерс? — тихо переспросил Роберт, враждебно прищурившись. — Вы — та самая Эмбер Андерс?
В устах Роберта ее сценическое имя почему-то прозвучало как оскорбление.
Эми вспомнилось, как Роберт спросил ее, разбирается ли она в музыке. Популярная, можно даже сказать, всемирно известная певица, обладательница всевозможных наград и премий… Было бы удивительно, если бы она не разбиралась в музыке.
Даже если Роберт ее не узнал, имя ее ему определенно знакомо. Эми облизала пересохшие губы. Еда, от которой она только что получала удовольствие, внезапно потеряла вкус и аромат. Она подняла глаза и встретилась с обвиняющим взглядом Роберта. Знать бы еще, в чем он ее обвиняет!
Он, конечно, не ожидал, что в аэропорту его встретит «сама» Эмбер Андерс, но ведь он ее не узнал. Или ей надо было приветствовать его словами: «Привет, я певица Эмбер Андерс, думаю, вы обо мне слышали»?
Во-первых, она не настолько тщеславна, во-вторых, приехала на остров, чтобы насладиться тишиной и покоем, за этим и приезжают на Айлей разные знаменитости. Здесь она может быть самой собой, может спокойно бродить по улицам, заходить в магазины и никто не обратит на нее особого внимания. Эми была как раз одной из тех известных личностей, которых привлекает на остров возможность на время скрыться от назойливого внимания публики и репортеров.
Эми выбросила недоеденную рыбу и картошку в ближайшую урну и только после этого снова посмотрела на Роберта. Он взирал на нее с мрачным видом.
— На фотографиях вы выглядите по-другому, — процедил он.
Еще бы! Приехав в Лондон шесть лет назад, Эми разработала для себя определенный имидж, и ее фотографии, не раз украшавшие обложки газет и журналов за эти годы, соответствовали как раз этому, рассчитанному на публику имиджу. Но, возвращаясь домой, она снова становилась самой собой, настоящей.
Эми поморщилась.
— Декольтированные платья и волосы, выкрашенные под цвет очередного наряда, на острове Айлей не пользуются успехом.
На сцене Эми применяла довольно яркий грим: на фоне подчеркнуто бледного лица ярко выделялись подведенные синим глаза и губы, покрытые алой помадой. В обыденной жизни она никогда не красилась так сильно, еще удивительно, что конферансье ее узнал — пока он не назвал ее по имени со сцены, никто не обращал на нее внимания. Впрочем, удивлялась Эми недолго: на лестнице, ведущей на сцену, стоял Джерри и указывал на нее музыкантам.
— Спасибо, удружил! — произнесла Эми одними губами, сердито глядя на кузена. Она повернулась к Роберту. — Послушайте…
— Насколько я понимаю, Синди и Клифф знают, кто вы такая?
Эми вздохнула.
— Да, но…
Рядом кто-то захлопал.
— Публика требует вас, — холодно перебил ее Роберт. — Лучше вам подняться на сцену.
Эми нетерпеливо посмотрела на него.
— Я могу объяснить…
— Не надо ничего объяснять, Эмбер, — презрительно процедил он. — За меня не беспокойтесь, думаю, я смогу найти машину. Кажется, вы говорили, что она стоит возле музея?
Иными словами, он не собирался ждать, пока она исполнит со сцены какую-нибудь песню, после чего публика, возможно, согласится ее отпустить.
— А мне как прикажете добираться до дому?
Роберт окинул взглядом толпу зрителей.
— Уверен, среди ваших поклонников найдутся желающие подвезти вас. Например, Джерри.
— Может, это покажется странным, но я считала, что даме полагается уезжать с тем же, с кем она приехала! — сердито выпалила Эми. — По-видимому, у вас на этот счет иное мнение.
— По-видимому. — Роберт был непреклонен. — Не спорю, вы хорошая певица, но я отродясь не был ничьим фанатом!
Эми едва расслышала его последнюю реплику: толпа стала хором скандировать:
— Эмбер! Эмбер! Эмбер!
— Не смею вас долее задерживать, — саркастически сказала она, круто развернулась и зашагала к сцене, приклеив на лицо улыбку, которую ее поклонники привыкли видеть на обложках журналов.
Стоило Эми ступить на сцену, как она превратилась в Эмбер Андерс. Пошептавшись с музыкантами, она запела песню, которая пять Лет назад вознесла ее на вершину музыкального Олимпа. Публика хорошо знала эту мелодию, с первыми ее тактами люди стали подпевать певице и хлопать в такт. Все, кроме одного человека. Роберт повернулся спиной к сцене и стал пробираться через толпу, которая теперь, когда на сцену вышла Эмбер Андерс, стала быстро расти.
Ну и пусть, подумала Эми, не очень-то и хотелось, чтобы он остался послушать!
За то, кто она и чем занимается, Эми ни перед кем не собиралась извиняться, и уж тем более — перед грубым высокомерным Робертом Харгривсом.
6
— Ты что, спятила — выступать бесплатно в какой-то глухомани! О чем ты только думала?!
