Люсилла Эндрюс - Красавица в Эдинбурге
Басси слез со стола и взял себе стул.
— Пит видел тебя в машине Линси.
— Который Пит? Большой медик или маленький парень из Кента с угрями, который живет с тобой?
— Маленький Пит. Он слишком скован в сексуальном плане для вечеринок и поэтому допоздна работал в ту ночь. Он видел Линси раньше и потому знал его машину. Сказал, что вы вдвоем просидели в ней несколько часов, прежде чем отъехали. Линси он лучше разглядел, чем тебя. Сказал, похоже было, что Линси за тобой приударял. Так?
Это меня и рассердило, и рассмешило.
— Нет. Ему не нужно приударять. У него есть своя шикарная блондинка.
— Да, Пит говорил.
— Жаль, что у Пита нет брата-близнеца. Они могли бы наслаждаться, обмениваясь различными фантазиями.
— Ты неправильно воспринимаешь Пита. Он хороший парень, да и в любом случае у него воображения не хватит для хорошей фантазии. Он математик. У него не мозг — у него компьютер между ушей. Он просто собирает факты, заносит их в память и хранит. — Басси ненадолго сконцентрировался на еде. — Похоже, цыпочка Линси при деньгах.
— Со слов Робби.
Басси рассеянно кивнул и продолжил есть.
Я была крайне озадачена. Папа и я время от времени страдали от рассеянности, но Басси и мама выглядели так, только когда их мозг очень напряженно работал над решением какой-то заковыристой проблемы. Хотя все могло объясняться голодом.
— Часто видишься с Робби, Аликс?
— Не часто. — Я заварила чай и налила себя чашечку. — А что?
— Он, кажется, хороший парень. Хм… ему, похоже, не нравится Линси.
— И?
— Он должен знать.
— Может, и узнает, если сможет все увидеть правильно. Ему мнительность мешает. — Я отпила немного чаю. — Когда Пит рассказал тебе, что видел меня с Чарли?
Басси поколебался.
— Вчера.
— Ого! — Я села. — Басси, что происходит? Боишься, я созрела для новой любви?
— Не исключено. Учитывая, что Чарли в твоем вкусе.
— То мои старые вкусы. Он совершенно не похож на Джона.
— Если бы был похож, я прибежал бы сюда через две минуты после того разговора с Питом.
— Почему? Ты никогда так не беспокоился о моем моральном состоянии.
— Я никогда не думал, что о тебе надо беспокоиться, пока этот подонок Джон чуть не вынудил меня совершить первое в моей жизни кровавое убийство. Боже, Аликс, этот… — Басси осекся. — Заметь, — продолжил брат более мягким тоном, — все было предсказуемо. Он привлекательный мерзавец, а его страстность, вероятно, была травматичным и вместе с тем новым для тебя опытом после «неприкасаемых». Неудивительно, что это выбило у тебя почву из-под ног. — Он вдруг улыбнулся. — Маленький Пит считает тебя самой шикарной цыпочкой в Эдинбурге… что тоже предсказуемо.
Сердечная рана болела сильнее, чем я предполагала.
— Как ты до такого додумался? — процедила я сквозь зубы.
— Воспользуйся своим интеллектом, женщина. У Пита слишком темные волосы, и он на полфута по росту не дотягивает, а в остальном, угрях и так далее, он точь-в-точь один из твоих «неприкасаемых». Помнишь, как ты злилась после свиданий, когда была на шестом курсе? Все эти угри, пот, тяжелое дыхание, пена после бритья — а тебя даже за руку не подержали?
Я не удержалась от слабой улыбки:
— Да. Теперь помню.
— Знаешь, Пит застенчивый, но гениален. Если он займется промышленной деятельностью, лет через десять будет зарабатывать десять тысяч в год, а то и больше. Пит поднимется на очень высокий уровень. Увидишь. У меня такое чувство, что у Чарли много общего с тем человеком, в какого превратится Пит через десять лет. Ты в него хоть немного влюблена?
Я видела, что брат действительно обеспокоен, и в данных обстоятельствах я не могла его винить. Поменяйся мы с ним местами, я, наверное, в тот момент была бы уже в его квартире, стараясь вбить в его голову хоть каплю здравого смысла.
— Нет. Он мне просто нравится. Понимаешь?
— Угу. — Басси раскинул руки и потянулся, словно с его плеч свалился большой груз. — Привет, красавица! — Пришла Катриона. — Я на мели, снова! Как зуб?
— Это была всего лишь проверка. Басси, извини, но, я боюсь, ты потерял сережку, — заметила Катриона.
После его ухода у меня возникла потребность поговорить.
— Я предпочла бы, чтобы все осталось между нами, Катриона.
— Да, конечно! — Как ни странно, она не казалась шокированной. Она разозлилась. — Если бы Сандра… соседи… кто угодно увидел, что он ведет тебя к себе в квартиру в полночь!.. Естественно, я понимаю, это было сделано для того, чтобы спасти тебя от лестницы…
— И возможно, для того, чтобы у его невесты не сложилось превратного впечатления. Я уже говорила, вокруг вроде никого не было, но это могло оказаться не так.
— С одной стороны, это хорошо. Но так как предполагается, что он обручен, — Катриона стала пунцовой от негодования, — это еще больше усугубляет положение. Что могло подвигнуть человека быть столь неосмотрительным?
— Как насчет здравого смысла и доброты?
Она свирепо посмотрела на меня:
— Мне жаль, Аликс, если ты веришь в Санта-Клауса. Но я — нет.
Глава 4
Мэгги Драмонд считалась предводительницей шайки ребятишек с лестницы. Мэгги, которой в скором времени исполнялось пять лет, являлась обладательницей стрижки под горшок, личика викторианской китайской куколки и инстинктов Чингисхана. Бразды правления в шайке целиком и полностью принадлежали ей. Отчасти потому, что у Мэгги самый сильный характер, а отчасти потому, что она была сильнее всех физически. Один намек на бунт — и Мэгги буквально прыгала на бунтаря. Однако хулиганкой она не была. Только боевой девочкой. После того как Мэгги решила принять меня в ряды «своих», если кто-то из шайки плевал на меня или бросал песок на мою машину, это делалось только ради смеха, а не для того, чтобы вызвать у меня ксенофобию.
С Мэгги у меня завязались хорошие отношения после освобождения маленького Джейми, просунувшего голову между прутьями лестничных перил и застрявшего там. Джейми был одним из ее многочисленных братьев. В то утро, когда я приехала, шайка пыталась отсоединить голову малыша от тела. Единственным ребенком, который не орал, был Джейми, так как Мэгги постоянно запихивала ему в рот ириски. Взрослых рядом не оказалось, вероятно, потому, что дети ужасно шумели. Только в редких случаях, когда они вели себя тихо, головы встревоженных матерей высовывались из дверей.
— Нужна помощь, дети?
Все, кроме Джейми, поглядели на Мэгги. Она осмотрела меня с головы до пят:
— Вы не сможете раздвинуть эти проклятые прутья. Вы недостаточно сильная.
