Линдсей Лонгфорд - Ребенок Джейка
Вечер был таким тихим, что, выключив зажигание, он услышал кузнечиков.
Сара?
Она подошла и облокотилась о дверцу машины.
Вы не спешили, Донелли. Выходите. Стрелять не буду.
На бледном лице вокруг глаз появились усталые круги.
Джейк похолодел от тревоги. Что случилось? Колкость исчезла, она казалась мягкой и нежной, как призрак. Утопая в водянистом свете сумерек и тихих звуках ее голоса, он не мог сопротивляться этой Саре. Отсюда надо бежать.
Идемте в дом. Николас спит. Но вы ведь на это и рассчитывали, не так ли?
Ее голос обвивался вокруг него.
Вы прекрасно рассчитали свое возвращение. Он заснул полчаса назад. Вы, конечно, остаетесь. — Она умолкла и показала на пакет с продуктами в «фольксвагене». — Вижу, вы все спланировали. Провизия?
Джейк устало кивнул и вынул ключ зажигания. С момента своего появления он контролировал ситуацию и умно опутывал эту женщину ответственностью, но она изменилась. Уже хотелось коснуться ее таинственно мерцавшей в лунном свете кожи, проверить, так ли она шелковиста, как кажется.
Джейк шел рядом с Сарой. Один раз ее рука коснулась его руки. Она открыла дверь и кивком пригласила войти.
В кухне она разобрала пакет, достала открывалку для бутылок, тарелки и вилки.
Хотите поесть на веранде? Сейчас довольно тепло.
Вы хозяйка, — сказал Джейк, освободив проход.
Пока она в таком настроении, он готов последовать за ней куда угодно. В этот момент его и бульдозером нельзя было бы выдвинуть из ее дома.
Джейк отодвинул плетеные стулья и стол и разложил рыбу на газетах на полу веранды.
Пиво?
Да, спасибо.
Она села как йог, взяла рыбу вилкой, потом довольно улыбнулась, разрывая сочную мякоть пальцами и откусывая висящие клочья.
Я люблю кефаль, особенно копченую.
Пряный аромат, земной, будоражащий чувства и воспоминания, наполнил воздух. Джейку мучительно захотелось проводить с нею долгие дни любви под барабанящий по крыше дождь. Он потряс головой, приводя в порядок мысли, и, молча, показал на четвертую рыбину.
Я больше не могу… ну, может, еще кусочек, — поправила она себя, отрывая белый кусок.
Джейк завернул кости и кожицу, пока Сара ходила на кухню. Она вернулась с ножом и лимонами.
Подойдите сюда, на крыльцо.
Она разрезала лимоны и дала ему один. Выжав сок на руки, потерла их, понюхала.
Чудесно!
Ее пальцы мерцали. Джейку хотелось коснуться нежной, омытой лимонным соком кожи.
Долгое молчание пульсировало между ними, затем Сара заговорила:
Почему вы солгали мне о матери Николаса?
Джейк понял, что ребенок снова проболтался.
Значит, все это время она готовила ему ловушку. Нужно было с самого начала понять, что ужин в лунном свете, все волшебство — фальшивка.
Думаю, трех обвинений во лжи достаточно. Я не лгал о матери Николаса.
Он и, правда, не лгал, просто был очень осторожен.
Николас сказал, что мать не любит его.
Джейк сердился не только на Сару, но и на себя.
―Да, не любит.
Он отодвинулся в тень, чтобы иметь возможность наблюдать, оставаясь невидимым.
Но это прозвучало так, словно она умерла, а вы сказали, что эта женщина разрешила забрать его. — Сара сложила руки на коленях. — Что за игры, Джейк Донелли? Почему вы явились в мой дом?
Ладно, признаюсь. Я торговец наркотиками, а мальчик — мое прикрытие. Довольны? Зовите полицию. — Он постарался, чтобы его голос прозвучал раздраженно.
Сара нахмурилась.
Послушайте, я сказал, что мне разрешили. Я не сказал, кто дал мне это разрешение. Черт, если б знал, что подвергнусь допросу с пристрастием, привез бы рекомендации.
Джейк заметил, как она сосредоточенно наморщила лоб, пытаясь вспомнить его слова.
Тонкие брови недоверчиво изогнулись.
Он безразлично пожал плечами, и это оказалось самым убедительным аргументом.
Мне очень жаль опровергать ваши таинственные предчувствия, но мать Николауса жива. Она просто не может в данный момент, после смерти мужа, ухаживать за ребенком.
Я не понимаю.
Сара придвинулась к Дейку. Аромат лимона ударил ему в ноздри.
Вы делаете из мухи слона.
Он вздохнул, прикидывая, сколько еще может сказать.
Днем Джейк решил не говорить, что Николас ее сын. Пока не говорить. Может быть, никогда. Она еще должна доказать, что ей можно доверить мальчика. Если возникнут хоть малейшие сомнения, они с Николаусом исчезнут в мгновение ока. Если хоть что-то из того, что ему говорили о ней, правда, она не заслуживает Николауса.
Справедливость здесь ни при чем. На этот раз все козыри в его руках. Он не благородный кретин, и у него не будет проблем с выбором решения. Однако и ошибиться нельзя. Николасу необходим близкий человек, и Джейк — все, что у него есть. Ему хватит силы воли исчезнуть с Николасом. Джейк будет решать, он будет Богом. И какое ему дело до Сары и ее призраков?
Мы с вами неудачно начали. Все, что я говорил или делал, искажалось вашим страхом, вашими подозрениями. Мне не следовало так врываться.
Да, — тихо согласилась она.
Джейк отвернулся.
Мне иногда не хватает хороших манер.
О да. Думаю, в этом я с вами соглашусь.
Он услышал смех в ее голосе.
Несмотря на сомнения, она шутила. Конечно, у нее свои причины.
И еще упрям. Стоит закусить удила, и меня уже не остановить.
―Хм.
Я не очень хороший парень.
Ветер взметнул ее волосы, и что-то изменилось в ночи.
Вы добры к Николасу.
Подводные течения ее голоса увлекали в свои глубины.
Николас… — Джейк вытянул ноги, поболтал ими.
Да, Николас. — Она встала перед ним, маленькая неукротимая фигурка, пахнущая лимоном и цветами.
Смелость ее вызывала почти восхищение. Если только не считать, что это тоже иллюзия.
Я не люблю говорить о Николасе, — пробормотал Джейк, отбрасывая тонкую ситцевую юбку, прилипшую к его ноге.
Вы дали понять это достаточно ясно, но я хочу.
История, которую он рассказал, расшевелила в ней безумную мысль, мысль, которая объясняла все, кроме невозможного. Но эта мысль утонула, когда Джейк встал сильный, жаркий.
Его положение озадачивает меня. И в нем что-то есть…
Сара металась перед Джейком, тонкая юбка трепетала на легком ветру, облепляя изящные бедра. Он хотел стать кем-то другим, неважно кем, чтобы увести ее к озеру, найти тихое место, где только прикосновение тела к телу имело бы значение, где он мог бы заставить ее смотреть на него этими ошеломленными синими глазами. Он чувствовал, что смог бы найти с нею что-то давно потерянное.
Джейк мысленно обозвал себя дураком. Она просто женщина, и даже не очень хорошая.
