Рини Россель - Всё в твоих руках
Столовая находилась сразу за просторным фойе. Это была огромная, величественная комната с большим арочным окном. Когда они вошли, тихо играл расположившийся в углу маленький оркестр.
Хьюго бросился приветствовать их, на нем были пестрая рубашка и сиреневые шорты. Он обращался к ним как к близким, дорогим людям, которых давно не видел. Иззи смеялась и болтала с ним, надеясь, что их дружеская, веселая беседа отвлечет ее от волнующего прикосновения Гейба.
Они расселись за роскошным столом работы Данкана Файфа, откуда открывался живописный вид на океан; Роджер и Хедда Майлз сели напротив, они оба выглядели бледными и скованными. Иззи улыбнулась, но они не ответили, а оркестр заиграл «Горячую волну».
Дух этой латиноамериканской музыки больше подошел бы для бунгало на острове, чем для этой роскоши.
Иззи оглядела комнату. Темно-бежевые стены оттенялись белыми ионическими колоннами, три стены были украшены полотнами великих мастеров. На четвертой, самой дальней стене были развешаны фотографии детей в серебряных рамках, которые поблескивали при неярком свете люстр. Иззи решила спросить Хьюго, что значили для него все эти дети.
Хьюго наконец занял свое место.
– Надеюсь, все хорошо отдохнули днем.
Он сделал знак двум стоящим у двери женщинам в саронгах, и они начали обслуживать гостей. Иззи почувствовала облегчение, видя их. По крайней мере, милому хозяину не пришлось уволить всех... пока.
– Конечно, – говорил он, – учитывая нескончаемые экскурсии по дому, вы повели себя очень вежливо, придя сюда, а не улегшись спать.
Иззи улыбнулась его шутке. Он снова напомнил ей шутницу бабушку Дори. Как бы она хотела, чтобы они познакомились! У нее мгновенно испортилось настроение, когда она пришла к неприятному выводу: Хьюго и бабушка Дори никогда не познакомятся. «Не забывай, – мысленно увещевала она себя, – ты здесь в ложном обличье».
– Итак, Гейб, – начал Хьюго, поднимая вилку, – расскажи мне о себе, своей семье.
Иззи оживилась. За последние три года она почти все время находилась рядом с этим человеком и ничего не знала о его личной жизни, кроме того, что у него есть старшая сестра, а его родители переехали в Южную Каролину.
– Я – паршивая овца в семье. – Гейб улыбнулся. – Учитывая тот факт, что оба моих родителя и сестра – кардиохирурги, мое решение заняться рекламой было для них большим ударом. – Иззи взволновал его звучный смех. – Они относятся ко мне как к сыну, который убежал с проезжими циркачами.
– Так относятся? – изумилась Иззи и закусила губу. Как она могла сказать вслух такое? – Я... я хочу сказать, они действительно так относятся! – Она рассмеялась. Зря она поправилась. К счастью, Хьюго и Клара тоже рассмеялись, и она решила, что ее неловкость не была замечена. – Можете себе представить? – продолжала она более убедительно. – Гейб – моя собственная паршивая овечка.
По крайней мере, теперь она понимала, почему он такой трудоголик. Имея семью, где все добиваются успеха в работе, он не представлял себе, как можно жить иначе.
Гейб посмотрел на нее и убрал ей прядь волос за ухо.
– Мне нравится, что ты можешь шутить без устали, любимая.
От его улыбки она вся задрожала. «О Господи, он удивительный мужчина».
Хьюго отправил в рот ложку суфле из авокадо, и Иззи сделала то же самое. Она умирала от голода.
– Ну, моя игристая, веселая миссис Пэриш, – заговорил он. – Надеюсь, вы с Гейбом планируете завести детей.
Суфле застряло у Иззи где-то в легком – во всяком случае, такое у нее было ощущение. Только через несколько ужасных секунд она смогла сделать вдох. Посмотрев на Хьюго глазами, полными слез, слабо улыбнулась.
Как ей надо ответить? Быстро определившись, она решила, по крайней мере, правдиво изложить свои намерения по этому поводу.
– Да, я... – Она прокашлялась, чтобы избавиться от хрипа в голосе, и сделала еще один вдох. – Я мечтаю о детях.
– Это же замечательно, – заметил Хьюго. – Мой опыт общения показывает, что вы будете чудесной матерью.
Иззи застенчиво улыбнулась. Стараясь перевести разговор на другую тему, она показала на стену с фотографиями малышей.
– Если уж мы заговорили о детях, чьи эти дети?
Улыбка Хьюго на мгновение замерла, или ей это только показалось? Иззи точно не знала.
– Ну, они мои, дорогая. – Он поднял свой бокал с водой, чтобы произнести тост. – За мою семью. – После того как все выпили, Хьюго объяснил: – В течение многих лет гордые родители присылали мне сотни фотографий детей, которые выросли веселыми и здоровыми благодаря детскому питанию «Ням-ням». Я берегу их, как будто это фото моих собственных детей.
– Как мило, – пробормотала Иззи.
Гейб схватил под столом ее руку, и она вздрогнула от испуга.
– Очень хорошо соврала насчет детей, – усмехнулся он.
– Я не соврала, – прошептала она. – Я хочу иметь много детей.
– Конечно. Но разве у тебя будет время для детей, если ты работаешь моим помощником?
– О чем это вы там шепчетесь? – вмешался Хьюго. – Гейб? Иззи? Что за секреты?
Она виновато посмотрела на него.
– Ах... извините. Гейб просто... – Она не представляла, что сказать. Вранье не так легко слетало с ее языка, как, видимо, полагал ее босс.
– Мы говорили о детях, – уверенно сказал Гейб.
Сказал правду? Иззи в смущении посмотрела на своего мнимого мужа. Его ослепительная улыбка вызывала у нее в груди жгучую боль желания.
– Она напомнила мне, что хочет иметь большую семью. – Гейб просунул руку в волосы Иззи и начал массировать ей затылок. Его пальцы ласкали и гладили, а у нее тут же забарахлил пульс.
– Тогда, значит, я прав, что дети у вас – первоочередная задача? – Глаза Хьюго заблестели от предвкушения.
Гейб хмыкнул, лаская ухо Иззи.
– Скажем так, возражений у меня нет.
Потрясенная Иззи только и могла, что сидеть. Ей уже и так стало трудно дышать, да и сердце давало сбои. Неожиданное предположение Хьюго о детях, которые были сразу же запланированы, только усугубляло ее состояние.
– Как интересно! – хлопал в ладоши Хьюго. – Возможно, наши прекрасные тропические ночи помогут делу?
– Именно на это я и рассчитываю.
Она уловила усмешку в голосе Гейба, в то время как он продолжал ласкать ей шею, и его пальцы сводили ее с ума. Неужели он не понимал, как несправедлив, как жесток?
Иззи взялась за вилку, представляя, как кромсает котлету из некоего фальшивого мужа. Именно на это он и рассчитывает? Ха! Она со всей силой пнула Гейба ногой. Еле слышный стон известил ее, что сообщение получено.
Гейб прекратил поглаживать ей затылок и наклонился, чтобы поцеловать висок. Прежде чем он отстранился, она уловила его едва слышное приказание: «Улыбнись!»
