Эллен Алекс - Страсти у вулкана
Каждое лето Гельхиадиха куда-то пропадала. Не скажу, что мы очень надеялись, что она улетала на какой-нибудь семинар ведьм со всего света, нам это было совсем не на руку. Но что-то именно в этом духе жителями города и предполагалось.
Родители объясняли нам, что она уезжала к своим родственникам, живущим в других городах, но мы к этой информации особо не прислушивались. Слова «Гельхиадиха» и «родственники», стоящие в одном предложении, были несовместимы и абсурдны. Откуда у колдуний родственники, живущие в других городах?
Наш город поделен на районы. Район администрации, район школы, район моста через реку, церковный район, не думайте, что там живут набожные люди, просто там находится церковь. Район больницы, район автобусной станции, район стадиона, район Гельхиадихи, район школы манекенщиц и будущих супермоделей и так далее.
Город окружен горами, но ближе всего к Ойдагу наш с Гельхиадихой район, кипящей лавой нас зальет одними из первых.
Но не думайте, что у нас все так плохо, вовсе нет. Неофициально наш вулкан считается потухшим, потому что существуют какие-то сроки, и если в течение этих сроков вулкан не проявляет жизненной активности, то к нему серьезно уже никто не относится.
Официально же объявлять его потухшим пока никто не решается в силу своенравности сего природного явления и относительности вышеупомянутых сроков. По-моему, они варьируются от десяти лет до тысячи или что-то в этом роде.
И потом. Ничто не может произойти внезапно. Сначала обязательно должен быть какой-нибудь предшествующий период. До начала извержения должны быть зафиксированы характерные подземные толчки на ближайшей к вулкану и на отдаленных территориях. Но никаких характерных толчков, доложу вам, тоже нет.
Так что город наш живет нормально, как и все другие города. И наши люди живут, мечтают и творят, как и все другие люди. Мир состоит из множества головоломок, и каждый новый день преподносит свой сюрприз. И мы разгадываем их наравне со всеми.
И мы тоже знаем, что главное в этой жизни — оказаться в нужном месте и в нужный час. Вот только надо точно знать, какое это должно быть место и который час.
И мы знаем, что все драмы в нашей жизни только от людей. Но и все счастье тоже только от людей. И на каждом жизненном этапе — свои истины. Только нужно быть очень внимательным человеком, чтобы однажды не пропустить эти истины мимо себя.
Жизнь удивительна и непредсказуема. Никогда не знаешь, какой ответ ты получишь на свои слова, что ждет тебя за ближайшим поворотом и почему тебе надо идти именно в эту, а не в другую сторону.
Всю жизнь людям постоянно приходится делать лишние дела и часами говорить о ерунде. Всю жизнь одни люди постоянно что-то говорят другим людям, а те, другие, делают вид, что якобы их понимают.
Всю жизнь ждешь кого-то достойного и необычного, а тебе приходится общаться с тем, кто есть. И всю жизнь человеку хочется прожить тысячу жизней, а он проживает только лишь одну.
Человек никогда не бывает доволен тем, что есть, и свое вечно ускользающее счастье он всегда будет искать где-то там, за горизонтом. И всю жизнь человеку кажется, что люди, которые ему нужны, живут где-то там, за тем же горизонтом, все познания он может найти только в чужих странах и городах, а собственную суть вообще отыскать на самом краю земли.
— Что надо уметь, чтобы писать прозу? — спросили как-то журналисты у Марка Роснана.
— Ничего особенного, — ответил он, — надо просто уметь чувствовать.
— И что именно чувствовать?
— Все чувствовать. Жизнь, слова, природу, мысли других людей. Этот дождь.
— Этот дождь? — удивленно развели руками журналисты.
— Да, — сказал Марк Роснан, — даже этот дождь.
Есть на земле такие люди. Их сердца вмещают всю вселенную. Но только с такими людьми и хочется быть рядом всю свою жизнь.
Марк Роснан. Он просыпался на рассвете, а ложился тогда, когда весь мир уже давно спал. У него всегда был усталый вид, ежесекундно ощущать жизнь всей своей душой — это удается не каждому.
Марк Роснан жил трудно, глубоко и непросто. Каждый день он погружался на дно своих произведений, вымышленной действительности, идеальных людей и нереальных событий, а потом вновь и вновь возвращался в нормальный земной мир и пытался быть точно таким же, как все.
И если для всех людей обыкновенная жизнь и меркантильная действительность были просты, понятны и естественны, то для Марка Роснана все это было сложно, малопонятно и не слишком интересно.
Когда пытаешься охватить необъятное, в любом случае что-то потеряешь. Семья, простота человеческих отношений, необъяснимая радость новых покупок, повседневные планы на жизнь — все это подвластно абсолютно всем людям на земле.
Но есть такие люди, для которых эти радости находятся где-то очень далеко, за гранью существования. Эти люди идут совсем другой дорогой, и они сами выбрали этот путь, и им даже некому пожаловаться, потому что обратной дороги у них тоже нет.
И Марк Роснан был из таких людей.
— Он слишком погружен в себя, — сказала мне моя сестра Мина, — все ответы на вопросы он находит внутри себя, и больше ему никто не нужен.
— Он живой человек, — сказала я, — а еще ни один человек не смог прожить жизнь без других людей.
— Но Марк Роснан живет на небесах. Как только он спустится на землю, окружающие потеряют к нему интерес.
— Марк Роснан никогда не станет обыкновенным человеком.
— У всех писателей бывают творческие кризисы.
— Не в этом дело. Марк Роснан и без своей прозы — очень интересная личность.
— Без своей прозы он ничего не будет стоить. Марк Роснан интересен только тем, что он писатель.
— Это не так. Марк Роснан всегда будет интересным человеком, даже если он, как ты говоришь, спустится на землю.
— Время покажет, — сказала Мина.
И мы стали ждать, когда Марк Роснан перестанет быть для меня идеалом. А пока я ничего не могла ей доказать.
Этот человек даже не подозревал о том, что я тоже существую в этом мире, живу в том же городе и каждое утро тоже вижу эти горы. Я не жила в доме напротив него, он не желал мне каждый день доброго утра, мои почтовые ящики не падали ему на голову, и у меня не было никакого шанса на его внимание к моей персоне.
Даниэль же, наоборот, жилось легко и весело. Ее дом был напротив дома Марка Роснана, его окна смотрели на ее палисадник, и она могла спокойно вести свою тонкую игру. Игру достаточно тонкую и продуманную для взрослеющей шестнадцатилетней девушки, которая уже точно знала, что ей в этой жизни нужно.
