Елизавета Горская - Милая любовь (СИ)
Ты же потерял его вчера, да?
Мальчик жалобно выпятил нижнюю губу.
- Он усол, - захныкал он, вытирая кулочками катящиеся по пухлым щечкам
слезы.
- Кто ушел, мой хороший? - мягко спросил Арсений Валерьевич, опускаясь перед
ним на корточки.
- Миска.
- Он не мог уйти. Он же так любит тебя.
- Нет, - замотал головой мальчик. - Он усол. Как мама...
Я закусила губу.
- Он, наверное, заблудился, - вдруг услышала я свой голос. - Он ведь любит гулять
в лесу?
- Да, - закивал мальчик.
- Он же у тебя лакомится исключительно малиной, да?
- И медом, - вытаращил на меня свои глазенки Саша.
- Ну вот! Видишь! Твой Мишка ушел в лес за медом и заблудился. Ты хорошо ему
кричал?
Мальчик отрицательно покачал головой, с все большим интересом наблюдая за
мной.
- Давай ему покричим?
- Давай, - протянул мне ладошку Саша.
Я присела возле него на корточки и взяла его ладошку в свою.
- Миша! - позвала я громко. - Аууу!
- Аууу! - повторил за мной Арсений Валерьевич.
- Аууу! - вторили ему Саша с Машей.
- Ой! - ударила я себя по лбу. - Совсем забыла! Он наверное уснул.
- Уснуль? - удивленно повторил мальчик.
- Ну да! Медведи же всегда уходят в зимнюю спячку. Спят. И тогда их лучше не
беспокоить. А вот когда твой Миша выспится как следует, он тут же к тебе
вернется. Вот увидишь! Еще и малинкой угостит.
- И медом? - заулыбался во весь рот Саша.
- И медом, - потрепала я его по макушке. - Он же любит тебя.
- Спасибо, - неожиданно произнес Арсений Валерьевич, когда мы сидели в
столовой и ели запеканку вместе с Сашей и Машей и еще с около тридцатью
детьми того же возраста.
- За что? - спросила я с полным ртом. - Свою порцию компота я вам не обещала.
Арсений Валерьевич улыбнулся.
- Вы мастерски помогли мне с этим медведем. Не знаю, что бы я делал без вас...
- Придумали бы более оригинальную историю, - шепотом произнесла я,
наклоняясь к нему ближе. - Это была чистой воды импровизация.
- Да уж, - усмехнулся Арсений Валерьевич, пододвигая к себе стакан с компотом. -
Вы - спец по придумыванию разных историй.
- А... что с их родителями? - задала я мучивший меня все это время вопрос. - Они
живы?
Улыбка слетела с губ учителя. Задумчивая складка пролегла между бровей.
- Не знаю, - произнес он тихо. - Я пытался разыскать их...
- Вы?
- Да. До того, как решил... усыновить их.
Я даже рот открыла от удивления.
- Усыновить? Вы хотите усыновить их? Но...
- Да, - грустно усмехнулся Арсений Валерьевич. - Существует много "но". Одному
мне их не дадут.
- И... как вы поступите? - тихо спросила я. - Ведь детям нужна мать.
- Я уже решаю этот вопрос, - улыбнулся учитель одними губами.
- И как? Успешно?
- Пока не очень, - искренне ответил он. - Кажется, мы вновь начинаем говорить о
моей личной жизни, - заметил он, с улыбкой посмотрев на меня. - Вы готовы
ответить на мои вопросы?
- Только не начинайте! - засмеялась я, выставив перед собой раскрытые ладони. -
Опять этот ваш жуткий психоанализ?
- О чем вы? - невинно осведомился учитель. - Я лишь интересуюсь вашим
мнением.
- Окей, - сдалась я. - Задавайте.
- Так быстро? - забавно округлил глаза учитель. - И никаких долгих
препирательств, ругани и прочего?
- Не такая уж я скандалистка, - решила вступиться я за себя. - Я лишь защищаю
свое личное пространство, в которое вхожи лишь очень близкие люди...
- Например? - вздернул одну бровь Арсений Валерьевич.
- Э... - я закатила глаза. - Ну...
- Серьезно? Нет ни одной близкой подруги? Парня?
- Ромка из 11 "Б", - нашлась я.
- Да? - удивился учитель. - Не знал, что вы дружите.
- Мы с ним почти как брат и сестра. Вместе ходили в детский сад, играли в одном
дворе...
- И что он говорит о вашем... кхм... мировоззрении?
- Эй! Вы считаете, я - чудачка?
- Я этого не говорил. Я лишь пытаюсь понять, почему вы такая...
- Неуравновешенная?
- Нет...
- Закомплексованная?
- Нет...
- Уродка?
- Вы считаете себя уродкой? - нахмурился учитель, глядя на меня. - Вы это
серьезно?
- Ну... Вообще-то я не особо на этом заморачиваюсь...
- Что именно вы считаете в себе неидеальным? - изобразил учитель в воздухе
кавычки.
- Э... А это действительно так важно обсуждать? - поинтересовалась я, пытаясь
прикрыть юбкой голые колени.
- Ноги? - проследил за моими действиями учитель. - И что в них не так? - спросил
он, без стеснения разглядывая мои острые коленки.
- Они же тощие, - краснея, пробормотала я. - И кривые...
- Хм... - задумался учитель. - По мне - так очень красивые стройные ножки.
- Это в вас говорит учитель или?..
- Учитель, Мила, - засмеялся Арсений Валерьевич. - Я для вас прежде всего
учитель. Даже не думайте разглядеть во мне мужчину.
- Это довольно сложно, - скривилась я, - если учесть, что мужское в вас так ярко
выражено.
- Не понял?
- Ну... Ваша внешность... - я смущенно замолчала. - Она просто кричит о том, что
вы мужчина. Вы ходите в тренажерный зал?
- Нет, - как-то рассеянно ответил он. - Бегаю по утрам, иногда катаюсь на
велосипеде...
- Арсений Валерьевич, - позвала его одна из воспитательниц - довольно
симпатичная хрупкая блондинка, весь ужин не спускавшая с учителя
восторженных глаз, - можно вас на минутку?
- Да, конечно.
С каким-то смешанным чувством я наблюдала за тем, как девушка - на вид ей
было лет двадцать пять, не больше - о чем-то воодушевленно рассказывает
Арсению Валерьевичу, бурно жестикулируя и очаровательно улыбаясь, а тот,
склонив на бок голову, внимательно ее слушает. Вот он рассмеялся, обнажив в
улыбке ровные белые зубы, в уголках глаз стали заметны лучики морщинок, и мне
вдруг захотелось схватить его за руку и увести оттуда, подальше от всех этих
охотниц за его телом и сердцем. Ему нужна другая женщина - умопомрачительно
красивая, такая же умная, как и он, забавная, добрая... сексуальная...
Черт! Да он флиртует с ней. Я заметила, как взгляд Арсения Валерьевича
спустился на ее губы. Интересно, о чем он в этот момент думает? Представляет ли
он ее голой?
Я тряхнула волосами и отвернулась. Две перепачканные в сахарной пудре
