Маргарет Роум - Человек Огня
Уголком глаза она заметила, что сеньор Вегас брезгливо удалился. Девушка мгновенно вывернулась из-под руки Тео и процедила сквозь зубы:
— Если сделаете это еще раз, мистер Брэнстон, я сама расскажу всем участникам экспедиции, как обстоит дело и со мной, и с вами!
Зеленые глаза полыхнули такой яростью, что Тео понял: Тина и в самом деле выполнит угрозу, а потому решил пока не торопить события. Убрав от греха подальше руку, он самым невинным тоном промурлыкал:
— Ладно, сладкая, будь по-твоему. Никаких домогательств.
Девушка бессильно поникла на стуле и закрыла глаза, ощущая, как ее с головой захлестывает волна горечи.
«Никаких домогательств!»
Тина, сама не зная почему, вспомнила о горящих глазах Рамона Вегаса, и эти безобидные слова вдруг показались ей лживыми.
Глава 4
К тому времени, как путешественники достигли Тапаракуары, где планировалась их первая стоянка, на землю упали сумерки. Джозеф Роджерс лихо подвел катер к крутому, поросшему травой склону. Когда судно, неожиданно зашипев, пристало к берегу, все невольно двинулись к люку, страстно мечтая покинуть душный катер, где провели последние несколько часов.
Тина ступила на рифленую поверхность палубы, окружавшей судно наподобие фартука, и глубоко вдохнула живительный свежий воздух. Рамон Вегас выбрал для стоянки чистую и ровную поляну, подмеченную им во время предыдущих экспедиций. С трех сторон ее обступали джунгли. Памятные с детства запахи влажной листвы и другие ароматы тропических дебрей нахлынули на Тину. Девушка помедлила — ей не хотелось покидать безопасное судно, но резкая команда Рамона Вегаса мгновенно вывела ее из порожденного почти животным страхом транса.
— Пошевеливайтесь, сеньорита, — проскрипел он. — Через полчаса мы будем готовы поесть.
Пунцовая от стыда, Тина спрыгнула на берег. Каждый из участников экспедиции спокойно и размеренно выполнял поставленную перед ним задачу, она же понятия не имела, как подступиться к готовке в лесу, не знала даже, что именно надо готовить. Естественно, обращаться за помощью к Тео Брэнстону девушка не собиралась, однако когда его голос послышался за спиной, она обернулась с видимым облегчением.
— Я разведу костер, — предложил Тео, — а ты пока подготовь посуду и продукты. Все необходимое найдешь здесь. — Он кивнул на кучу тюков, выгруженных из катера. — Ты ведь знаешь, как варить овсянку и кофе?
— Овсянку и кофе? — с еще большим облегчением повторила Тина. — Это все, что понадобится на ужин?
— Сегодня — да, — усмехнулся Тео, — но не надейся, что так пойдет и дальше, киска. Ближайшие несколько недель мы проведем в основном на земле, а значит, придется есть печенного на углях тапира, пекари, армадилла[2], а то и вареный хвост аллигатора! Могу спокойно пообещать только одно: тебя никто не заставит пробовать то, чем питаются аборигены, — вареных червей и кассаву[3].
У Тины невольно вытянулась физиономия, и выглядело это так комично, что громкий смех Брэнстона еще долго преследовал девушку после того, как она, развернувшись, быстро зашагала к груде вещей.
Тина почувствовала огромное удовлетворение, когда после получаса лихорадочных трудов сняла с огня плоды своих усилий — полные котлы каши и кофе — и проверила количество тарелок и чашек, подготовленных к тому времени, когда мужчины закончат обустройство лагеря. Поляна сверкала огоньками фонарей и костерков, при свете которых работали люди. Они трудились неустанно, словно бобры, под чутким руководством многоопытного Рамона Вегаса, расчищая поляну и ставя палатки для ночлега. Девушка старалась не думать о тех часах, что ей предстоит провести под пологом ненадежной палатки среди таящихся во тьме опасностей. Но Тина, сосредоточившись на сиюминутной работе, твердо сказала себе, что двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Все страхи немедленно исчезли, когда вокруг собрались голодные мужчины и потребовали еды. Тина быстро разложила по тарелкам овсянку и наполнила чашки горячим кофе, гордясь собственной сноровкой. Вскоре большой костер окружили люди, все они с удовольствием поглощали немудреный ужин и беседовали. Гарсиа уселась рядом с начальником экспедиции, а Тину, как только она взяла тарелку и чашку, окликнул Брэнстон, указав на место возле себя. Девушка не испытывала никакого желания проводить вечер в обществе Тео, но он сидел довольно далеко от обоих испанцев, что ее вполне устраивало. Это, по-видимому, устраивало также и сеньориту, поскольку Тина, украдкой поглядев в ту сторону, увидела на лице Инес не просто довольную, но торжествующую улыбку. Сама Тина перепачкалась и пропахла дымом от долгого стояния у кипящих котлов, и ей было очень обидно смотреть, как безукоризненно одетая медичка небрежно ковыряется в тарелке со старательно приготовленной едой.
Работа, выпавшая этим вечером на долю сеньориты, вне всяких сомнений, оказалась не пыльной, так как не оставила ни единого следа — Инес выглядела не менее свежей и привлекательной, чем утром.
С безошибочно узнаваемым шотландским акцентом к начальнику экспедиции обратился Джок Сандерс:
— Вы довольны сегодняшними успехами, сеньор? Мы уже здесь начнем выполнять задуманные каждым дела или завтра отправимся дальше?
Все притихли, когда Рамон Вегас прервал разговор с Джозефом Роджерсом, чтобы ответить Джоку.
— Мы с капитаном как раз обсуждали этот вопрос, — объявил он, — и решили не задерживаться тут дольше необходимого, поскольку хотелось бы побыстрее оставить позади печально знаменитые Сангабриэльские стремнины.
— Печально знаменитые? — переспросил Феликс Крилли.
Сеньор Вегас мрачно кивнул:
— Да, они начинаются на несколько миль ниже по течению — весьма коварный отрезок пути с девятнадцатью отдельными стремнинами. Негро там сужается, а потом ведет совсем кошмарным курсом, изобилующим всякого рода преградами — огромными валунами и зубчатыми скалами. Правда, это не худшее из того, что встретится нам в путешествии. Другие, гораздо более опасные места ждут нас на Ориноко. Однако Сангабриэльские стремнины станут первым настоящим испытанием и покажут, на что способен каждый из нас. Прислушайтесь! — Сеньор Вегас предостерегающе вскинул руку, призывая к молчанию, и Тина инстинктивно сжалась. В наступившей тишине отчетливо разносились звуки, похожие на грохот отдаленной грозы в верхушках гигантских деревьев. Вспомнив слова бразильца, девушка поняла, что это рев необузданного речного потока. Сердце у нее так и оборвалось. Какой еще подвиг выносливости им предстояло совершить?
