Джулиана Морис - Счастливое падение
Эмили потерла рукой лоб. Она плохо понимала не только Ника, но даже самое себя. Наверное, все дело в беременности. Вот в чем причина. Она читала в одной из книг о таких странностях в поведении беременных женщин. Они становятся более возбудимы из-за усиленного кровоснабжения в брюшной полости.
Она вовсе и не хотела переспать с Ником — все-таки он ее лучший друг. Это с ней просто от беременности. Повышенное половое влечение перед родами. Да, звучит здорово.
И в этот момент Ник улыбнулся ей — от уголков его глаз побежали морщинки.
А может, дело и не в беременности...
— Ты можешь полистать альбом с фотографиями, — предложила она почти шепотом. — У меня есть семейные фотографии и те, что были сделаны до свадьбы.
— Попозже. — Он протянул руку к Гизи, но кот зашипел на него и поднял хвост.
— Он ведет себя так, как будто мы незнакомы, — заметил Ник, озадаченный его поведением.
— Гизи, — Эмили удивленно посмотрела на кота, — что случилось?
Кот неохотно поднялся, повернулся к ним спиной и спрыгнул со стола. Звук, когда он опустился на пол, был внушительный: двадцатичетырехфунтовый Гизи всегда отличался хорошим аппетитом.
Легкая боль пронзила голову Ника, и он потер виски. Еще одна загадка. Но, кажется, Эмили тоже искренне удивлена.
— Что-то он не очень приветлив со мной, — пробормотал Ник.
— Гизи никогда раньше так себя не вел. — Эмили пожала плечами. — Коты — странные существа, а ты плюс ко всему испугал его, когда упал с крыши. Возможно, он до сих пор не может прийти в себя.
Ник ответил с нарочитой бодростью:
— Наверное, Гизи понял, что я сам немного не в себе. А может, я потрогал его как-то не так.
Эмили промолчала.
— Ангел? — Он погладил ее по щеке. — Тебе я тоже кажусь чужим? Ведь все дело именно в этом?
— Никакого дела нет.
— Ну да, а я принц Уэльский.
— Как вы догадались, Ваше высочество?
Ник засмеялся и посадил Эмили к себе на колени.
— Ты права. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Может, оторвешься от работы? Покатаемся на лодке, например.
— Покатаемся на лодке? — Эмили выпрямилась, упираясь в его грудь. И внимательно посмотрела Нику в лицо. Он что-то вспомнил? — Почему ты решил покататься на лодке? — спросила она.
— Во-первых, потому что это здорово, а во-вторых, вон на том фото мы с тобой как раз сняты на лодке.
Он показал на фотографию в рамке, где они были сняты на лодке Ника «Ленивый шкипер». Эмили прекрасно помнила тот день.
— Это не совсем лодка, — пробормотала она. — Это двадцать два фута стекловолокна плюс мощность космической ракеты.
— Да?
— Тебе нравится скорость, — ответила она, соскальзывая с его колен и поправляя платье. — Можно сказать, движение твоя стихия... Ты ведь никогда не отличался усидчивостью. Тебе нравится путешествовать и пробовать разные вещи. Разную пищу... все разное. — Она улыбнулась. — Ты всегда стремился выбраться из Крокетта.
— Ну а когда я изменился?
— Что?
— Я же теперь живу в Крокетте. Когда я так изменился?
Эмили вся похолодела. Черт. Вот что получается, когда говоришь не думая. За последние два дня ей пришлось лгать больше, чем когда-либо в жизни.
Конечно, в основном она просто позволяла Нику верить в то, во что он сам хотел верить. Это было даже интересно, поскольку Ник никогда не собирался обзаводиться ни семьей, ни детьми. Он пошел на ее предложение только потому, что неизменно опекал женщину, которую считал почти родной сестрой.
— В общем-то, — ответила она, старательно подбирая слова, — ты не так уж и изменился. Ты все еще много путешествуешь по роду своей деятельности. И всегда вынуждаешь меня готовить незнакомые блюда, несмотря на то что многие мне просто отвратительны.
— Извини. — Ник поцеловал ее в щеку, нежно поглаживая при этом ее живот. Тепло его руки мгновенно передалось ей сквозь тонкую ткань платья, и она едва сдержала стон удовольствия. Как было бы здорово, если бы он на самом деле стал ей близок, любил ее и ребенка.
— Ну... все это не так уж и плохо, — наконец смогла произнести она.
— Нет, я никогда больше не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. Особенно — теперь.
Его слова прозвучали вполне искренне, в них сквозила такая забота о ней и о ребенке, что у Эмили защемило сердце. Она так нуждалась в заботе и понимании. С тех самых пор, когда решилась стать матерью-одиночкой. Она не смела делиться своими переживаниями и страхами с родителями, от них можно было ждать только такого ответа: «Мы же тебе говорили!» Даже с Ником она не могла быть откровенной — это было бы несправедливо по отношению к нему после всего того, что он для нее сделал.
— Мне казалось, ты хотел покататься на лодке, — сказала она, высвобождаясь из его объятий. Нет, ей не следует целиком зависеть от него. Вернись к нему память, пожалуй, он и разговаривать с ней больше не станет...
— А что, это так просто?
— Просто, когда у тебя есть лодка. А у тебя она есть... стоит в гавани.
Эмили улыбнулась при виде его довольного лица.
— Пойду соберу корзинку для пикника.
* * *Вот это жизнь, думал Ник, сидя у руля лодки, которая скользила вдоль изрезанных берегов залива. Просто замечательно сидеть рядом с Эмили и наслаждаться прогулкой по воде в такой прекрасный солнечный день! Почему-то скорость сейчас его не прельщала, хотя Эмили утверждала, что он обожает скорость. Сейчас он наслаждался уединением и чувством свободы, которое дарует морская прогулка.
Он прекрасно справлялся с судном и легко вывел его из бухты Крокетта. Встретившиеся им люди приветственно махали рукой, и он отвечал им, в то время как Эмили шептала ему на ухо их имена.
Все-таки забавная штука эта амнезия. Он отлично помнил все морские законы, но не мог вспомнить ни одного своего друга... даже по имени.
— Может быть, причалим ненадолго? — спросил он, взглянув на Эмили. Она показалась ему слишком бледной. И эти огромные тени под глазами...
— Конечно.
Ник подвел лодку к спокойной, тенистой бухточке. Он не хотел, чтобы Эмили обгорела на солнце, тем более что она отказалась намазаться каким-нибудь солнцезащитным средством, боясь, что оно повредит ребенку. Ник не настаивал, потому что и сам не знал, может ли химия как-то повлиять на ребенка, пусть даже через кожу.
Как только «Ленивый шкипер» оказался в бухте, Эмили поднялась на ноги.
— Ты сейчас хочешь поесть или попозже? — спросила она.
— Попозже, если ты сама не голодна. Ведь тебе надо есть за двоих. — Он показал глазами на ее живот.
— Я не хочу. Перед тем как выйти из дома, я выпила стакан молока. Ты зря так за меня волнуешься, я ем вполне достаточно.
