Энн Хэмпсон - Любовь и месть
— У тебя полно денег! — вспылила Антония, намереваясь все-таки добиться своего. — Сто фунтов для тебя — мелочь!
Мужчина поглядел ей прямо в глаза и тихо произнес ленивым тоном, в котором, однако, прозвучало предостережение:
— Если ты не глупая, Тони, то ты не будешь вести себя со мной так нагло. Когда я что-то говорю — я говорю серьезно. Я отказался давать тебе деньги, и это мое последнее слово.
Гнев буквально душил девушку, однако, одарив Дароса полным ненависти взглядом, она все-таки сумела выдавить:
— Я своего последнего слова еще не сказала! Я пообещала родителям, что навещу их, и намерена сдержать свое обещание. Они с нетерпением ждут моего приезда, и разочаровывать их я не собираюсь!
— Тогда воспользуйся частью той суммы, на выплате которой ты настояла перед нашей свадьбой.
— Я не могу… То есть те деньги я трогать не буду. — Вся сумма была отправлена родителям и в настоящий момент, как надеялась Тони, спасала их бизнес от краха.
Взгляд ее супруга стал еще тяжелее. Он считал свою жену одновременно стяжательницей и скупердяйкой, что, удовлетворенно подметила девушка, прекрасно вписывалось в его представление об англичанках.
— В таком случае, — заметил он скучающим тоном, — у тебя нет другого выбора, кроме как отказаться от поездки.
Выражение лица Дароса указывало на категоричность его заявления. Тони с ужасом осознала, что ее план мести рушится. Одного взгляда на твердо сжатые губы супруга было достаточно, чтобы окончательно убедить девушку — ее муж не смягчится, даже если собственное упрямство лишит его возможности наслаждаться отсутствием жены.
Она покраснела от ярости и разочарования. Единственным, чего добилась Тони, было появление на высокомерном лице мужчины удовлетворенного выражения, поэтому она развернулась на каблуках и вылетела из комнаты. Если Дарос отказался дать ей денег на поездку в Англию, насколько же мало оставалось шансов отправиться в другие запланированные ею путешествия? Должен был существовать какой-то способ приструнить его.
На следующее утро Антония забронировала билет на самолет в туристическом агентстве на Родосе.
— Счет отправьте моему мужу, — улыбнулась миссис Латимер, вручая менеджеру визитную карточку Дароса.
У того округлились глаза, и, с уважением посмотрев на свою клиентку, он кивнул:
— Конечно, мадам.
Два дня спустя Тони беседовала в Бирмингеме со своими родителями. Оттуда она отправилась в Дорсет к сестре и племянникам.
— Я так рада тебя видеть! Ты прекрасно выглядишь. Мы все так удивились, когда узнали о твоем замужестве, — восклицала сестра. — Наверное, это была любовь с первого взгляда, раз все произошло так быстро. Как отреагировали родители?
Они сидели в гостиной маленького дома Пэм. Болтая с сестрой, Антония осматривалась вокруг, отмечая бедность обстановки.
— Они обрадовались за меня. — И это было правдой, потому что Тони прежде всегда отличалась рассудительностью, спокойствием и мудростью, когда дело касалось принятия решений. Ни на секунду им не приходила в голову мысль, что ее замужество может оказаться неудачным.
— Я завидую тебе. — В голосе Пэм слышалась тоска, и девушка знала — сестра думает о Фрэнке. Он умер в тридцать пять лет, став очередной жертвой наводящего страх тромбоза. Фрэнк был замечательным мужем, не прекращавшим любить свою жену до самого конца.
— Как ты справляешься? — Антония нахмурилась, переживая за родственницу. Она наблюдала за Пэм, штопавшей носки, которые, казалось, уже не поддавались восстановлению. Тони регулярно посылала одежду и деньги для детей, но вынуждена была соблюдать осторожность, чтобы ее посылки выглядели как подарки. Если бы сестра заподозрила благотворительность, она бы вовсе отказалась принимать подобную помощь. Она была очень гордой. Однако визит Тони являлся прекрасным поводом привезти всем кучу даров. Тот факт, что она накупила вещей в магазине на Родосе на огромную сумму, ничуть ее не беспокоил. Со временем она вернет эти деньги Даросу, но сейчас, воображая, какой шок испытает ее муж, когда получит счет из магазина вдобавок к счету за билет, она получала море удовольствия. Даже вручая подарки восхищенным детям, она представляла себе лицо супруга, его гнев и досаду, вызванную тем, что презираемая жена одержала над ним победу. Ему придется признать поражение. Девушка готова была биться об заклад — через такое унижение ее высокомерный муженек никогда еще не проходил.
Даросу это пойдет на пользу, подумала Антония с удовольствием. Самое время было скинуть его с пьедестала.
— С трудом, — неохотно признала Пэм. — Видишь ли, у детей через неделю начинаются каникулы, и мне придется уйти с работы. Мое место займет кто-нибудь другой, и в сентябре мне придется искать новую должность.
Тони снова нахмурилась:
— Твой начальник не согласится оставить место за тобой?
— Он не может, — пояснила сестра. — Как он будет управляться шесть недель?
— Он мог бы нанять временного сотрудника.
— Нехорошо просить его об этом. К тому же кто захочет устраиваться на работу на такой короткий срок? — Пэм смиренно покачала головой. — Я привыкла к подобным проблемам. Как ты помнишь, я дважды меняла место работы в прошлом году.
— Я знала, но думала, что ты искала более доходную должность, — отозвалась Антония. — Ты ни разу не упомянула об этих сложностях в своих письмах.
— А какой смысл? — Женщина ненадолго замолчала и задумалась, а затем продолжила: — Если бы только кто-нибудь мог бы позаботиться о детях во время летних каникул… Но они стали такими неуправляемыми. Порой они совершенно выходят из-под контроля, потому что рядом нет мужчины, который бы их приструнил. Мальчики не слишком прислушиваются ко мне. — Пэм осеклась и неодобрительно дернула плечами. — Хотя Луиза тоже хороша. Она настоящий сорванец. Полагаю, этого можно было ожидать, учитывая, что у нее два брата. — Она глубоко вздохнула. — Нет, я бы никого с ними не оставила. — Взяв второй носок, сестра свернула оба в клубок и потянулась за рубашкой. Воротник порвался, и она подворачивала его, чтобы скрыть протертую часть.
— А мама? — предложила Тони огорченно. Она и не догадывалась, что положение Пэм настолько плачевно. Когда-то сестра была красавицей, а сейчас сильно похудела и осунулась. — Если бы мама взяла их к себе, тебе, может, даже самой удалось бы отдохнуть. Взяла бы на недельку отпуск.
Женщина отрицательно покачала головой:
— Мама должна работать в магазине. Твои деньги спасли положение, но родители пока не могут позволить себе такую роскошь, как помощник… Пока не могут. Нет, у мамы никак не получится посидеть с детьми.
