Карин Матч - Рай для Евы
Больше всего ей хотелось надавать самой себе пощечин. Боже, какая непроходимая дура!
— Впрочем, так ему и надо! — вслух проворчала она. — Сам напросился! Но больше… больше никогда! Будь я проклята, если еще хоть раз позволю кому-нибудь из этих… этих застать меня врасплох, пусть для этого придется торчать Бог знает где, пока последний из них не выкатится отсюда! Уж лучше так, честное слово!
Было всего около половины пятого утра, когда Ева проснулась, как от толчка. Пронзительный звон будильника вырвал ее из сладкой, предутренней дремоты, разорвав тишину и заставив открыть глаза. Так происходило почти каждое утро. Звонок всегда раздавался в одно и то же время, но никогда еще не случалось, чтобы он ее испугал. Рука Евы безошибочно нащупала будильник и одним молниеносным движением ладони заставила его умолкнуть. Снова воцарилась благословенная тишина. Испустив довольный вздох, Ева опять зарылась лицом в подушку. Но, позволив себе понежиться лишь пару минут, резко откинула одеяло, спустила ноги с кровати. Привычно поискала глазами старые джинсы, свитер и быстро натянула их на себя, потом нашла в шкафу чистые носки.
Одевшись, она умылась, набирая полные пригоршни ледяной воды и с наслаждением плеская ее в лицо. Затем расчесала волосы, стянула их в привычный узел на шее и сбежала вниз по лестнице, на кухню, где нос к носу столкнулась с отцом. Тот, тоже умытый и причесанный, суетился у плиты. Чайник уже весело кипел, а в духовке аппетитно подрумянивались тосты с луком и сыром.
— Доброе утро, дорогая!
Ева с удовольствием втянула носом восхитительные запахи, витающие по кухне, однако нахмурилась:
— Мне казалось, сегодня я побила все рекорды — умылась и оделась почти мгновенно, и все равно…
— Знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь об умывании, дорогая…
— Па, почему? — перебила она. — Как бы рано я ни встала, ты все равно уже здесь, успеваешь поставить чайник, сделать тосты, а после ухитряешься управиться с дойкой раньше меня и приготовить завтрак? Хоть разок проспал бы или хотя бы чуть-чуть припозднился с утренней дойкой! По-моему, я еще никогда не готовила завтрак!
Джо расхохотался:
— Не волнуйся, дорогая, сегодня твое заветное желание исполнится! У меня нет ни малейшего желания готовить завтрак для целой банды, да еще после дойки!
— И у меня тоже. — Ева вдруг вспомнила торжественную клятву, которую дала себе накануне перед тем, как отправилась в постель. — Буян с ума сойдет, если я не выведу его погулять, как обычно. И потом, я должна тебе помочь? Так что отправимся вместе.
Джо тяжело вздохнул:
— Видишь ли, Ева, сегодня у меня дел по горло. Раньше вечера я вряд ли вернусь. Сама знаешь, необходимо починить изгородь, иначе она не сегодня-завтра упадет. Впрочем, могу держать пари, Лорел и ее компания тоже не станут сидеть дома. Скорее всего, возьмут лодки и отправятся к кому-нибудь в гости.
Ева разлила кофе, пока отец извлекал из плиты противень с тостами. Горячий сыр аппетитно пузырился на поджаристых ломтиках хлеба.
— Не могу сказать, что мне по душе компания, которую Лорел притащила с собою на этот раз. Хотя, даже если бы они мне нравились, я не стала бы выплясывать вокруг них целый день. У нас других дел невпроворот…
— Послушай, дорогая, но никто же не требует, чтобы ты работала как вол! Я — это другое дело, а тебе полезно иной раз сделать передышку и немного повеселиться. А кстати, что ты имеешь против приятелей Лорел? Мне они показались славными ребятами. Веселые, умеют оценить хорошую шутку… не то что некоторые надутые индюки, которые ходят будто аршин проглотили! Вспомни тех, которые приезжали прошлый раз. Эти мне больше понравились — постарше, зато и поумнее. Ничуть не сомневаюсь, ты могла бы весело провести с ними время. Взять хотя бы этого молодого американца…
— А я думала, ты недолюбливаешь американцев. — Ева насмешливо сморщила носик. — Как ты их всегда называл? Несносные хвастуны и еще…
— Все, Ева, хватит! Достаточно!
— На сей раз ты, по-моему, неплохо поладил с этим — как его? — Лансом…
— Да. Так оно и есть.
— Он что, так сказать, исключение из общего правила? — съехидничала Ева, почувствовав, что отец хочет увильнуть от разговора.
— Не пытайся меня подловить, юная леди! И прекрати изображать из себя эдакий синий чулок, что передо мной, что перед приятелями Лорел, иначе ты у меня получишь! Поняла, дорогая? — Джо протянул ей тарелку.
— Буду вести себя как сочту нужным! — упрямо пробурчала дочь.
— Ева!
— Хорошо, хорошо, уговорил! Но это не значит, что я должна проводить с ними время, понятно? Не собираюсь служить им мишенью для острот. А если уж им так нужно делать из кого-то дурака, пусть поищут для этой цели другого!
— Девочка, ты ведь и сама знаешь, в чем твоя беда, верно? Слишком уж ты застенчивая, слишком чувствительная и вечно витаешь в облаках вместо того, чтобы твердо стоять обеими ногами на земле. Жизнь — не книги, Ева! И тебе это надо хорошенько понять, не то в один прекрасный день неминуемо упадешь с небес на землю, что, уверяю, очень больно! Постарайся ничего не выдумывать, просто живи, как живется.
— Да при чем тут мое воображение? — возмутилась она. — Этот наглец Джефф все время выбирает меня для своих дурацких шуток, а Ланс при этом жалеет до тошноты! Но, представь себе, я терпеть не могу ни когда меня выставляют перед всеми полной дурой, ни когда жалеют, словно скудоумного щенка! Это хуже всего, папа! И вообще, если хочешь знать, мне нет до них никакого дела. Вот так-то!
— Тогда из-за чего поднимать такой шум? Зачем стараться не попадаться им на глаза?
— Ох, папа, ну для чего в этом копаться, выспрашивать, зачем да почему? Честное слово, мне меньше всего хотелось бы, как ты говоришь, «шума». Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда к нам приезжают, и особенно незнакомые люди! Ради чего надо толкаться и лезть из кожи вон, стараясь их развлечь? По-моему, просто суеты будет меньше, если я буду держаться в стороне. Так что, если ты не возражаешь, я лучше потихоньку улизну и постараюсь не показываться на глаза, пока они все не уберутся отсюда.
— Возражаю. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понять: нельзя же до седых волос чуть что убегать из дома и прятаться от людей. Впрочем, в этом я, наверное, сам виноват. Не надо было во всем тебе потакать, тогда, глядишь, ты давным-давно избавилась бы от такой ужасной привычки. Теперь тебе почти двадцать лет. Пришло время вести себя как все люди.
— Хочешь сказать… ты имеешь в виду, что не позволишь мне сегодня поехать с тобой?
— Вот именно!
— Но, папа…
