Эстер Модлинг - Лекарство от одиночества
Тед разрезал булочку и стал намазывать ее джемом.
— Это замечательно, дочка.
Эми поморщилась.
— Ничего замечательного, папа, но, если бы я отклонила приглашение Роберта, это выглядело бы грубо по отношению к Синди, ведь он ее брат.
— Конечно, тебе нельзя было отказываться! высказала свою точку зрения Магда. — Брат Синди показался мне очень приятным молодым человеком.
Я уже догадалась, подумала Эми, неслучайно цветы, подаренные Робертом, красуются на почетном месте в гостиной. Однако она не разделяла точку зрения матери. Роберту Харгривсу можно было дать разные определения, но слово «приятный» как-то не вязалось с его обликом. Она решила сменить тему.
— Папа, по телевизору сегодня будут еще ковбойские фильмы?
— Нет. — Тед подмигнул дочери, понимая, что она разгадала его недавнюю хитрость. — Зато будет интересная передача о фауне Австралии.
Эми снисходительно улыбнулась. Документальные фильмы о животных были еще одной страстью отца. После тяжелого фермерского труда, в котором проходили дни Теда и Магды, им было тяжело куда-то ехать, чтобы отдохнуть, и по вечерам телевизор был их любимым развлечением.
Разлив чай, Эми быстро сказала:
— Роберт должен заехать за мной через полчаса, но сегодня такой хороший вечер, что не хочется сидеть дома. Я пойду пройдусь.
Эми сняла с вешалки джинсовую куртку и перекинула ее через плечо — вечером могло стать прохладнее.
— Возьми ключи, мы, наверное, уже ляжем, когда ты вернешься, — сказала Магда.
— Я не собираюсь возвращаться поздно.
Эми знала, что родители рано ложатся спать, но считала, что ей достаточно провести в Ардберге часа два — даже больше чем достаточно, учитывая, что она проведет их в обществе Роберта Харгривса.
— Все-таки на всякий случай возьми, — поддержал жену Тед.
Эми с неохотой подчинилась. Идя к выходу, она с досадой думала, что родители напрасно видят в ее отношениях с Робертом нечто романтическое. Никакой романтики нет и в помине — во всяком случае, с ее стороны! Она всего лишь проявляет вежливость по отношению к брату соседки и хорошей подруги.
Уж очень ты бурно протестуешь, прошептал предательский внутренний голос, но Эми не желала его слушать. Роберт, конечно, красив, спору нет, и очень уверен в себе… Однако больше не держится высокомерно, не унимался все тот же голосок. Эми не могла отрицать, что Роберт не лишен обаяния — это бывало заметно, когда он пускал его в ход, — однако при желании он мог стать и весьма противным. К тому же Роберт не постеснялся признаться, что ему не понравилась езда на мотоцикле, а это означает, что он вовсе не напыщенный индюк, за которого она его поначалу приняла.
Эми вспомнила и о своей бурной реакции, когда Роберт коснулся пальцем ее губ. Тогда она сделала вид, будто ничего не произошло, но это случилось не в первый раз. Еще раньше, когда они всего лишь пожали друг другу руки, она ощутила странное покалывание, отозвавшееся во всем теле.
Но что это означает? Что в моей жизни очень давно не было мужчины, вот что, сердито сказала себе Эми. И виноват в этом Виктор. Своими собственническими повадками он отпугивает от меня потенциальных поклонников: со стороны выглядит так, будто Виктор и есть мой любовник, в результате меня вот уже полтора года никто даже на свидание не приглашал.
Эми не сомневалась, что Виктор и на остров ее не отпустил бы — во всяком случае, одну, — если бы заподозрил, что существует даже малейшая вероятность того, что она здесь с кем-то познакомится.
Черт бы побрал этого Виктора! Пару лет назад у него был шанс, но он его упустил.
По дороге к дому Оуэнов Эми попалось несколько палаточных лагерей. Она помахала рукой их обитателям. В период фестиваля наплыв туристов на остров был так велик, что местные гостиницы не вмещали всех желающих, и многие размещались в привезенных с собой палатках. Сколько Эми себя помнила, ее отец всегда разрешал туристам ставить палатки на его поле, и постепенно сложилось так, что к ним из года в год приезжали одни и те же люди.
В лучах солнца, клонившегося к закату, дом Оуэнов выглядел особенно гостеприимным. Подойдя ближе, Эми услышала мягкий перебор гитарных струн. Наверное, это Роберт играет, подумала Эми. Когда она спросила его о гитаре, он лишь сказал, что умеет играть, и не пожелал вдаваться в подробности, но если эта нежная мелодия рождалась под его пальцами, то он не просто играет, а играет очень хорошо!
Эми бесшумно обошла дом, стараясь не привлекать к себе внимания. Роберт ее не ждал, он должен был заехать за ней в семь и не мог знать, что она решила прийти сама.
Роберт сидел на веранде, положив ногу на ногу, его длинные артистические пальцы легко перебирали струны гитары, и музыка, которую они рождали, показалась Эми прекрасной.
Раньше она не разглядывала его руки и только сейчас заметила, какие у него длинные гибкие пальцы. Эми вслушалась в мелодию. Незнакомая, но прекрасная, она навевала мысли о найденной и потерянной любви, о разбитом сердце. К своему немалому удивлению, Эми почувствовала, что в глазах защипало от слез.
— Какого черта вы за мной шпионите!
Грубый окрик Роберта резко вернул Эми к действительности. Она заморгала и встряхнула головой.
Роберт перестал играть, вскочил и бросил на нее взгляд, полный ярости.
5
— Что вы здесь делаете?
В голосе Роберта звенел лед. Эми никогда еще не видела никого в таком неистовстве.
— По вашей версии я за вами шпионю, — ответила она севшим голосом. — Но это не так, я просто решила пройтись… увидела, что вы заняты, и не стала вам мешать. — Она вяло пожала плечами.
Объяснение не удовлетворило Роберта, он продолжал сверлить Эми взглядом.
— Вы сказали правду, вы действительно умеете играть.
Роберт лишь поморщился и нахмурился еще сильнее. Эми не понимала, чем он недоволен, ведь она всего лишь сказала правду: он умеет играть, притом играет прекрасно.
— Вы не думали заняться этим профессионально? — продолжала Эми.
Почему-то ей было легче терпеть его гнев, чем угрюмое молчание.
Бросив на Эми уничтожающий взгляд, Роберт молча убрал гитару в футляр и защелкнул замки.
— Что вы в этом понимаете? — презрительно процедил он.
Эми вскинула брови. Роберт Харгривс не только ведет себя вызывающе, к нему вернулась его вчерашняя грубость! Что ж, по крайней мере, теперь ясно, что она не ошиблась в своей первоначальной оценке этого типа.
— Не много. — Она сказала именно то, что Роберт хотел услышать, и вызывающе саркастически добавила: — Но мне понравилось, как вы играете.
