Гленда Сандерс - Свободная любовь
Ей стало противно принимать решения, особенно такие незначительные — идти на рынок за продуктами и приготовить обед дома или же пойти в ресторан и позволить себя обслужить.
Проехав полквартала, она заметила золотую арку «Макдоналдса», перед которой была разбита детская площадка, где несколько ребятишек карабкались по ярко окрашенным гимнастическим снарядам.
«Возьмите на время ребенка», — вспомнила она слова доктора. Не имея возможности взять ребенка, она попробует другой путь. К тому же она целую вечность не была в «Макдоналдсе».
Она притормозила и круто повернула на стоянку «Макдоналдса».
Непосвященный назвал бы эту сцену «время кормежки в детском зоопарке». Бессознательно Дори искала детишек и попала прямо в самый центр. Родители и дети были повсюду. Женщина перед ней держала на руках извивающегося ребенка, пытаясь пасти двух старших детей, и заказывала семейный обед, включающий три «счастливых блюда».
Из-за материнского плеча малыш рассматривал Дори любопытными глазенками цвета черники. Дори тоже с любопытством уставилась на ребенка. Она заметила его вздернутый носик, розовые губки, локон густых каштановых волос. Выражение его широко раскрытых глаз было выжидающим.
Дори непроизвольно улыбнулась. Малыш хитро улыбнулся в ответ. В это мгновение Дори так сильно захотелось обнять его, что из-за невозможности сделать это она почувствовала во рту металлический привкус. Материнский инстинкт, подумала она и поразилась силе этого чувства.
Между старшими детьми вспыхнул спор из-за того, кто понесет поднос к столу, и мать превратилась в судью, унеся ребенка из поля зрения Дори. Семья отошла от прилавка, продолжая спорить, и к ним присоединился мужчина. Он спросил:
— В чем проблема?
Двое детей ответили ему в один голос, но он, похоже, сразу ухватил суть разногласий со скоростью дешифровщика электронного радара.
— Ну, вы даете, — сказал он, снисходительно покачав головой. Он протянул каждому из них по коробке «счастливого блюда» и жестом указал направление в зал. — Теперь найдите свободный столик. — Он улыбнулся жене и раскинул руки, приглашая малыша в свои объятия. — Иди ко мне, Джой.
Джой, маленький хитрец, сразу пошел на руки к отцу, а его мать взяла поднос и последовала за мужем к столу. Дори, еще ожидающая свой заказ, проводила их глазами. Мужчина был самый заурядный, с приятной внешностью, слегка широкий в талии. Мускулы натянули сзади рубашку, когда он нес мальчика на руках. Папа в роли верховного судьи.
О Скотт! Я никогда раньше не думала об этом, но из тебя получился бы отличный папа. У самой Дори был отец, а не папа: он любил ее и уважал, но никогда не баловал. Представить ее отца-судью в «Макдоналдсе» было так же смешно и нелепо, как вообразить ее мать вяжущей детские носки.
Отец Скотта был бы типичным папой, если бы его не разрывали противоречия. Иначе он не причинил бы Скотту боли: только человек, внушающий любовь, способен так ранить другого, вызвать его ревность, как было со Скоттом.
Дори однажды встретила Скотта Роуленда-старшего, и ей запомнилась печаль в его глазах. Он выглядел старше своих лет и ходил с опущенными плечами. Женитьба на маниакальной собственнице, ревнивой и деспотичной, потребовала большой жертвы от этого человека.
— Пожалуйста, — сказал подросток на раздаче, подвинув поднос с едой к Дори.
Дори понесла его к столику на двоих у окна, выходящего на детскую площадку. Она откусила от своего двойного бифштекса, попробовала специальный соус с привкусом редиски и с наслаждением смаковала булочку с кунжутом. Картошка была горячей, хрустящей; молочный коктейль — густым и сладким. Как это она могла забыть, насколько хороша еда в кафетерии? — подумала она, открывая пакетик с майонезом и поливая им салат.
Утолив голод, она вновь взглянула на детскую площадку.
Теперь ее привлекли детали сценок за окном — то, как были одеты дети, сосредоточенность их взгляда, когда они играли, как они общались со своими сверстниками, с сестрами и братьями, а на границах детской площадки — со своими родителями. Ее поразило, что каждый ребенок — это личность. Наблюдая за их игрой, она определила лидеров и тех, кто шел за ними, искателей приключений и мечтателей. Она представила их в зале суда: мечтатель, сидящий на качелях и трезво взирающий на мир, мог бы стать судьей; малыш, рискованно болтающий ногами из окна космического корабля, — вырасти в яркого организатора развлекательных мероприятий, который очарует присяжных своим остроумием; маленькая девочка, подбивающая девочку младше себя взобраться по ступенькам на детскую горку, сможет своим сладкословием обольстить присяжных; искатель приключений, взобравшийся на верх космического корабля, будет агрессивным обвинителем.
Было несправедливо навесить каждому из этих маленьких существ ярлык. Они были не просто дети, они были юные индивидуальности; каждый из них — уникальная личность, с перспективой и большим потенциалом. Родились ли они такими разными, или родители сформировали из них интровертов и экстравертов, сорвиголов и неженок?
Ее охватило глубокое понимание священного трепета, который появляется у родителей с рождением ребенка. Какая же колоссальная ответственность — позволить ребенку быть личностью, каковой он родился, и в то же время помогать развиваться лучшим сторонам этой личности!.. Одна только мысль о подобной ответственности отрезвляла.
Бессознательно Дори прижала руку к животу. Крошечная жизнь в ее чреве едва ли весила унцию, но она была в безопасности, плавая в теплом море жидкости, удивительно защищающей ее, — океане с особым климатом, гениально созданном природой. Сможет ли она уберечь его позже, после того как он покинет эту уникальную атмосферу и будет зависеть от нее совершенно по-новому? Справится ли она с этим в одиночку?
Она кончила обед, вышла из кафе и направилась к детской площадке. Столы там были низкие, в форме цветов. Дори села на столик, потягивая через соломинку молочный коктейль. Маленькая девочка, которая заставляла малышку младше себя вскарабкаться по ступенькам на горку, подбежала к соседнему столику.
— Дженни съехала с горки, — объявила она женщине, читающей книгу.
Женщина опустила книгу на колени.
— Да, я видела.
— Она не хотела ехать, а я ей показала, как нужно.
— Я видела, как ты помогала ей.
— Теперь я покажу ей космический корабль.
— Это ей очень понравится.
