Чарльз Вильямсон - Девушка из универмага
— Неужели он до сих пор работает собственными руками? — спросила, наконец, Вин, чувствуя себя почти виноватой, что она задает вопросы об отце Питера за его спиной. Но дела семьи Рольсов, по-видимому, стали общественным достоянием.
М-р Левенфельд и мисс Сикер рассмеялись.
— Я бы хотела видеть, — сказала последняя,— лицо Эны Рольс, если бы ее отец работал! Она произносит протяжно свою фамилию: Р-о-л-л-е-с и надеется, что красивое поместье на Лонг-Айленде, где находится их новый дворец, заставит забыть, что они «Руки». Не смешно ли это? Это напоминает страуса, зарывающего свою голову в песок. В смысле отношения к обществу она командует отцом и матерью. Я подозреваю, что старик едва ли осмеливается совать свой нос в магазин чаще одного раза в год; а Эна и ее мать никогда не покупают там даже булавки. Что касается до молодого сына, то, говорят, что с ним нет хлопот; он ненавидит коммерцию и собирается стать филантропом или чем-нибудь в этом роде, вне собственного предприятия. Я бы сказала ему, если бы он спросил меня: «благотворительность начинается у себя дома».
Две последние фразы, произнесенные мисс Эммой Сикер в первый вечер пребывания Винифред Чайльд в Нью-Йорке, оказали непосредственное влияние на жизнь девушки, как если бы руки с кольцами сошли с небес и схватили ее за платье. Тогда она не придала большого значения этим словам, разве только, что подумала о чванстве мисс Рольс и слабости ее матери, не позволивших им вступать под кровлю, под которой составилось их состояние. И точно так же ее разочаровал Питер младший тем, что он не интересуется делом жизни своего отца. Но она и так уже разочаровалась в нем, благодаря бескорыстному предостережению мисс Рольс.
Не прошло и месяца, как влияние слов мисс Сикер начало чувствоваться Вин, и «Руки» ухватились за подол ее платья. Они часто приходили ей в голову в течение этих четырех недель, но она не сознавала, что физически находится на досягаемом для них расстоянии.
«Счастливое предзнаменование» — бесплатная поездка в Нью-Йорк — закончилось, едва только она сошла с борта «Монарха». С тех пор ее преследовали одни неудачи. Все места, которые она могла бы занять, были уже заняты. Были свободны только те, для которых она не подходила. Она пробовала петь, давать уроки, заниматься репортажем, корректурой и получить работу в библиотеке. Она пробовала делать шляпы, пыталась поступить на сцену, но никто не нуждался в ней. Когда положение стало казаться отчаянным, она прибегла к Надин. Но Надин снова уехала в Англию, и мисс Сорель, здоровье которой не оправилось после качки на море, была заменена новой управительницей, огромной американкой. В моделях не нуждались! Не требовалось ничего, что могла бы делать мисс Чайльд, и управительница так горячо старалась убедить ее в том, что в ее услугах не нуждаются, что Вин даже не оставила ей своего адреса. К тому же, она уже отказалась от комнаты у мисс Гэмпшир, хотя еще не нашла себе другой.
«Собственно говоря, мне следует попытаться устроиться подешевле», — так объяснила она свой отказ. Но, кроме этого соображения, было и другое, столь же важное, а именно то, что миловидная мисс Сикер стала ревновать м-ра Левенфельда к тому, что он слишком много разговаривает за столом с молодой англичанкой.
В конце концов, в результате ужасных трехдневных поисков Вин добилась того, что смогла сэкономить два доллара в неделю. За восемь долларов она получила маленькую комнатку на четвертом этаже, вдвое меньше и вдвое грязнее, чем у мисс Гэмпшир.
Подсчитывая свои деньги на следующий день после того, как прислуга в новой квартире украла у нее двадцать долларов, Вин решила, что так дальше продолжаться не может. Она должна получить работу, безразлично какую. Одна девушка в этих же меблированных комнатах покупала газеты из-за объявлений о свободных местах. Винифред забрала ворох газет и сперва тщетно обращалась к более привлекательным предложениям. Затем она пришла к менее привлекательным и, наконец, к самым непривлекательным.
Это были, главным образом, объявления больших магазинов, которым требовались дополнительные служащие на время рождественских праздников. Во главе их было объявление магазина Питера Рольса: «Руки» нуждаются в руках». Вин тотчас же отвернулась от объявления, обратившись к другим. И только после того, как она обошла шесть других магазинов, и оказалось, что всюду она пришла слишком поздно, она стала задумываться о возможности поступить в магазин отца Питера Рольса. В конце концов, «Руки» нуждаются в большем количестве рук, чем какой-нибудь другой магазин.
Когда Вин уже почти готова была сказать себе: «Это единственное, что я могу предпринять», она вспомнила слова мисс Сикер, что мисс Рольс в отношении к обществу командует своим отцом и матерью. Питеру-старшему позволяется совать туда свой нос только раз в год. Мистрисс и мисс Рольс никогда не покупают там даже булавки. Молодой Питер магазином не интересуется и желает стать филантропом. Очевидно гораздо труднее встретиться с членами семьи Рольс в их собственном магазине, чем в каком-нибудь другом.
Вместо того, чтобы сказать себе, что она не должна итти туда, Вин сказала: «Почему бы мне не пойти?». Она уверяла себя, что в огромном коммерческом предприятии, в котором работает свыше двух тысяч приказчиков, она затеряется среди них, как иголка в стоге сена, к тому же иголка с номером вместо имени. «Я пойду туда и спрошу относительно места», — так ответила она себе на свой собственный вопрос.
Но она почти хотела, чтобы ее постигла неудача. Но пусть не она сама будет виновата в этой неудаче.
Глава VIII.
№ 2884.
На душе у Вин было так же пасмурно и холодно, как и на улице, когда она в нерешительности остановилась перед обширным пространством зеркальных стекол, превращавших магазин Питера Рольса в хрустальный дворец. Покупатели еще не впускались в магазин и в витринах были только красивые восковые лэди и восковые мужчины, у которых был такой вид, точно они ни на минуту не прекращают своего дела жизни с тех пор, как приставлены к нему.
Но зато у них очаровательное дело жизни. Винифред позавидовала им. В самом деле, их назначение было заставлять всех приходящих мужчин, женщин и детей останавливаться, войти в магазин и купить что-нибудь, чтобы сделать реальную жизнь насколько возможно похожей на жизнь в витринах. Все прекраснейшие вещи, которые имеются в живом внешнем мире, можно было легко и с удобством найти на витринах. И красивым женщинам и их кавалерам не приходилось рыскать из одного конца света в другой, чтобы найти себе разнообразные удовольствия.
