Глория Беван - Шаг в будущее
Однако тетя Рени настояла отвести Луизу в ее комнату, где помогла ей выбраться из сложных свадебных туалетов. Пока Луиза переодевалась в прохладное и удобное шелковое платье с блестящими оранжевыми вставками, пожилая женщина поспешила удалиться. Через несколько минут она вернулась с тазом, и Луиза благодарно опустила красную распухшую ногу в ледяную воду.
Короткий отдых – и к тому времени, когда ее позвали в столовую на ужин, Луиза, хромая босой ногой по длинному коридору, чувствовала себя неизмеримо лучше.
Все уже расселись за длинным столом, и Луиза оказалась рядом с Диэнн. Потом она встретилась с внимательным взглядом светловолосого молодого человека, которого видела за рулем великолепного старинного «рено».
– Ты ведь незнакома с Полом, Полом Хенсоном? – внезапно загрохотал дядя Джордж. При таком малом росте он обладает таким мощным голосом, подумала Луиза. – Пол управляет другой фермой в Авануа. И чертовски хорошо, а, Пол?
Молодой человек откинул со лба соломенную прядь и весело улыбнулся:
– Стараюсь по мере сил.
– Для меня достаточно… Моя племянница Луиза, – с гордостью сказал пожилой человек.
Луиза кивнула и улыбнулась. В следующий миг она получила тычок локтем от Диэнн.
– Я же говорила, что он приедет? – прошептала она. – Видела его старый автомобиль? Старинный «рено»? Разве не чудо! Пол собирает редкие старые автомобили. Но этот «рено» – редчайший в его коллекции. Знаешь, их всего несколько во всем мире! На этот экземпляр Пол наткнулся случайно. Он восстановил его точно в первоначальном виде, даже специальную обивку, которую использовали тогда во французских железнодорожных вагонах первого класса. По крайней мере, он достал материю, очень похожую по фактуре. Умный парень, правда? – Ее круглое детское лицо пылало гордостью.
– Очень, – согласилась Луиза, – и везучий, – добавила она, поскольку подумала, что при таком дорогом хобби Пол Хенсон должен получать намного больше обычного управляющего фермой. Возможно, ему повезло и он обладает собственными средствами.
Участвуя в застольной беседе и пробуя восхитительные кушанья из расставленных на белой кружевной скатерти тарелок, Луиза забыла о Поле.
– Новозеландский ягненок, – сказала Диэнн Луизе, накладывая себе куски сочного мяса. – Дядя Джордж сам вырастил помидоры, салат и огурцы. Видишь зеленые плоды вокруг торта? – Луиза посмотрела на воздушный белый торт на изящном хрустальном блюде, венчик из взбитых сливок украшали нарезанные ломтиками золотисто-зеленые плоды. – Они из сада. Мы называем их китайским крыжовником, – сообщила Диэнн, – но недавно его переименовали в киви. Дядя Джордж выращивает их на экспорт.
Все было ново и волнующе. Когда наступил вечер, Луиза забыла о боли в лодыжке, положив больную ногу на низкий, обитый овчиной табурет, и постаралась заполнить пробелы в семейной истории за многие годы.
Стол отодвинули в угол и скатали ковер, выставив на обозрение превосходные блестящие половицы из дерева каури. Вскоре пары двигались под звуки радиолы.
– Как жаль, что вы сегодня не танцуете, – сказал Пол, подсаживаясь к Луизе, под его тяжелыми веками горел огонек сочувствия. – Вам надо съездить в Авануа, – непринужденно предложил он. – Смотреть там особо не на что. Местность довольно суровая: холмы, кустарник и бесконечный дрок, с которым я борюсь и часто проигрываю. Земля холмистая, зато обширная. В основном разводим бычков на мясо, немного овец. Пасем, выгоняем их из кустарника, огораживаем пастбища – примерно так.
– Вы меня очень заинтересовали, – сказала Луиза.
Пол рассмеялся:
– В самом деле? – Он наклонился ближе, понизив голос: – Слушайте, утром мне надо возвращаться. Не могу упустить шанс вновь увидеться с вами – разрешите показать вам окрестности? Я могу захватить вас на следующей неделе, и мы уедем на весь день.
Луиза колебалась:
– Это далеко?
Он пожал плечами:
– Пара часов на быстром автомобиле. Впрочем, какое это имеет значение?
– Я просто подумала, – медленно проговорила Луиза, – о других…
Он недоверчиво посмотрел на нее:
– Вы имеете в виду тетю и дядю? Они не захотят. Зачем им? Они не приезжали с тех пор, как я занял место управляющего. Кроме того, – его теплые синие глаза бросили ей вызов, – кто сказал о других? Это дружеская прогулка, только мы вдвоем…
– Ну же, Пол! – Рядом возникла Диэнн и стала игриво дергать Пола за руку. – Я не могу танцевать одна.
Спустя миг они уже двигались в пульсирующем ритме.
Было поздно, когда наконец стихла музыка и в комнату вошел дядя Джордж со множеством бокалов на подносе, искрящихся местными винами.
– Поднимите бокалы! Тост! – объявил он своим грохочущим басом. – За дорогого нам человека! Не имея своих детей, мы пригласили в Керикери самую близкую нам родственницу. – Он высоко поднял бокал. – За Луизу, мою племянницу и наследницу!
Захваченная врасплох, Луиза вздрогнула:
– Племянница и наследница?
– Почему нет? – Пожилой человек гулко засмеялся. – Я скажу кое-что, Луиза. Этот долг я обязан тебе отдать! Именно твой папа, мой брат, дал мне денег на закладку плантации в заливе Островов, хотя у него самого в то время их немного было. О, я вернул всю сумму, конечно, но спустя годы.
Луиза услышала звон стекла и смех. Сквозь пелену она увидела взгляд Пола, неуловимое выражение осветило ленивые синие глаза. Он высоко поднял бокал:
– Пью за это!
Ночью Луиза долго не могла заснуть, слушая жалобный крик совы в глубокой тишине. Подвернутая лодыжка немного болела, а мозг не хотел расслабляться. Девушка лениво припомнила события долгого дня.
Тетя Рени и дядя Джордж с их искренней добротой вызвали у нее чувство, словно она знала их всю жизнь, и Луиза действительно их знала.
Ей очень хотелось, чтобы этот несносный Фергус Макдональд был так же прост для понимания. Он внедрился даже в ее мысли, вытесняя все остальное, что было совсем уже нелепо. Возможно, если она напишет Алану, то успокоится и уснет. Алан следит за почтой и будет разочарован, если не получит авиаписьмо от нее сразу, как только она прибудет в залив Островов.
Луиза включила лампу у кровати, захромала к сумке и порылась в ней в поисках ручки и авиаоткрытки, затем взяла альбом для эскизов в роли подложки. Небеса! У нее даже не хватило времени распаковать вещи! Расположившись на кровати в легкой хлопчатобумажной пижаме, она склонилась над альбомом.
«Дорогой Алан…» – она сделала паузу, задумавшись.
И тут, едва осознавая, что делает, она открыла альбом, схватила карандаш и стремительно начала рисовать. Скоро под ее летающими пальцами возник портрет – волевое мужское лицо, в глубоко посаженных глазах светится огонек иронии. На мужчине был высокий котелок и длинный темный сюртук времен королевы Виктории.
