Шеннон Уэверли - Неожиданный поворот
Эйден перевел любопытствующий взгляд с няни на Джилл.
— Она называет меня мистером Морсом?! — прошептал он.
Джилл в ответ незаметно толкнула его локтем.
— Благодарю вас, — ответил он.
— Как вам не повезло! — Миссис О'Брайен сжала губы и сокрушенно покачала головой.
— Да уж, веселенького мало, — согласился Эйден. — Но в то же время тому, кто пережил крушение поезда, есть о чем порассказать.
— Крушение поезда? — переспросила Джилл.
— Я так сказал? — Эйден постучал пальцем по лбу. — Самолета, разумеется.
— Мэдди, видно, задала вам работы? — спросила Джилл, зная, что больше всего Мэдди любит разбрасывать по дому содержимое кухонных ящиков.
— Нисколько. Она еще спит, но, думаю, скоро проснется. Не желаете, чтобы я осталась, пока вы устроите мистера Морса?
— В этом нет нужды. Разве что вы останетесь позавтракать с нами.
— О нет! — Она покачала головой. — Я осталась бы лишь для того, чтобы помочь вам.
— Вы и без того уже помогли так, что я перед вами в неоплатном долгу.
— Мне это было в радость. Но если вы уверены, что во мне нет необходимости, я лучше пойду. — И она надела серое вязаное пальто. Джилл проводила ее до двери.
— Симпатичная женщина, — сказал Эйден, отворачиваясь от репродукции Ренуара на каминной полке. — Разве что немного жеманная. Со мной, во всяком случае.
Джилл, однако, с ним не согласилась.
— Пойду поставлю завтрак на плиту, пока Мэдди спит.
— А если я останусь здесь? Ты не против?
— Разумеется, нет, Эйден. И тебе незачем спрашивать у меня разрешения. — Она побежала на кухню и поставила уже готовую пиццу в духовку.
Эйден тем временем открыл бар, осмотрел все бутылки и даже понюхал их содержимое.
— Я почти уверен, что много не пил, — сообщил он возвратившейся из кухни Джилл. — Но если пил, то вот это. — Он поднял бутылку бренди «Ирландский туман». — Так, да?
— О да! Именно так.
Довольная улыбка осветила лицо Эйдена.
— Я как бы разгадываю шарады. С той разницей, что они возникают на каждом шагу.
— Хочешь, я тебе покажу весь дом? Или ты постепенно сам его осмотришь?
— Нет, покажи, покажи.
Прежде всего она повела его в столовую, где Эйден долго и внимательно рассматривал все — картины, стулья, вазы с фруктами… Он поводил пальцами по столу красного дерева, словно надеясь, что прикосновение поможет ему восстановить в памяти названия блюд, которые он ел, сидя за этим столом. В который уже раз она отметила, что ее муж словно впервые рассматривает свое собственное имущество.
— Тебе здесь что-нибудь знакомо?
— Да, — кивнул он, — что-то вспоминается, но, как и в городе, будто в тумане.
Подойдя к полукруглому окну, он взглянул на сад, за которым ухаживала Джилл.
— О! — тихо воскликнул он. — Ты только посмотри!
Под деревьями расстилался ковер из синих цветов.
— Да, — согласилась она. — В этом году необычайно сильные анемоны. Они ужасно быстро размножаются.
— Анемоны! — медленно произнес он, словно стараясь заучить иностранное слово. Да для него, никогда не интересовавшегося ее садовыми делами, оно, верно, и было совершенно чужеродным.
Джилл сурово одернула себя: нечего ей с таким вниманием относиться к открытиям Эйдена! Во-первых, ее заинтересованность неискренна, а во-вторых, она пройдет, как только вернется настоящий Эйден.
Затем она провела мужа в его кабинет.
— Уверена, большую часть времени в ближайшие дни ты будешь проводить в этой комнате.
— Это почему же?
— Потому что… — Потому что там ты скрываешься, бывая дома, от меня и Мэдди, подумала она, но вслух выразилась иначе: — Потому что ты больше всего любил эту комнату. И работал в ней с утра до ночи.
— Вот как. — Он подошел к окну и оглядел окрестности. При виде теннисного корта у него вырвалось недоуменное восклицание.
Выйдя из кабинета, Эйден задумчиво оглядел лестницу.
— Наша комната, — пробормотал он и вновь замолчал.
Сердце Джилл забилось сильнее.
— Синее с серым одеяло, такое мягкое, пушистое. Окна смотрят на пруд. — Он вдруг ухмыльнулся. — И джакузи там есть.
— Ты абсолютно прав, Эйден. В главной ванной, — в восторге подтвердила Джилл, но тут же умерила свой пыл. — Я решила, что тебе будет трудно подниматься по лестнице, поэтому перенесла твою постель в комнату для гостей.
Он явно был разочарован. Заметив это, Джилл виновато опустила глаза. Ведь отнюдь не лестница явилась главной причиной, заставившей ее устроить мужу спальное ложе внизу.
— Гостевая чуть дальше по коридору. — Она открыла дверь в небольшую комнату, в которой обычно занималась шитьем. — Я перенесла сюда и кое-что из твоей одежды.
— Ты, разумеется, права, — откликнулся Эйден. — Не могу же я бегать взад и вперед по лестнице.
— Кроме того, ты весь в ушибах — не дай Бог, я ненароком ударю тебя ногой, — добавила Джилл, старательно избегая слов: если мы будем спать вместе.
— Спасибо тебе, Джилл. Не знаю, как и благодарить тебя за все, что ты для меня делаешь.
Голос его звучал очень искренне, что ничуть не уменьшило не покидавшего Джилл чувства вины.
— Пойдем, я покажу тебе кухню.
Кухня, занимавшая в задней части дома почти тридцать футов, состояла из уголка для завтрака и помещения для семейных обедов перед камином. Одна застекленная створчатая дверь выходила на террасу, вторая — на балкон, где можно было принимать солнечные ванны. За ними простирался газон с несколькими цветниками, а за каменной оградой начинался лес.
Это было излюбленное место Джилл. Здесь она с ребенком проводила большую часть времени.
— Какая огромная кухня, — в очередной раз удивился Эйден. — Мне прямо хочется что-нибудь сварганить.
В это время из детской донеслись знакомые звуки. Значит, Мэдди проснулась и ворочается в своей кроватке. Эйден тут же встрепенулся.
— Это ребенок?
— Ага, — сказала Джилл и вся напряглась.
Успокоенная добродушным настроением Эйдена, она уже стала подумывать, что против ожидания его выздоровление не будет для нее тяжким испытанием. Но ведь он еще не видел Мэдди, следовательно, главное впереди.
Интересно, подумала Джилл, испытает ли Эйден при виде дочери такое же нежное чувство, какое он явно питает к ней самой? Вспомнит ли, что не желал иметь детей? Что с гневом и разочарованием узнал о беременности Джилл? Что после рождения Мэдди стал испытывать недовольство их браком?
— Пойду к ней, но не надолго. Ты не боишься остаться один?
— Ни в коем случае.
— Ты уверен?
