Глория Беван - Шаг в будущее
Когда компания тети Рени собралась покинуть пикник, пожилая женщина подняла остроконечный головной убор и попрощалась с Луизой с восхищенной улыбкой:
– Ты выглядела замечательно, Луиза. И Фергус тоже. Совершенная свадебная пара старых времен! Мы пойдем, но Фергус о тебе позаботится. Вы, по его словам, остаетесь на большой матч?
Луиза кивнула и помахала на прощанье, отчаянно надеясь, что сможет еще на какое-то время скрыть свое бедственное положение.
Она страшилась вставать на поврежденную ногу, но во время игры, по крайней мере, можно сидеть.
– Не забудешь поболеть за Нортленд? – И тетя Рени присоединилась к остальным.
– Нам, пожалуй, тоже пора, – сказал Фергус. – Как нога?
– Лучше, – солгала Луиза, – или почти.
Он изучил взглядом девушку:
– Уверены?
– Конечно уверена! – Луиза отважно поднялась, но ее тут же захлестнула волна ошеломляющей боли.
– Плохо, не так ли? Почему вы сразу же не сказали мне? – зарычал Фергус в своей властной манере, однако в этот момент Луиза была слишком встревожена, чтобы обращать внимание на грубость. – Я отвез бы вас назад.
– Все хорошо, – выдохнула она.
Но на самом деле было далеко не хорошо. Свадебная карета, как она теперь поняла, уже уехала. Луиза тяжело навалилась на сильную руку Фергуса и не выразила протеста, когда он поддерживал ее, а потом почти нес к красному фургону несколько ярдов.
«Слава богу, – подумала Луиза, – машина близко».
Быстрым движением Фергус распахнул дверцу, поднял девушку на руки со всеми белыми юбками, бережно усадил на пассажирское сиденье. Он подобрал фату и захлопнул дверцу.
Когда заработал двигатель, Луиза слабым голосом спросила:
– Куда мы едем?
Фергус усмехнулся:
– Не в операционную к доктору, уж точно! Бог знает, где он сегодня. Вероятнее всего, на матче.
Внезапно Луиза потеряла интерес к конечному пункту назначения. Боль в ноге резко усилилась. Ей показалось, что если она не снимет туфлю с больной ноги сейчас, то не сможет ее снять никогда.
Фергус стремительно гнал по усаженной деревьями дороге через город, и скоро они свернули на Бэррак-роуд. К великому удивлению Луизы, однако, они проехали мимо входных ворот Силверхилла.
Она положила руку на черный рукав его сюртука:
– Мы не…
Макдональд покачал темноволосой головой:
– Бесполезно, у вас дома еще долго никто не появится. Приехали!
Он свернул к широкому въезду, затененному густыми зарослями высокого бамбука. На ящике, прибитом к воротам, Луиза заметила табличку «Ф. Макдональд». В следующий миг они въехали на извилистую дорогу, обсаженную с обеих сторон цветущими кустами олеандра, она вела к старому деревянному дому хаотичной архитектуры, построенному на возвышении. Покрытый зеленью деревьев и кустарников, дом, как показалось Луизе, настоятельно требовал покраски и реконструкции.
У лестницы фургон затормозил, Фергус выпрыгнул из него и подошел к другой дверце, чтобы помочь Луизе выйти.
– Осторожно, держитесь за меня.
– Я могу… – Но в этот момент распухшей ногой Луиза коснулась красного гравия дороги и заметно пошатнулась – такой мучительной была боль. Ни слова не говоря, Фергус взял ее в охапку и понес легко, словно ребенка, делая широкие шаги. Когда они приблизились к веранде, Луиза почуяла волну запаха, исходящего от белых трубок мандевиллы, плети которой заполонили перила. Луиза не могла решить, что больнее – давление ремня, глубоко врезавшегося в распухшую ногу, или удар по ее гордости. Унизительно, что Луиза так беспомощна и вынуждена позволить Фергусу перенести себя через порог его дома в этом несчастном свадебном платье… Она отчаянно надеялась, что старая традиция, по которой жених вносит невесту через порог их нового дома, давно забыта поселенцами, покинувшими свои страны ради этих южных островов в Тихом океане.
Надежда быстро угасла. Луиза поняла ироническую усмешку Фергуса, когда он задержался на веранде, чтобы распахнуть ногой дверь с облупившейся краской.
– Добро пожаловать домой, Мари-Луиза!
У нее сложилось странное впечатление, что ее несут по бесконечно длинному темному коридору, потом через безукоризненно чистую кухню в большую гостиную со старомодным гардеробом, выцветшим ковром и потертыми кожаными креслами.
Удивительно бережно Фергус уложил девушку на низкую кушетку. Потом подошел к окну, распахнул широкие и тяжелые темные гардины, открыв путь потоку солнечного света.
– Теперь… – Он опустился на колени. – Давайте осмотрим вашу лодыжку.
Поскольку ничего другого не оставалось, Луиза протянула ногу. Увидев сильный отек, Фергус ошеломленно присвистнул:
– Вы, похоже, все это время готовы были от боли лезть на стену. – В его серых глазах снова возникло строгое выражение.
Даже в беде Луиза не могла сдержать самодовольных мыслей. Теперь Фергус просто обязан пересмотреть свое первоначальное мнение о ней. Ему придется признать, что, несмотря на раздраженность и острословие, она тем не менее невероятно храбра, стойка и достойна похвалы.
– Какого черта, – вернул ее к действительности резкий голос, – вы промолчали о том, что здесь все так ужасно? Я бы пулей доставил вас к доктору! Теперь вам придется обойтись моими услугами! Погодите, достану нож.
– Нож! – Луиза подскочила с тревогой, раскрыв широко глаза.
– Чтобы разрезать ремень. – Фергус подошел к каминной полке и вернулся со сверкающим лезвием в руке. Игнорируя опасливое выражение на лице Луизы, он снова опустился на колени. Сильный, целеустремленный и властный, как всегда, он навис над Луизой. – Замрите на мгновение.
Не осмеливаясь сдвинуться даже на миллиметр, она нервно покусывала прядь длинных волос. Ловкое движение ножом – и в следующий миг Луиза почувствовала внезапное ослабление давления и пульсирующую боль, когда кровь опять хлынула в распухшую ступню. С великой осторожностью пальцы Фергуса исследовали ушибленное место.
«Он действует так безразлично», – промелькнула у Луизы мысль. Обращается с ней так, словно она для него очень мало значит. А разве нет?
– Обыкновенное растяжение, – наконец произнес он, по мнению Луизы, довольно бесцеремонно. – Сначала я подозревал перелом, но это только сильное растяжение. Сделайте холодный компресс изо льда.
Луиза облегченно вздохнула. По крайней мере, она пострадала не слишком серьезно. И в самом деле, боль уже притупилась, и Луиза почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы заинтересоваться окружающей обстановкой. Оглядевшись, она поняла, что находится в типичной комнате холостяка. Несколько больших пепельниц расставлено на столе и комоде, в углу небрежно примостилась винтовка, на низком книжном шкафчике – высоченная гора газет.
